Распад - Уолтер Йон Уильямс Страница 55

— Вальпурга смотрелась на церемонии просто чудесно, не правда ли? — светским тоном произнесла Терза.

Жених молча вздохнул. Понимала ли она сама, с какой иронией прозвучали ее слова?

Он встал на одно колено перед Терзой, приподнял ее ногу и улыбнулся в объективы видеокамер. Новобрачная сидела на церемониальной кровати под богато расшитым балдахином. Мартинес был в парадном мундире с серебряными аксельбантами и всеми наградами. Не забыл он и про жезл Золотого шара, из-за которого сам Верховный судья Нгени, начиная церемонию, был принужден вытянуться в струнку и задрать голову, обнажая незащищенное горло.

Мартинес начал развязывать алые ленты, которые прикрепляли к ноге Терзы роскошную домашнюю туфлю. Камеры зажужжали, снимая ближний план. Когда вторая туфля была снята, гости дружно зааплодировали. Подружка Терзы подала парадные туфли из красной кожи с бантами, Мартинес надел их на изящные ножки новобрачной и помог ей встать. Они поцеловались под новый всплеск жужжания.

— Ты прекрасна, — прошептал он.

— Спасибо. — Терза нежно прикоснулась щекой к его лицу.

Он не лгал, она и в самом деле была обворожительна в парчовом подвенечном платье с распущенными черными волосами на обнаженных плечах. Терза весь день демонстрировала непревзойденную грацию и владение собой. Вся церемония до последней мелочи была организована ею и прошла без сучка без задоринки. Мартинес остро сознавал, что недостоин такой жены. Опьяненный ритуалом и чудесными достоинствами Терзы, он чувствовал в душе растущую надежду, и это было куда лучше, чем вчерашний день, пропитанный отвращением к себе, который закончился в объятиях Аманды Таен.

Он нашел время посетить офицерскую вечеринку в честь очередной свадьбы лейтенанта Вондерхейдте — невеста, леди Дафна, оказалась пухленькой, рыжеволосой и неожиданно очень милой, совсем не похожей на ту, которую Мартинес представлял себе во время беседы с Далкейт о нравах младшего лейтенанта. Лишь потом вспомнилось, что ту видеолюбовницу, кажется, звали леди Мэри. Ну и ходок этот лейтенант, думал Мартинес, усиленно расслабляясь в офицерской компании. У Вондерхейдте не было родственников на Заншаа, и гостей он позвал в основном флотских, не забыв ни одного члена команды старой «Короны». Отсутствовал лишь Шанкарашарья, который скорее всего ещё оставался в бегах.

Мартинес больше не командовал этими людьми и мог вести себя, как ему хотелось. Молодежь веселилась до упаду, зал гремел тостами и музыкой, пунш выглядел достаточно невинно, хотя и отдавал коньячными парами. Однако постепенно капитан начал осознавать, что присутствие старшего по званию несколько стесняет остальных гостей. Ему с ними было хорошо, но едва ли бывшие подчиненные могли сказать это о себе. Ещё немного, и начнут называть между собой «стариком». В ужасе от этой мысли, он осушил последний бокал пунша за счастье молодых и распрощался.

Мартинес нетвердыми шагами спускался по широкой лестнице отеля. В голове шумело, идти было некуда. Возвращаться во дворец Шелли, чтобы наблюдать триумф брата? Пойти к Терзе и мешать ей готовиться к свадьбе?

Из окон зала наверху доносились громогласные поздравления. Мартинесу стало совсем грустно. Здесь он был лишним. Как хорошо младшим офицерам: приятная компания, ответственности почти никакой, почти полная свобода. Для него те беззаботные дни закончились навсегда, а теперь, когда он войдет в семью Ченов, тем более. Командир — Чен, жена — Чен, покровитель в правлении флота — тоже Чен, а оплачивает все старший брат. С завтрашнего дня без их разрешения нельзя будет и шагу ступить. В душе поднялось отвращение. Только собственные амбиции привели его в эту ловушку — к свадьбе с малознакомой женщиной, которой он не принесет ничего, кроме страданий. Если бы хоть она ему не нравилось, другое дело: он мог бы тогда с чистой совестью её использовать, но Терза… она заслуживает самого лучшего мужа и уж, во всяком случае, лучшего, чем он. Сбежать? Заманчиво. Так поступила Семпрония. А что дальше? Страшно даже думать. Конец карьере, вражда Ченов, прозябание в какой-нибудь крысиной дыре на нищенское жалованье.

Он зашел в бар отеля выпить перед сном, и последняя холостяцкая ночь показалась ему последним глотком свободы перед непроглядной вечностью предстоящего рабства. Позвонив Аманде, он, к радости своей, обнаружил, что она свободна и жаждет развлечений, как всегда, веселая, жизнерадостная и без особых комплексов. О предстоящей его свадьбе, сообщения о которой мелькали во всех новостях, она заговорила лишь наутро.

— Только имей в виду, я принципиально не имею дела с женатыми мужчинами, — погрозила пальцем Аманда, — так что с сегодняшнего дня ты сам по себе.

— Я буду по тебе скучать, — сказал он вполне искренне.

— Какое счастье, что я не пэр, — вздохнула она, — и могу выходить замуж за кого угодно.

Вспоминая ее слова, Мартинес каждый раз вздрагивал, чувствуя, как щупальца клана Чен тянутся к нему. Он даже начал подумывать о бегстве, но тут же оставил эту мысль, вспомнив об участи Семпронии. Что ждало его? Навсегда убитая карьера, неприкрытая вражда высших сановников империи? Нет, никогда!

Теперь, оплетённый щупальцами с головы до ног, он шел под руку с Терзой среди почтительно расступавшихся гостей к разукрашенной машине, которая ждала у подъезда. Лорд Чен пожал ему руку и одарил искусным подобием сердечной улыбки. Леди Чен, мать новобрачной, надменно позволила прикоснуться к своей замороженной, окостеневшей руке. Роланд порывисто обнял и торжествующе хлопнул его по плечу под презрительными взглядами салонных мэтров.

Новобрачные уселись в машину. Алихан, также в парадной форме, щеголяя военной выправкой, занял место рядом с водителем. Счастливую чету ждал номер-люкс в отеле «Бонифас», где они могли наслаждаться радостями семейной жизни, пока позволит война и командование флота.

Машина мчалась по главному проспекту, названному в честь Праксиса. Был ранний вечер, прохожие сновали туда-сюда в вечных поисках развлечений. На углу под уличным фонарем мелькнули светло-золотистые волосы, и сердце Мартинеса екнуло… но это оказалась не Сула. Какая-нибудь продавщица из лавки, идущая к станции подвесной дороги, чтобы вернуться к себе в Нижний город…

Встретив молодых в номере, горничная повела Терзу в гардеробную переодеваться. Алихан расстелил постель и приготовил хозяину пижаму.

— Благодарю за службу, Алихан, — сказал Мартинес с улыбкой, — сегодня ты держался молодцом.

Ординарец лихо подкрутил усы.

— Счастья вам, милорд!

Оставшись один, Мартинес не торопясь стянул с себя мундир. Посмотрев с недоумением на пижаму, забросил ее в шкаф, потом накинул халат и пошел в ванную почистить зубы и причесаться. Вернувшись, он задумался. Лечь в постель или подождать жену? Приглушил свет лампы, пригладил покрывала… В душе его боролись надежда и отвращение. Он мысленно прикинул, сколько в общей сложности они общались с Терзой, и получилось восемь часов. С другой стороны, в его жизни случались и более скоропалительные романы, так почему бы и нет? Какая разница?