Нечеткое дробление - Пол Ди Филиппо Страница 58

Сжав сладкую вату в одной руке, засунув леденец в рот, я вскрыл свою коробку с крекерами. Внутри обнаружился приз – книжка-раскладушка. Засунув фунтик с сахарной ватой под мышку, я стал переворачивать страницы книги. Там на фоне звездного неба великан прыгал с планеты на планету, словно это были камни, уложенные через реку. Класс!

Мордочки у всех детей, включая и меня, уже были перемазаны. Мы бросались друг в друга «Крекерами Джека», а музыка совсем обезумела! Когда веселье готово было перейти все границы, Бозо махнул рукой, и музыка смолкла.

– Всем весело? – спросил он.

Мы без слов орали в ответ, пока не заболело горло.

– Отлично! Теперь проведем маленький конкурс, а победителю достанется приз. Кто хочет участвовать?

Все до единой липкие ручонки взлетели вверх – и моя тоже. Бозо начал выбирать участников.

– Ты, вот ты и ты...

Меня выбрали. Меня выбрали! Симпатичные цирковые дамы забрали у меня мое угощение и выдали влажную салфетку, чтобы я утерся. Я торопливо привел себя в порядок и метнулся на середину арены.

Как раз прикатили игровую будку. Вперед были нацелены четыре игрушечных ружья. Внутри находились барельефные лица клоунов с открытыми ртами. Со лба у каждого из них свисал сдутый воздушный шарик.

– Итак, ребята! Вы знаете, что делать! Занимайте места!

Я присел на корточки рядом с ружьем (другие остались стоять) и пригляделся ко рту своего клоуна. Веснушчатый мальчишка рядом всадил локоть мне в бок. Я показал ему язык и сосредоточился на цели.

– Целься, готовься – пли!

Из дул брызнула вода, и шарики начали наполняться.

Я выигрывал, выигрывал!

Потом кто-то дал мне пинка под зад! Дернул за штаны вверх, и те врезались мне в пах! Струя из моего ружья ушла в сторону, и шарик того мальчишки, который пихнул меня до начала соревнования, внезапно стал больше других!

Ох! Я страшно разозлился! Мне захотелось плакать и одновременно двинуть кого-нибудь. Я обернулся, чтобы увидеть своего мучителя.

Это была гнилая старуха Мунчайлд!

– Исуси-мисуси, Муни! Ты что, сдурела! – заорал я. – Видишь, из-за тебя я проиграл!

Бозо уже вручал приз победителю: сверкающий велосипед Рэйли, с пластиковыми висюльками, болтающимися на ручках, с механическим звонком и фонарем на батарейках.

Мунчайлд облизнула губы, словно они у нее потрескались.

– Ох, мне ужасно жаль, Пол. Позволь, я все исправлю...

После чего засунула руку мне в штаны и принялась щупать в моих трусах!

– Катись отсюда ко всем чертям!

Я вывернулся от нее, покраснев до корней волос.

– На нас же смотрят, ради бога...

– Пусть смотрят, – ответила Мунчайлд. – От этого только слаще...

Я попытался урезонить ее:

– Послушай, Мун, я всегда считал, что ты ученая девушка, типа мистера Пибоди. Почему бы тебе не присесть где-нибудь в уголке с карандашом и бумагой и не заняться геометрией... ну или чем-нибудь еще?

Мун принялась обеими руками поглаживать мой накачанный бицепс.

– Если у тебя есть карандаш, мой милый, то у меня есть точилка...

Я стряхнул ее руки. Потом что-то привлекло мое внимание. Это был наш сын, Диггер. За то короткое время, что минуло с тех пор, как мы покинули мир Шелдрейка, у него отросли волосы и закурчавилась борода. Он стал здорово похож на Иисуса Уоррена Столлмана. А тот факт, что он проповедовал детям, которые окружили его и таскали за одежду, только прибавлял ему иконописности.

Теперь и Бозо заметил, что конкурент пытается выбить его шоу из намеченной колеи. Он рявкнул на Диггера:

– Эй, приятель, что за дела? То, что ты увидел балаган под навесом, совсем не означает, что надо немедленно спасать находящиеся в нем души!

Мунчайлд разрывалась между скандалом с Диггером и желанием приставать ко мне. В конце концов порыв встать на защиту сына победил. Она подошла к Бозо и наступила на его огромный башмак, так что тому пришлось обратить на нее внимание.

– Эх, мистер Клоун! Я так хотела с вами познакомиться! Мне всегда казалось, что мужчины с лысинами из резиновых шапочек – самые сексуальные!

– Эй, сестричка, отцепись...

Святые угодники! Парень с тем же успехом мог попробовать перестать невинно шутить на арене.

Я бросился прочь.

Когда шапито скрылся из виду, я остановился и с опаской присел возле пустой холщовой стены. Потом закрыл глаза и попытался прикинуть, куда отправиться дальше.

– Что случилось, Пол? Тебя все достало?

Я открыл глаза. Это был Худи-Дуди. Он был один, ковбоя Боба рядом не было.

Ниточки Худи, как я успел заметить, уходили вверх, вверх, далеко вверх, куда-то прямо к вершине холщового экрана.

– Что ж, Худи, в общем – да...

– Может быть, веселая песенка развеет твою печаль? Мне это всегда помогало!

– Хорошо, давай попробуем...

Глаза Худи закрылись, и он поднял руку к подбородку, видимо что-то обдумывая. Потом сказал:

– Как насчет вот этой мелодии? – Марионетка стала напевать себе под нос что-то знакомое. – Это одна из моих любимых песен!

– Тогда, может, споешь?

Худи пискливо засмеялся.

– Господи, конечно, нет! Тут для этого есть профессионалы. Эй, маэстро!

На другой стороне улицы часть холста поднялась, открыв зал, огражденный другими холстами. Там сидел в полном составе целый оркестр, а на месте дирижера стоял сам Лоуренс Велк.

– И-раз, и-два, и-три!

Оркестр заиграл. Я немедленно узнал мелодию: «Когда мечтаешь, глядя на звезды», тема Джонни Крикера.

И тут на сцену довольно симпатично вышли сестры Леннон: Кети, Пегги, Диди и Джанет. И запели:

– Когда мечтаешь, глядя на звезды, то неважно, кто ты...

Я обнаружил, что подпеваю. Настроение у меня начало подниматься. Очень скоро я поднялся и стал танцевать вальс вместе с сестрами Леннон. Худи деревянно прыгал рядом, хотя и не мог отойти от стены, где его удерживали ниточки. Мистер Велк дирижировал оркестром и после того, как песня закончилась, чтобы мы могли еще потанцевать, и мы танцевали до тех пор, пока не устали.

Когда песня наконец смолкла, я был готов двигаться дальше.

– Спасибо вам! Спасибо вам всем! – крикнул я.

– Не за что, мой мальчик.

Я услышал музыку раньше, чем увидел клуб.