Ловцы звёзд - Глен Кук Страница 55

Кто-то тронул его за плечо. Человек прислонил свой шлем к шлему бен-Раби, и звук передавался непосредственно.

– Отходим. «Данион» получил попадание между нами и центром. Отходим, чтобы нас не отрезало.

В этих словах было много печали, но мало того страха, который ощущал бен-Раби.

Они добрались до центра контроля повреждений Юга, но пришлось несколько километров идти пешком через участки, которые были будто бы пережеваны оружием Флота. Мойше трудно было поверить, что все это сделала тварь, которой даже не видно.

Для них было подготовлено помещение для отдыха с едой и питьем, достаточно безопасное, чтобы они рискнули снять скафандры.

И Маус там был, раненый и окровавленный.

– Маус! Какого черта!..

– Надо было сразу ее валить, Мойше. Она меня перехитрила. Теперь она где-то пакостит.

Корабль был огромным и запутанным. Исчезнуть ей было легче легкого.

– Как?

Мойше осмотрел левую руку Мауса. Она была изогнута под странным углом. Кто-то наложил Маусу турникет.

– Чем-то вроде топорика.

Лицо у Мауса было изможденным и бледным, но он не протестовал против грубого прикосновения рук бен-Раби.

– Ты что, задремал? Это на тебя не похоже.

– Ага. Мы играли в шахматы…

– Шахматы? Ради Господа Бога…

– Она отлично играет. Для женщины. Поймала меня, когда я собрался ставить мат. Бен-Раби затряс головой.

– Ты серьезно? – Да, можно было себе представить. Самоуверенный Маус предложил партию, чтобы убить время, и слишком углубился в расчет вариантов, чтобы вовремя среагировать. Глупо, но в его характере. – Сколько раз я тебе говорил, что они доведут тебя когда-нибудь до беды?

– Черт побери, Мойше, не надо меня воспитывать. Хотя бы не сейчас. Ты лучше сделай что-нибудь с моей рукой, а то всем вокруг наплевать. Я могу ее лишиться, а у этих клоунов нет восстановительной хирургии.

– Эми! Где Эми Кольридж? – Бен-Раби бросился ее искать и нашел. – Ты видела Мауса? Ему срочно нужен врач.

– Я видела, как он шел. Он уже по дороге туда.

Эта женщина?

– Ага.

Что сейчас делает Мария?

Это была цена за то, что на Сломанных Крыльях он не дал Маусу поступить по-своему. Кровь друга горела на его руках, а в мозгу горела эта ее железная улыбка. Какие бы чувства ни были у него к ней – или у нее к нему, но они принадлежали к враждебным племенам. И это было главным. В конечном счете никто из них не имеет права давать пощады.

– Я этим займусь, Маус, – шепнул он другу. – Не отпускай пока Эми. – Он встал. – Любимая, ты присмотри за ним, ладно? Я через пару минут вернусь.

Она ни о чем не спросила, решив, наверное, что он идет в туалет.

В инструментальной он взял старый лазерный резак модели «Такади-4». Этот легкий инструмент был предназначен для подрезки металлических листов. Кладовщик ни о чем не спросил.

Бен-Раби выскользнул из помещения контроля повреждений в чей-то пустой кабинет рядом. Всего несколько минут ушло на переделку резака, которой его обучали в школе Бюро, и у него в руках оказалось громоздкое лазерное ружье. Потом он угнал скутер и уехал.

Переделывая резак, он пытался воспроизвести ход мыслей этой женщины. Он предположил, что она не знает, что напали акулы, а не ее соплеменники. Она попытается вывести корабль из строя, не нанося повреждений. По специальности она работает с атмосферой…

Она направится к главным вентиляторам. Перерезав подачу кислорода к операционному сектору, она его захватит.

Он летел по коридорам, лихорадочно пытаясь вспомнить путь к вентиляторам. Казалось, что судьба твердо решила ему воспрепятствовать. Разрушения приходилось объезжать долгими окольными путями. Пережидать на перекрестках движение аварийных групп. Его все время останавливали и говорили, чтобы он надел скафандр. У скутера подсели аккумуляторы, и он еле полз. Пришлось километр пройти пешком, пока удалось угнать другой.

Когда же он добрался до цели, то понял, что угадал. Закрытую дверь вентиляторной сторожили изнутри мертвецы. Оружие, если оно у них было, исчезло. Мойше посмотрел на то, что держал в руке. Сработает ли?

Вентиляторный зал был обширен. Он обслуживал только сердце «Даниона», но все равно это были джунгли машин и труб. Здесь перегоняли и очищали чертову уйму воздуха…

И где-то здесь она была, старавшаяся убить их всех.

Полчаса пролетели со скоростью бегущей антилопы. Он бродил среди бробдингнегских машин и ничего не нашел. «Данион» все еще вздрагивал, но битва шла так давно, что он уже не обращал внимания. В нем воцарился непобедимый фатализм, ощущение полного бессилия в этой подавляющей ситуации.

Но черт побери! Стычка оказалась упорной.

На него наваливалась усталость. За спиной было двадцать часов тяжелых изматывающих эмоций.

Он ползал, карабкался, залезал на шесты самых высоких мостков, откуда были видны почти все приборы управления. Но видел он только пустые кресла, где полагалось бы сидеть дюжине техников. Еще в двух беспомощно болтались трупы. На алюминиевой решетке пола сломанной куклой валялось чье-то тело.

Она здесь побывала. Что она делает теперь? Ответ на вопрос пришел сам собой. Она появилась, будто материализовалась из воздуха, двигаясь между панелями и включая задвижки. Бен-Раби навел свое самодельное оружие.

– Мария… Мария…

Ее имя сорвалось с языка помимо его воли. Она была ему ближе, таилась в скрытой части его сознания глубже, чем он сам думал.

Голова ее дернулась, обернулась. Прищуренные глаза осматривались. И насмешливая улыбка расплылась по ее лицу.

– Мойше! Ты-то что здесь делаешь? Она следила за ним бегающими глазами, рука ее дергалась возле похищенного оружия в кобуре. Она была испугана. И она хотела стрелять.

– Ты пытаешься нас убить? – прохрипел он. Абсолютно идиотский вопрос. Конечно, пытается. Чего он ждет? «Жми на курок, жми на курок!» – пытался крикнуть он сам себе.

В своем воображении он делал это уже миллион раз. Этот образ пистолета… Давай! Давай!

Он не мог. На этот раз все было по-настоящему. Это не была сумасшедшая греза наяву, всплывшая из низов подсознания. Имел ли вообще этот образ пистолета хоть какое-то отношение к настоящему оружию?

Она переступила через мертвого сейнера.

– Мойше, как ты можешь такое говорить? Только не тебя. Тебя мы эвакуируем.

Эвакуируют – в Ад, наверное. Эта ложь была видна за километр. После Сломанных Крыльев и рейда фон Драхова? Если он сейчас чего-нибудь не сделает, она ему печень вырежет и съест на завтрак.

Она снова попала в прицел, но он не мог. Так легко казалось это сделать, когда он был зол. Маусу это было бы легко… легко ли? Бисеринки пота выступили на лбу; он пытался заставить себя спустить курок.