Наблюдатель - Николай Буянов Страница 54

- Кто же убил фон Гедерика?

Йадзава-сан тяжело вздохнул.

- Если вы не против, господин Айлин, давайте поднимемся наверх. Там я построил небольшую башенку, откуда открывается просто волшебный вид.

Айлин понял, что окружной прокурор боится прослушивания. Они поднялись по узкой винтовой лестнице и очутились на смотровой площадке, открытой со всех четырех сторон. Над ними на круглых столбах, изображающих вставших на хвост драконов, высилась четырехскатная крыша, вогнутая, как у пагоды. Стив оценил и воздушную изящность строения, и поистине великолепный вид, открывающийся отсюда. Роща, дорожка с бордюром из белого камня, небольшой садик дзен - все казалось до нереальности миниатюрным и гармоничным в своей законченности - ничего ни прибавить, ни выбросить.

- Я не играю против вас, - сказал Стив Айлин и почувствовал всю несуразность сказанного.

- Не волнуйтесь, - остановил его Йадзава-сан. - Мне прекрасно известно, что вы - лишь отвлекающий маневр господина Седзина. Полковник не такой человек, чтобы действовать столь прямолинейно. Я больше чем уверен: у него есть свой человек в моем окружении, поэтому он пока и опережает меня на шаг. Хотя, конечно, можно допустить, что Седзин-сан способен на более сложную психологическую комбинацию. К примеру, он нарочно подставил вас, чтобы я решил, будто вы отвлекаете внимание от кого-то другого. На самом деле все как раз наоборот, вы можете быть основным действующим лицом, которое никто не принимает всерьез.

Стив тяжело вздохнул и жалобно, будто голодная собака, взглянул в непроницаемое лицо собеседника.

- Из квартиры в Шанхае исчезла Надежда Жанковская.

Несколько секунд они молчали, избегая смотреть друг на друга.

- Вы думаете, ее изъяла тайная полиция? - наконец спросил прокурор.

Руководитель боевиков Лама, сидевший в тени большого дерева в нескольких шагах от дома, с досадой снял наушники. Наушники через специальное устройство были соединены тонкой проволокой, выкрашенной в черный цвет, с присоской на окне первого этажа.

- Все бесполезно. Они ушли наверх.

Боевик, напарник Ламы, задумчиво спросил: - Вы тоже считаете, что Айлин кого-то прикрывает?

- Конечно, мой мальчик. Полковник Седзин хитер как лиса, но хитрости его известны. И насчет своей подсадной утки он просчитался, этот парень совсем не прост, клянусь Буддой.

Седзин-сан сейчас как на иголках, - проговорил Стив. - Жанковская для него - очень опасный свидетель. Если я не найду ее раньше его, то она - труп. Прежде у меня была какая-то надежда, но после того, что вы рассказали мне…

- Вы любите ее, - утвердительно сказал Йадзава. - Вы оба в большой опасности, потому что игры с тайной полицией кончаются плохо.

- Я и вас втянул.

Йадзава тихонько рассмеялся:

- Если бы вы знали, как давно я уже втянут в это дерьмо. Вы ведь читали протоколы осмотра тел фон Гедерика и человека из подполья в Йокогаме. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы сообразить, что это дело рук одного человека. Грудная клетка секретаря посольства будто смята кувалдой. Сильный удар в висок. Воздействие на биологически активную точку организма…

- Это мог сделать только ниндзя, - вздохнув, закончил Айлин. И впервые за все это время почувствовал, как липкий животный страх пополз на воротник струйкой холодного пота.

Втянутые

- Тебе нравится?

- Да-а.

Луиза Анна под простыней потянулась всем своим сильным телом и стала похожей на большую красивую кошку.

Пароход компании «Тацуте-Мару» мерно покачивался на волнах, и из окна каюты первого класса было видно, как косматое солнце купается в воде, разбрасывая блики, будто сотни тысяч драгоценных камней.

Макс Клайзен с улыбкой глядел на нее, такую нежную и чистую после сна, чувствуя, даже не прикасаясь, каждую клеточку ее тела. И от одного этого взгляда Анна почувствовала желание.

- Иди ко мне, - прошептала она и, когда он приблизился, стала тереться об него, такого большого, сильного, любящего.

Порт Йокогама принял пароход 28 ноября 1938 года. Макс и Анна сошли на берег вместе с толпой иностранных туристов, в большинстве своем американцев и немцев, щелкающих фотоаппаратами, разноязычно гудящих, будто гигантский потревоженный улей. Макса вдруг охватила грусть, когда он подсчитал, сколько лет уже не был дома. И сколько еще не будет, потому что там, в далекой Германии, все еще только начиналось…

Он с завистью подумал о Сюндэе Сидзаку, своем радисте, который топал сейчас впереди по трапу и небрежно помахивал чемоданчиком, где сверху лежали обычные пожитки возвращающегося из поездки: смена белья, выходной костюм, бритва, зеркальце, многочисленные сувениры - подарки родным, друзьям, друзьям друзей. Снизу под двойным дном чемоданчика лежала часть аппаратуры радиостанции. Сидзаку возвращался домой, в родную Японию, с ее голубыми горами, подернутыми легкой дымкой и волшебной синевой залива на острове Хонсю. Рядом с заливом, в полукилометре от пустынного желтого пляжа, стоял крохотный, но уютный домик. У отца Сюндэя был парусник, гордый и красивый, с командой из трех человек - самого отца, Сюндэя и его брата Хейко, старшего брата, фактически второго отца, большого и непогрешимо мудрого. Сидзаку давно не видел брата, только изредка от того приходила открытка из Токио, где Хейко служил в полицейском подразделении. Всякий раз, разглядывая фотографию гордого румяного парня в черном форменном мундире с нашивками лейтенанта, отец вздыхал, косясь на Сюндэя. Старший-то в люди выбился, хоть и сын простого рыбака, а вот младший… Впрочем, на судьбу жаловаться никогда не стоит, что бы ни случилось.

Карма.

Две толпы, будто два войска на поле битвы, поплыли навстречу друг другу - прибывшие и встречающие. Черную машину, стоявшую чуть в стороне, у портовых складов, казалось, накрыло волной, будто кораблик в шторм. Сидзаку не без труда пробился сквозь людское море к столику таможни и поставил свой чемодан. Сонный чиновник в круглых очках поднял взгляд от бумаг.

- Пожалуйста, ваши документы, господин. Возвращаетесь домой?

- Домой, - улыбнулся Сидзаку.

- Не везете ничего запрещенного?

Сюндэй, сохраняя улыбку, открыл чемодан.

Чиновник начал было копаться в вещах, но сзади к нему подошел еще один, повыше, и указал на очередь, которая выстроилась у стола.

- Брось, иначе до ночи не управимся.

У Макса, наблюдавшего эту картину из хвоста очереди, отлегло от сердца. Вторая порция аппаратуры лежала в его чемоданчике под столовым сервизом. Анна, естественно, об этом не догадывалась. Макс по-прежнему оставался для нее преуспевающим коммерсантом.

В центральном отделении полиции анонимный звонок был зафиксирован за три часа до прибытия в порт парохода.