Мы потребуем крови - Девин Мэдсон Страница 55

Позади нас что-то громко сказал Мансин.

–Он хочет знать, кто из них все еще представляет угрозу. Что ему сказать?– спросил Тор.

–Скажи «никто».

–Но Йисс…

–Возможно, но мы должны дать ей возможность уйти. Таковы правила Разделения. Он не поймет, поэтому скажи «никто».

Тор передал мои слова. Внизу, на дороге, задние ряды Клинков Гидеона тоже расступались: некоторые левантийцы повернули назад и ускакали. Куда они отправились и во что верят, я не знал и мог лишь порадоваться, что обошлось без кровопролития. По крайней мере, сегодня.

–И что будут делать эти левантийцы?– перевел Тор вопрос министра.

–Те, что остались с Эзмой? Все будет зависеть от…

–От чего?

Я перевел взгляд на Тора. Мансин, напряженно сжав зубы, наблюдал из-за его спины.

–От того, что намерен сделать министр.

Дишива

Пока наша небольшая кавалькада ехала на север, постоянно лил дождь. С нами была и Сичи, ее несли в шелковом ящике, а Гидеон поскакал вперед вместе с Лео. Кека и мои… его Клинки держались сразу за Гидеоном и Сичи, а мне больше не нашлось места даже в таком разномастном гурте, поэтому я присоединилась к Нуру рядом с ящиком Сичи.

–Объясни мне как малому ребенку,– прервала я Нуру, которая рассказывала о чилтейской политической системе.– Как только ты вставляешь слова вроде «секретарь» и «олигархия», я теряюсь.

Девушка вздохнула.

–Ладно,– сказала она, глядя на бесконечную дорогу впереди.– Представь, что весь Чилтей – это один гурт. У них есть главные руководители. Это понятно?

–Разумеется, понятно.

–Хорошо. Так вот, у них не один гуртовщик или император, а девять. Все обладают равной властью, и решения принимаются большинством голосов.

–Как на советах.

–Именно так. Я буду называть их просто предводителями, раз название тебя смущает. Девять предводителей. Но их не избирает народ, как у нас, все решает богатство. Девять самых богатых семей назначают своего представителя.

Размышляя над этим, я смотрела куда-то в пространство рядом с ее головой.

–Вот в чем дело, когда ты объясняла раньше, я так и поняла, только это какая-то бессмыслица. Если наделить властью только богатых, как можно быть уверенными, что они позаботятся о других?

–Я задавала такой вопрос. Сичи говорит, что никак, но ведь когда отдают всю власть императору, это тоже не гарантирует, что он позаботится о простом народе.

–Лучше, чтобы между богатыми и бедными вообще не было разницы.

–И это я тоже говорила. А в ответ получила лишь насмешливый взгляд.

–Императрица Сичи не согласилась?

–Нет. Мне кажется, они так привыкли к своему образу жизни, что считают вполне нормальным существование богатых и бедных, хозяев и слуг, и даже не дают себе труда задуматься о более справедливом устройстве общества.

Я посмотрела на шелковый ящик и на мгновение попыталась представить Сичи живущей в гурте. Это был странный образ. Я не могла не задуматься, чему ее научили в детстве, а может, и ничему, не считая шитья.

–В общем,– продолжила Нуру,– девять богатых мужчин, да, все они мужчины. А следующие девять богатейших мужчин составляют… второй эшелон власти. Как наши старейшины, только все основано на деньгах, а не на мудрости.

–Кто-то может бросить им вызов?

–В каком-то смысле. Потому что это всегда будут девять самых богатых, и если ты теряешь состояние, то потеряешь и место, оно отойдет следующему в очереди. А если разбогатеешь, получишь чье-то место.

–Они что, только о деньгах и думают?

–Они умеют торговать. У них много кораблей. Доступ к морю Глаза и к другому морю за Лентой. Кажется, они берут плату за плавание по Ленте, потому что другой путь, по Челюсти, очень опасен.– Она заметила мой озадаченный взгляд, вздохнула и добавила:– Я и сама все это толком не понимаю.– И тем самым показала, что уверенность, с которой она это рассказывала, фальшивая.– Я узнала это от Си. Я задавала много вопросов, и она очень терпеливо объясняла, но я до сих пор пытаюсь в этом разобраться.

Уже не в первый раз различия наших культур казались непреодолимыми.

Гидеон, высокий и уверенный, скакал впереди, указывая путь к месту назначения. Я не имела возможности поговорить с ним наедине после того, как он назначил меня послом, мы даже взглядом не обменялись – Лео вечно был рядом. Сумела ли я его перехитрить? Или он позволил нам встретиться с посольством по каким-то своим причинам? Он был чудовищем, которым пугают детей, с легкой улыбкой и способностью читать мысли, и я не знала, соразмерен ли мой страх его способностям.

Доминус Виллиус огляделся, и на мгновение его взгляд как будто задержался на мне, хотя из-за маски невозможно было понять точно.

–Мы знаем, с кем встречается Гидеон?– спросила я, чтобы избавиться от мыслей о Лео, вызывавших глубочайшее отчаяние.– Кто этот посланник?

–Прости за непонятные слова, но его зовут секретарь Аурус. Секретарь – это должность, а Аурус – имя. Он из второй девятки.

–То есть он богат, но не настолько, чтобы войти в девятку самых богатых.

–Да.

–Это хорошо или плохо?

Нуру пожала плечами.

–Сичи мало знает об олига… в общем, об их главных. Она считает, что встреча – хороший признак, но между Девяткой и следующими девятью существуют разногласия. Некоторые – приверженцы религии Лео, а другие полагают, что иеромонах не должен иметь право голоса в военных вопросах. Раз Лео не хотел, чтобы мы ехали, возможно, секретарь Аурус из второй группы.

–Союзник?

Она удивленно покосилась на меня.

–Он же чилтеец. Союзник – неверное слово.

От вспышки гнева, вызванной не ее словами, а моим характером, Нуру спасло возвращение пары разведчиков.

–Ваше величество,– доложил один из них, слегка запыхавшись. Его лошадь была в мыле.– Мы нашли небольшой, спешно покинутый лагерь чуть в стороне от дороги. Левантийский.

–Ты уверен?– спросил Гидеон.

–Да, ваше величество. Выглядит как наш лагерь, а в котелке еще варится шем.

Поблизости не должно было быть никаких левантийцев. Даже дезертиров.

–Сколько их?

Когда разведчики остановились перед Гидеоном, вся кавалькада встала, обрадовавшись передышке. Мы провели долгий день в дороге, прямо как с гуртом, разве что не все трудились на равных.

–Судя по отпечаткам копыт, где-то с полдюжины. Мы пытались проследить за ними, но потеряли след, они явно не хотели, чтобы их нашли.

Единственными левантийцами вне нашего гурта остались Вторые Клинки Торинов, но я тут же пожалела, что даже подумала об этом.