Чужое оружие - Дмитрий Градинар Страница 56

– Попробуй… Я только этим и занимаюсь. Пробую найти хоть что-то важное и в то же время не потерять нить переговоров. Для начала нам нужно живыми выбраться из всей этой передряги. Правильно я понимаю задачу? А насчет всего остального, хочу, чтобы ты знал, – кроме тебя, я никого не посвящал в свои мысли.

– У тебя просто не было для этого времени! Про настоящего врага ты услышал только сегодня, сейчас. Так что пока будет лучше считать настоящего врага – выдумкой Бессмертных, а настоящего предателя, ты извини, Джокт, – твоей выдумкой. А там посмотрим…

– Хорошо. Последний вопрос, ладно? Ты только хорошо подумай, прежде чем ответить.

– Постараюсь.

– Балу, что бы тебя убедило, что явилось бы доказательством… Я не имею в виду чьи-то чистосердечные признания…

– Я понял. – Кистевой сервомотор скафандра коротко взвизгнул, и Джокт увидел, как крошится в пыль ни в чем не повинный подлокотник кресла в сжатом кулаке штурмовика. – Понял, Джокт. Только если все так, до признаний кое-кто не доживет. А доказательства… Давай попробуем все-таки добиться от Блестящего хотя бы кусочка правды?

– Правды о чем?

– Это мы сейчас решим. – Балу ослабил хватку, начав рассуждать вслух: – Во-первых, Джокт, нужно для начала определить почву, на которую можно опираться. Это значит, что мы не можем доверять ни единому слову Бессмертных. Мы не можем доверять даже самим себе, когда речь идет о переговорах в эфире. Пока я уверен только в том, что наш бункер достаточно надежно экранирован, иначе Бессмертные давно бы уже знали, как мы блефуем. Принимается? Тогда второе… Мы не должны делать никаких окончательных выводов, даже если Бессмертные прямо сейчас признают, что имеют лазутчика среди людей. Справедливо? Посеять недоверие к командованию – почти победа.

Джокт не спорил, молчаливо соглашаясь со всем, что говорил Балу. Вот только почва, как выразился штурмовик, больше походила на песок. Самое то место для построения замка фантазии.

– Третье… В твоем вопросе не должно содержаться даже намека на ответ. Пожалуй, если Блестящий выскажет что-то, что известно, например, в штабе, то, о чем не вещалось взахлеб на открытой волне, этого будет уже кое-что. Ты говоришь – Прилив? «Летучие голландцы»? Вот и подумай, как спросить об этом Бессмертных.

– Я попробую, но не уверен…

– Сначала попробуй, потом уже решай, в чем ты уверен, а в чем нет. Ты вообще понимаешь? Ты отдаешь себе отчет, что может произойти, если твое обвинение поддержат на официальном уровне? Это будет раскол! Охота на ведьм, когда проще сводят какие-нибудь старые счеты, чем ищут правду. Вдобавок, что это за предательство в малых дозах? Тот, кто обладает информацией о перемещении боевых групп, а может быть, напрямую причастен к отдаче приказов о таких перемещениях, способен очень быстро повлиять на исход войны. Естественно, этот исход будет не в нашу пользу. Но мы-то еще живы? Еще сражаемся? Не они – на Земле, а мы – здесь, на проклятой желтушной планете… Давай, Джокт. У тебя получится. Не может не получиться! – приободрил он пилота.

– Седьмой Блестящий здесь!

Джокт замер. Ему показалось, что пауза после первой фразы, ставшей уже привычной, будет длиться вечно. Напрягся и Балу, снова нащупывая подлокотник.

И вот он, ответ на вопрос о возможности эвакуации! Вот он, результат маленького экзамена на знание астрономии!

– Выход к Крепости «Австралия» будет открыт сразу для всех кораблей. Вы уходите – мы пропускаем…

В зал входили новые лица, специалисты, инженеры, офицеры боевых вахт. Штурмовики, в скрипящих от натуги СВЗ, вносили груды оборудования, бережно укладывая его на пол. Даже не верилось, что они смогли пройти с такой горой груза через все ловушки охранного лабиринта… Джокт видел, как засуетились, забегали первые семь исследователей, вводя в суть проблемы вновь прибывших. А те застывали, увидев бункер и услышав звучащие в нем слова Бессмертного…

– Оружие, которое ты зря назвал оружием нашего настоящего врага, вы не воспользуетесь. Мы не повреждаем… Вы уходите сейчас, немедленно. Мы – пропускаем. Вы не уходите – мы атакуем!

– Ну вот. Сами дождались ультиматума, – грустно усмехнулся Джокт. – А дорогу к «Австралии» они, похоже, хорошо знают…

– Ничего, ничего! Они просто засекли, как мы перемещаем что-то в бункер. Вот и испугались, – снова подошел Барон, которого завлекло обследование пультов управления. – Сейчас нужно проявить выдержку!

– И дождаться атаки?

– Не будет никакой атаки! Они давно могли это сделать, но что-то их удерживает. Бессмертные просто не могут решить – верить нам или нет, активируем мы или нет запирающие поля звезды?

– А может быть, наоборот. Как раз созрели для такого решения! Будем соглашаться с их требованиями?

– Ты что, Джокт? Сожгут все корабли еще до старта! Пока мы находимся в бункере, нашим кораблям ничего не грозит. Как только покинем его…

И тут Балу впервые высказал мысль, которая впоследствии воплотилась в решение труднейшей из головоломок, и дерзость граничила с безумием в его высказывании.

– Кто сказал, что мы оставим бункер, даже если кораблям удастся покинуть сектор?

– Ты… Ты что? Балу! Вы с Джоктом сговорились, что ли? Кто кого обскачет по части сумасшествия? Один предлагает отдаться на милость врагу, как будто не знает, что за милость можно ждать от Бессмертных! Второй… Балу, вы не протянете в бункере и недели! Это еще в лучшем случае… На сколько вам хватит кислорода? А если вспомнить о воде и питании?

– Послушай, – перебил его штурмовик, – тебе известно, что мы обнаружили первым делом, когда добрались до бункера? Нет? Вот и помолчи. Я не зря говорил о длительной консервации помещений. Тут все было заполнено инертным газом. Понимаешь, что это означает? Те, кто раньше находился в этом бункере, а после ушел, выкачали сначала весь воздух, не знаю, чем они дышали, и забили объем инертной субстанцией, которая смогла сохранять всю аппаратуру на протяжении любого периода. И я уверен, что где-то здесь же есть и механизм оживления бункера. Кислород, вода, рационы для персонала.

– А если они дышали другим воздухом? Соединениями серы, например?

– Тогда я съем собственные погоны, – без тени иронии заявил Балу. – Обещаю!

После такого самоуверенного заявления, свидетельствовавшего о глубокой вере Балу, что предшественники, выстроившие эту подземную цитадель, были схожи с людьми и дышали кислородом, Барону оставалось развести руками, а самому Балу с вероятностью более чем пятьдесят процентов готовиться к не самой сытной своей трапезе.

– Прекратите! Барон, посоветуй лучше, что ответить этому… Седьмому, – взмолился Джокт.

– А посылай его куда подальше и настаивай на наших требованиях! – убежденно ответил Барон. – Если им хорошо известно, что такое Капа и Крепость «Австралия», пусть проведут туда один! – Для убедительности, будто он говорил не с Джоктом, а с тем самым переговорщиком Бессмертным, Барон показал выставленный палец. – Один крейсер! Причем именно тот, что мы захотим отправить. И этот крейсер должен выйти на связь, сообщить кодом, что дошел куда нужно и находится в безопасности. Потом будем выводить по одному остальные корабли, и они тоже должны сообщать о безопасном прибытии. В итоге риску атаки флота Бессмертных подвергнутся только самые последние звездолеты. Те, что должны будут эвакуировать всех, кто сейчас находится в бункере. Десантный транспорт бросим, инженерную станцию взорвем, значит, последним станет «Август». Ты пойми, – убеждал он Джокта, – они согласились прекратить боевые действия. Пускай на короткое время, но – все боевые действия! Значит, согласятся и на прочее, только бы мы не шарахнули по планете. Все-таки здесь не какая-нибудь флотская база, здесь приличная инфраструктура, города, население… А мы можем все уничтожить одним махом! Требуй, Джокт, требуй! И больше, больше металла в голосе!