Здравствуй, земля героев! - Владислав Силин Страница 56

Владислав Борисович понял, что пора перехватывать инициативу. Иначе он так никуда и не уедет.

– Кенийский, пожалуйста. Без сахара и сливок, и к нему… э-э… леках.

– Не смешите мой кассовый аппарат! Кенийский, я умоляю! Вы думаете, в Кении кофе? Вы пробовали когда-нибудь хороший кофе? Возьмите ригельчино и забудьте эту дрянь. На худой конец выпейте денебики или алголики.

Перед инспектором возникли три дымящиеся чашки. На прилавок шмякнулось блюдце с разными пирожными.

«Сумасшедшая планета, – подумал де Толль, отступая в глубь зала. – И люди сумасшедшие».

Чтобы не спорить с официанткой, инспектор устроился за столиком в уютной нише: среди декоративных мешков кофе, просмоленных бухт каната и якорей. У окна шушукались подростки: мальчишка в курсантской форме и девушка в майке цвета хаки. На столике валялись пластиковые листы, помаргивал огоньками мольберт-ноутбук, полупустые чашки с эспрессо опасно сгрудились у края столика.

Заметив де Толля, подростки умолкли. Девочка сгребла со стола несколько листов и решительным шагом двинулась

– Разрешите?

– Садитесь. – Де Толль придвинул к ней одну из чашек. – И пригласите вашего друга, раз уж на то пошло.

Курсант не заставил себя ждать.

– Итак, слушаю вас, молодые люди, – объявил Владислав Борисович, когда тот уселся. – Что вы хотели у меня узнать?

– Вы – чиновник Фронтира? – уточнила девочка, демонстративно не замечая пододвинутой чашки.

– Точно так. Владислав Борисович де Толль, инспектор по делам пограничных миров. А вы, если не секрет?..

Подростки переглянулись:

– Яри.

– Катя.

– Что ж, вот и познакомились. А теперь изложите ваше дело, но по возможности короче. Я тороплюсь.

Катя развернула один из пластиковых листов и положила на стол, бесцеремонно сдвинув блюдца.

– Дело вот в чем. Я – эмпарт.

– Простите, как? Эмпат?

– Нет, эмпарт. Это редкое умение, восприятие и сопереживание через искусство. Я рисую людей… ну, такими, как когда они не притворяются. Понимаете?

– Если честно, то не совсем. – Де Толль украдкой посмотрел на часы.

– Я так и думала. Вот, смотрите: я рисовала площадь, и вы попали в кадр. Узнаете?

Де Толль склонился над рисунком. Художница, несомненно, обладала талантом: выражения лиц, силуэты – все было схвачено весьма удачно.

– Ваша татуировка. Видите? У вас ведь есть татуировка планарного меча?

Владислав машинально натянул на запястье рукав пальто. Да нет, чушь. Сквозь ткань разглядеть татуировку мог разве что колдун. Или другой мастер меча.

– А вот женщина, которая к вам подошла. Та, светловолосая… Вы вместе вошли в здание вокзала.

– Женщина… Не пойму, к чему вы клоните.

Катя захлопала ресницами:

– Но у нее четыре руки! Видите?

– Мало ли. Пикассо к примеру женщинам уши на подбородке рисовал.

– Я не Пикассо, а эмпарт! И если у человека на моем рисунке четыре руки, значит, он асур.

– Точно! – подтвердил Яри. – Катька никогда не ошибается.

– Хорошо, хорошо, – инспектор развел руками. – Но что с того?

– Как что? – хором воскликнули подростки. – Она же шпион!

– Ее остановить надо, – добавил Яри. – А то она вокзал взорвет или гипновирус в интернет запустит, – и указал глазами на агитплакат над де Толлевым столиком.

На плакате асурский громила тыкал в монитор компьютера дискеткой с торчащими из нее зубастыми головастиками (вирусами, надо полагать). Человек в шляпе и пальто – копия де Толля – готовился вонзить в его спину меч с надписью «firewall». «Пользуйтесь лицензионным программным обеспечением „Ослябисофт“, – призывал плакат, – это патриотично».

«Хорошее поколение растет, – вздохнул де Толль. – Только бестолковое… Но это быстро проходит».

– Помилуйте, господа. А я тут при чем?

– Как при чем? – опешили те. – Шпионка же!

– Молодые люди, – устало объяснил инспектор, – шпионы – это дело луврских госслужб. Это их обязанность – ловить резидентов. Понимаете?

– А ваша?

– Моя обязанность – следить, чтобы вы в пограничье человеческий облик не потеряли. Я – всего лишь скромный чиновник, доживающий последние дни до пенсии. Послезавтра инспектаж тю-тю, ибэдэ – тоже. Я становлюсь старым пердуном в отставке и с чистой совестью лечу на Дач-ное-8. Там газовый гигант терраформировали, слышали?.. Стану выращивать вишнаны, яблонику… Вы кушайте пирожные, кушайте.

– Значит, вы нам не поможете?

Инспектор вздохнул. Жизнь научила его разбираться в лицах. Если судить по Катиному, художница собиралась в одиночку напасть на «шпионку», избить, связать и…

О том, что следует после «и», с такими лицами обычно не задумываются.

С другой стороны – ну не отменять же из-за детских бредней важные дела?!

– Сделаем так. У меня сейчас встреча, – он вновь посмотрел на часы, – зато потом я относительно свободен. Давайте в полвторого… или нет, полтретьего встретимся здесь же. Тогда и обсудим. А до того времени – никакой самодеятельности. Соглашаетесь?

Подростки закивали.

– Вот и славно, – объявил де Толль, не обращая внимания на их кислые лица. – А сейчас, уж простите, вынужден вас покинуть. До скорого!

Уже в дверях его настиг Катин голос:

– Вы в Кларовы Вары? Будьте осторожны. Похоже, вас ждет простуда или что-то в этом роде.

– Похуже?

– Например, мучительная смерть.

Добрая девочка… Инспектор на мгновение сбился с шага, но овладел собой. Времени на удивление не оставалось.

Когда-то Кларовы Вары славились по всему доминиону. Вода целебных источников помогала от пристрастия к компьютерным играм и онлайн-зависимости. [29]Мамаши везли на Лувр заигравшихся отпрысков, жены – мужей, завсегдатаев виртуальных борделей и казино. Пансионаты «Глубина-глубина, не пошла бы ты на…», «Оффлайн», «Девочки, вино, картишки» пользовались бешеной популярностью.

Потом Лувр подключили к интернету, а курорт нашпиговали интернет-камерами и станциями оцифровки. По всем каналам телевидения гремело: «Виртуальная копия Кларовых Вар! В триста раз дешевле! Излечись, не покидая кресла!» Появился виртуальный клуб знакомств «Карл Клару пикапил на Варах», на рынок вышла игра «Курортный магнат против покемонов», появился ролевой эротический фильм «Долгий вечер в Варах».