Алмазы Селона - Ирина Скидневская Страница 59

Она прошла в комнату матери Иона. Зира сидела на диванчике и расчесывала кошек. Встав на пороге, Ронда сказала, задыхаясь от слез:

— Наконец сбылась твоя мечта — Ион полетел на Браззаль… Сегодня он докажет тебе, что он настоящий мужчина… Надеюсь, ты счастлива? Ты ведь этого хотела всю свою жизнь? Не смей… вмешиваться!.. — крикнула она, видя, как побледневшая Зира хочет ей что-то сказать. Кошки, возлежащие на диване, лениво наблюдали за ней, щуря свои зеленые глаза. — Мы будем ждать его здесь. Сидеть и ждать, когда он вернется.

Она вышла и прикрыла дверь.

Деревянный мостик, ведущий в океан, совсем сгнил. Из-за этого белая от морской соли клетка казалась необычным, забытым на воде предметом. Ион долго не мог отвести взор от этого ослепительного пятна на безмятежной зеленовато-голубой глади океана, потом спустил на воду легкую надувную лодку, обнаруженную им в подсобке дома.

Он едва не опрокинулся в воду, когда ступил на шаткое суденышко. Стараясь сидеть неподвижно, чтобы сохранять равновесие, он принялся грести тонким веслом и вскоре очутился у цели. Открыв дверцу, Ион шагнул на затопленную по колено площадку, сразу заняв все тесное пространство клетки.

Наверное, нужно подумать о чем-нибудь приятном, решил он, любуясь голубизной неба. Например, о том, что белые акулы едят и морских черепах, без труда разгрызая их панцирь… Или что, черт возьми, жесткая акулья шкура, похожая на грубую наждачную бумагу, состоит из зубов, крепко сидящих в коже, настоящих зубов, покрытых эмалью, с нервами и кровеносными сосудами внутри… Интересно, знают ли об этом сами акулы? Ему стало немного смешно. Почему-то вспомнилось описание церемонии заклинания грозных хищников, когда туземец, обладающий мистической силой, усмиряет акулу, целуя ее. И акула сразу становится недвижимой, впадает в ступор — наверное, потрясенная таким деликатным обращением…

— Роа, ты жив? — спросил Ион, взглянув себе под ноги, в темно-зеленую воду, и нажал кнопку.

Клетка качнулась, старчески закряхтела-заскрипела и, дернувшись, медленно поехала вниз. Надувная лодка закружилась на месте и, влекомая движением воды, устремилась в океан. Ион проводил ее взглядом.

…Акулы никогда не спят, никогда не останавливаются в своем движении. Неутолимый голод гонит их, заставляя набрасываться на любую добычу, будь то другие акулы, мелкая или крупная рыба, собака или лошадь, человек или консервная банка. Вот и сейчас они были начеку, и, почуяв поживу, двигались вокруг клетки неровными зигзагами, время от времени задевая ее боками, пробуя прутья своими страшными изогнутыми пастями, где в пять рядов торчали острые зубы — по тысяче в каждом…

Этим кинжально-острым зубам пока была недоступна добыча, огороженная железными прутьями. Но она была живой, она дышала, двигалась, чего-то ждала, а главное — и это сводило акул с ума — она была белой. Белый — их любимый цвет.

— Мы видим его.

— Боже мой… Он в клетке?

— Только что вышел. Наверное, больше не мог ждать. Вокруг него песчаные акулы, с темными серо-коричневыми спинами, с круглыми пятнами на боках, всего восемнадцать особей…

— Говорите, Скальд… я слушаю…

— Он пытается подняться на поверхность, но они все время хватают его то за ноги, то за руки… тянут вниз… Он отбивается как может…

— У него нет оружия? Господи, зачем я спрашиваю… Конечно, он не взял его…

— Вы уверены, Зира, что мы не должны вмешиваться? Джайс говорит, что мы можем выдернуть его из воды в две секунды — модуль прекрасно оборудован для этих целей, и с нами шестеро спасателей.

— Это будет еще хуже, понимаете?

— Хуже, чем погибнуть?

— Да!

— Для кого?! Для вас?

— Для него, Скальд. Он никогда не простит мне этого позора. Если он выживет, он не должен знать, что вы были там, прошу вас… Это очень личное…

— Кажется, я понимаю. Внимание. Появилась очень крупная акула. Девять метров, темно-коричневые полосы. Тигровая! Цитирую идентификатор: «Прожорливая и жестокая. Без труда может проглотить взрослого человека, даже если объем его талии равен ста сантиметрам, или перекусить его пополам…» Что нам делать, Зира? Почему вы молчите?!

— Я не знаю… Не знаю, что делать…

Акула появилась внезапно. Ее движения были медленными, какими-то сонными, но вот она неожиданно сделала бросок вперед, схватила трехметровую песчаную акулу поперек туловища и, вращая своими мощными челюстями, в мгновение ока разорвала ее на несколько кусков. Остальные акулы, не решаясь приблизиться, кружили вокруг, наблюдая за кровавым пиршеством издалека. Ион успел за это время подняться на несколько метров к поверхности океана.

Покончив с обедом, тигровая акула лениво направилась к белой фигуре, привлекающей всеобщее внимание, и, словно забавляясь, слегка прикусила одну из ее движущихся конечностей.

Сам себе Ион напоминал увеличенную копию примитивной детской игрушки — из тех, что могут только кое-как двигать почти не гнущимися руками и ногами. Чувствуя себя в полипластовом скафандре для акульего аттракциона неуклюжим медведем, он закричал и принялся бить акулу по голове рукой. Поскольку была не голодна, та удивленно выпустила его ногу и медленно двинулась вслед за ним, не замечая, что акулы вокруг исчезли.

…Роа налетел как смерч. Сильным ударом в бок перевернув тигровую акулу на спину, он скользнул вдоль ее светлого брюха, мгновенно вспоров его острыми, как бритва, зубами. Внутренности акулы вывалились наружу, и кровь окрасила воду. От легких и стремительных движений его огромного серого тела вокруг пошли завихрения и волны, опрокинувшие Иона. Роа подождал, пока он снова примет в воде вертикальное положение, и подплыл, чтобы увидеть его лицо. Зверь не ошибся в своих предположениях: человек улыбался…

— Спасательная служба? Я уж и не надеялся, — сказал он. — Опаздываешь.

Ион вошел в гостиную. Гиз увлеченно читал толстую книгу, Гладстон неподвижно лежал на полу, и при появлении Иона только слегка приподнял голову. Зира на диване расчесывала кошек. Лавиния сидела, устроившись с ногами в своем любимом кресле.

— Что-то сегодня здесь слишком тихо, — заметил Ион, прибавляя света. — Здравствуй, мама. Дети, привет. А где Ронда?

— На кухне. Па, давай скорее, мы голодные, — сказал Гиз, на мгновение оторвавшись от книги.

— Что это ты делаешь, дочка? — удивился Ион, рассмотрев, чем занимается Лавиния.

— Вышиваю крестиком, — невозмутимо ответила девочка. Ион присвистнул. — Эти штуки называются пяльцами.

— А зачем ты… вышиваешь?..

— Чтобы сделать приятное маме. И нечего здесь свистеть. Думаешь, вышивать легче, чем прыгать с парашютом?

Переглянувшись с улыбающейся Зирой, Ион отправился на кухню.

…Ронда хлопотала, готовя ужин.

— Подожди немного, сейчас все будет готово, — весело пообещала она, сражаясь с уткой, шкворчащей на сковороде. — Какие новости?