Точка отсчета - Андрей Николаев Страница 55

— У тебя нет живота, ты почти здоров, а морщины я могу убрать.

— Да,— Седов нахмурился, — а седину?

— Тоже. Для этого надо только, чтобы пигмент, который…

— Избавь меня от подробностей и без моего разрешения ничего не делай, — Седов помолчал, ощупал лицо, поднес к глазам ладони, — а внешность ты можешь изменить?

— Да. Можно немного сместить мышцы лица, подтянуть кожу, изменить рисунок бровей. О-о, — внезапно заинтересовался Мук, — это интересно. Это, как рисовать картину. Давай попробуем? Больно не будет, будут только неприятные ощущения, но через несколько часов ты привыкнешь.

— А папиллярные линии можешь изменить?

— Это сложнее, но тоже возможно. Попробуем?

— Может быть позже, — задумчиво сказал Седов.

— А еще я могу попробовать сменить твой пол, ноя к этому еще не готов — знаний…

— Что?!!

— Не хочешь, как хочешь. Чего ты сразу кричать начинаешь?..

В девять часов утра вниз спустилась Ингрид. Они с Седовым разместились в разных комнатах, хотя первую ночь после того, как Седов определил для себя свое дальнейшее поведение, они провели вместе, у нее. Это была странная ночь. Похоже Ингрид очень хотелось, чтобы Седов простил ее. Это его сковывало, а под утро ему показалось, что она ищет в близости с ним что-то знакомое, что происходило у нее с кем-то еще. Ищет, но не находит, и от этого ей не по себе. Он ушел, недоумевая, а когда следующим вечером зашел к ней, она сослалась на недомогание. Нет, так нет, решил Седов и больше не навязывался. Ему хотелось считать ее нежелание заниматься с ним любовью капризом и он на время смирился. Ну в самом деле, может ведь женщина покапризничать?

Хмуро пожелав ему доброго утра, Ингрид выпила стакан сока и принялась, по обыкновению, размазывать по тарелке овсяную кашу.

— Чего это вы тут с утра шумели? — спросила она, — я даже проснулась.

— Так, обсуждали кое-какие проблемы современности, — нехотя ответил Седов, следя за мельканием файлов из Библиотеки конгресса США.

Ингрид тщательно прожевала ложку каши, глотнула кофе.

— Ты не очень-то откровенничай с Делануа. А то он, я чувствую, представляется тебе этаким Санта-Клаусом в отпуске. Он и раньше любил предстать добрым дядюшкой — расспрашивал так участливо, головой кивал. Втирался, одним словом. Я говорила Сайрусу, чтобы он не раскрывал перед ним карты, но он же был, как ребенок! Если кто-то не верил в его теорию, он был готов разъяснять часами. Вот и разъяснил этому… — она съела еще ложку, сморщилась, как от горького лекарства и отодвинула тарелку. — Конечно, О'Брайан был немного не от мира сего, но он был открыт перед каждым, кто хотел его слушать. Сайрусу и в голову не могло прийти, что его теорию можно интерпретировать как-то иначе, чем как активацию скрытых возможностей организма человека.

— И как же интерпретировал его теорию Делануа?

— Что он написал в докладе Совету Безопасности, я не знаю. Руководству института посоветовали сократить ассигнования, и наша группа оказалась на мели. О'Брайана вызывали в Совет. Он мало что потом рассказал, но мы поняли, что ему предложили прекратить исследования по проекту «Эволют». Сначала, мол, надо экспериментировать на животных, а уж потом на человеке, — Ингрид презрительно хмыкнула, — представляешь, что бы получилось, если бы мы подсадили анимата в крысу? Или в собаку? Да… А потом началась компания в СМИ.

— А он может размножаться? — спросил Седов.

— Анимат? М-м… не думаю. Кажется, Сайрус делал какие-то расчеты по его воспроизводству, но эти записи исчезли. После смерти О'Брайана мне пришлось начинать все почти с нуля. Господи, пять лет я жила этим, а теперь? Мы скрываемся, как преступники в компании человека, склонного, как бы это помягче выразиться, к неадекватным поступкам. Где он, кстати?

— Пошел на мельницу. В розыск нас пока не объявили — иначе бы уже передали в новостях.

— Это «Биотех», это Бриджес. Ему невыгодно, если нас возьмет полиция. Или СБ. Тогда все раскроется. Бриджес может купить кого угодно. Он ведь продолжил работу над «Эволютом» наплевав на запрет Совета Безопасности. Совет он, конечно, не купил, но проверять его компанию будут в последнюю очередь. Ты не представляешь, какими средствами и возможностями он располагает.

— Кто такой этот Бриджес?

— Президент «Биотехнолоджи инкорпорейтед».

Ингрид стала убирать со стола, а Седов, решительно выключив стереовизор, встал и потянулся, хрустнув суставами.

— Пойду, прогуляюсь, — сказал он, — не хочешь составить компанию? Погода отличная.

— Нет, я подготовлю вам программу назавтра. Они вправду усваивает то, что смотрит? Мне просто не верится — слишком уж быстро.

— Говорит, что усваивает, а там — кто его знает. Ты понимаешь, несмотря на знания, он все равно остается по уровню развития ребенком лет пяти-шести. Может быть, по мере его э-э… взросления он разовьется и в социальном, культурном и каком там еще плане, но пока — увы. Он даже врать не умеет.

— Что ж в этом плохого? Как бы мне хотелось с ним поговорить, — сказала Ингрид.

— Я спрошу его, — пообещал Седов, — может, и огласится.

Прохладный ветер гнал по каналу мелкую волну. Беззвучно крутились крылья мельницы над головой, и солнце светило так, что казалось, наступила весна.

На мостках, нависавших над каналом, сидел Делануа. Возле него стояло ведро, а в руках была удочка, и Седов подумал, что сто лет вот так не сидел с удочкой на берегу речки.

— А я ни разу не ловил рыбу, — вроде бы даже грустно сказал Мук.

— Значит, сейчас мы отберем удочку у этого Санта-Клауса и вволю порыбачим.

— А можно поймать без удочки.

— Я, конечно, умею плавать, но все же не как дельфин.

— Ты можешь плавать лучше, ты просто не знаешь как.

— Это что-то новое, — задумался Седов, — ладно, как-нибудь попробуем.

— А кто такой Санта-Клаус?

Дженни нырнула, и Лешка опустил голову под воду, чтобы видеть ее. Нет, плавала она, как рыба, но мало ли что…

Три дня назад, в прилив, в лагуну заплыла двухметровая акула. Это была мако, а они всегда непредсказуемые. Голодная была акула или нет, но она сразу устремилась к Дженни, которая, как сейчас, шла над самым дном с длинной бамбуковой острогой, и ничего не видела, кроме лангуста, которого хотела добыть. Лешка нырнул навстречу мако, отчаянно работая ластами, и с трех метров всадил ей в жабры заряд из «Ватервульфа».