Ртуть и соль - Владимир Кузнецов Страница 58

Рифландцы напирают – их больше, они дерутся яростно и умело. Матросы и солдаты «Агамемнона» отступают к квотердеку, частично бой перемещается на нижние палубы.

– Мои бомбы могли бы решить исход дела, – вдруг сам себе бормочет Сол. Он схватился со здоровенным датчем в коротком жилете и с синими от татуировок плечами.

Датч орудует саблей и длинным крюком, но у Сола руки длиннее, он держит врага на расстоянии. Наконец он изворачивается и пинает верзилу ногой в живот. Тот сгибается, получает саблей по шее, падает. Ударом сверху вниз Сол добивает врага, высвобождает клинок – и чувствует тупой удар в предплечье, от которого по левой руке начинает разливаться жар. Кто-то хватает его, оттаскивает назад. Хорст. Матрос секунду смотрит в лицо Эдварда, потом взгляд его застывает, а изо рта вытекает тонкая темная струйка. Хорст падает прямо на Сола, хрипя и подрагивая. На полспины у него темное пятно с рваными, бугристыми краями. Эд сбрасывает с себя умирающего, принимает на саблю удар абордажной секиры, отпихивает датча ногой, поднимается, рубит сверху, рассекая плечо. Кто-то достает его сбоку, правую руку обжигает чуть пониже локтя. Сол отвечает той же монетой, сабли скрещиваются, а через секунду рифландец падает с простреленной грудью. Его место тут же занимает другой, в руке его – пистоль. Эд сбивает удар, выпадом достает врага, отступает на пару шагов – на него наседают сразу трое. Кто-то рассекает ему рубашку на боку, режет плоть. Сол отмахивается, отступает еще, прижимаясь к стене квотердека. Его хватают за плечи, рывком поднимают вверх. Треск выстрелов оглушает, один из тех, кто тащил Эда, валится на бок. Сол бросает на него беглый взгляд. Морпех лежит скрючившись, прижав к себе ружье, из разорванного горла фонтаном бьет кровь. Мучения его длятся пару мгновений.

– Капитан, надо сдаваться! – хрипит кто-то совсем рядом. – Сдаваться!

Сол оборачивается, видит Данбрелла со шпагой в руке, белые отвороты мундира перепачканы сажей и кровью, треуголки нет, на лбу поверх седеющих волос – повязка с темным пятном. Внизу датчи разворачивают палубные фальконеты в сторону квотердека – еще немного, и картечь успокоит тех, кто еще жив. Сол наклоняется, высвобождает из рук мертвого морпеха ружье, целится. Выстрелы звучат с обеих сторон, люди рядом падают, пули находят кого-то из датчей… но Эд знает, в кого целился. Офицер у ближайшего фальконета корчится на палубе, пуля пробила ему грудь. Сол срывает с лежащего под ногами морпеха заряд, возится с ружьем. Руки не слушаются. Снова визгливо отзываются палубные пушки – с рифландского линкора. Рядом слышатся вопли и треск снастей.

– Стойте!!! – Надсадный крик Данбрелла разносится над окровавленной толпой. – Мы сдаемся!!!

Драка продолжается – начать ее легче, чем закончить. Но похожая команда звучит и со стороны нападающих. В задних рядах начинается замешательство. Сол и сам замирает.

«Это конец, – раскаленными буквами выгорает в мозгу мысль. – Плен, чужая страна, каторга, рудники, смерть от туберкулеза… Бессмысленная смерть, глупое завершение пути. Черта с два!»

Сам не понимая как, он находит взглядом рифландского капитана, пробивающегося через своих к квотердеку. Сол вскакивает на перила, отталкивается и прыгает прямо в толпу датчей, ошарашенных безумной выходкой. Смяв своим телом троих или четверых, Эд оказывается в нескольких шагах от вражеского капитана. В ушах бешено стучит, тело словно утратило чувствительность. Левой простреленной рукой он выкручивает запястье ближайшему врагу, завладевает его саблей; правой закалывает морпеха в коричневом мундире, пинком в пах валит еще одного, вкруговую взмахивает обеими клинками… Дикий, звериный крик вырывается у него из глотки, рифландцы, пораженные, пятятся, он рубит одного, второго. Вокруг все будто окаменели. Капитан оказывается перед ним, вскидывает пистоль, стреляет… Сол сбивает оружие, пуля свистит над ухом, левая рука делает короткий, точный выпад…

Капитан с хрипом падает на колени. Сзади раздается дружный рев – матросы «Агамемнона» бросаются в атаку – отчаянную, самоубийственную. На Сола бросаются со всех сторон, он хватает ближайшего врага, прижимает к себе, падает на палубу, прикрывшись им. Сабли с хрустом врезаются в плоть, датч содрогается и кричит… В этот момент где-то внизу рождается дрожь столь ужасная, что хочется вжаться, врасти в доски. Раздается оглушительный треск, и волна жара, мощная и неостановимая, сносит людей, такелаж, снасти. Что-то сильно сдавливает ногу чуть пониже колена.

«Котел, – проносится в голове. – Взорвался котел…»

Два корабля надежно сцеплены снастями и абордажными трапами, но это не значит, что рифландский линкор не даст затонуть пароходофрегату с дырой на полднища. Сол пытается подняться, выбираясь из-под груды тел. Прямо перед ним лежит упавшая дымовая труба, под ней зияет рваная яма, сочась густым, жирным дымом. Взрыв убил, ранил и контузил едва ли не всех рифландцев на палубе. Словно по волшебству, ситуация изменилась – теперь преимущество на стороне альбонийцев. И они рвутся на вражеский линкор. Сдаваться никто и не думает – теперь бой идет до полного истребления. Остатки датчей отступают на свою палубу, команда «Агамемнона» преследует их. Данбрелл куда-то пропал – забинтованная голова и золотые эполеты не мелькают в поле зрения Сола. Сам он едва стоит – будто плывет в густом вареве, заглушающем звук и искажающем зрение. Ноги подкашиваются, движения кажутся замедленными и преодолевают постоянное сопротивление. Но и враги вокруг двигаются так же медленно и плавно.

– Пушки! – Крик с трудом пробивается в уши Сола.

Залп оглушает, как сквозь вату доносится чей-то крик. Обернувшись, Эд видит капитана Данбрелла – всего в трех шагах позади. Картечь рассекла ему плечо и шею, он шатается, отхаркивая кровь. Не отдавая себе отчета, Сол подхватывает его, взваливает на плечо, тащит назад, на «Агамемнон».

– Куда?.. – хрипит ему в ухо Сейджем.

– Там врач. Пока корабли в сцепке, «Агамемнон» останется на плаву, – здравость рассуждения удивляет и самого Сола. Будто за него говорит кто-то другой.

Он втаскивает Данбрелла в капитанскую каюту, валит на койку. Оставив раненого, бросается назад, на шкафут.

МакКатерли уже наверху, пилит ногу раненому матросу. Матрос орет, доктор сосредоточенно следит за пилой. Еще пятеро, выложенные в ряд, ждут своей очереди.

– Капитана ранило, – сипит Сол, сплевывая черным. – Картечь.

– Где он? – не отрываясь спрашивает МакКатерли.

– В своей каюте.

– Я сейчас.

Эд, повинуясь странному наитию, возвращается к Данбреллу. В капитанской каюте царят покой и неподвижность. В воздухе неторопливо пляшут пылинки, тонкие лоскуты дыма медленно извиваются под потолком. Карты и бумаги разбросаны на столе и на полу, в беспорядке валяются письменные и навигационные приборы. Сейджем на своей койке тяжело, булькающе дышит, бессмысленный взгляд его устремлен в потолок.

Сол замирает. Горячка боя отпускает его, боль разом отзывается во всем теле. Рана в предплечье ноет и тянет, множественные порезы саднят, кожа, покрытая едким пеплом, горит, словно обожженная. Но кроме боли приходят и мысли. Здравые. Спокойные. Сол бегло осматривает капитана. Не нужно особенно разбираться в здешней медицине, чтобы понять: осталось ему недолго. Картечью разорваны плечо и шея, в груди и животе – рваные раны, сочащиеся черной жижей. Из верхней при каждом вдохе поднимаются бурые пузыри.