Конан и поход обреченных - Ник Эндрюс Страница 59

Киммериец терпеливо ждал удобного момента. Пусть мятежники увязнут в сражении и ослабят бдительность. Рано или поздно их военачальник перебросит резерв в башни и на стены, ведь именно оттуда исходит основная угроза. Удар должен быть молниеносным!

Северянин обернулся к торгрийцам. На их лицах не было заметно ни страха, ни сомнений, такие бойцы не поведут. Наемник осторожно нажал на рычаг, и потайная дверь медленно открылась.

Обнажив клинок, Конан вошел в темное помещение. Он сразу понял, что находится в тюрьме-темнице, которая, оказывается, не пустовала — закованный в цепи узник испуганно отполз в сторону.

— Сиди тихо и останешься жив, — вымолвил киммериец.

Выломать деревянную дверь труда не оставило. Навстречу северянину бросились два стража. Одному наемник рассек плечо, а второго оглушил рукоятью меча.

Гномы начали наступление.

При появлении их, женщины на кухне истошно завопили от ужаса — фессалийки никогда не видели подгорных жителей.

Сигнал тревоги мгновенно разнесся по донжону. Разрозненными группами солдаты пытались остановить неприятеля, но их действия явно запоздали — торгрийцы имели явное превосходство в численности. Сминая заслоны, гномы отвоевывали ярус за ярусом.

На лестницах и в залах лежали убитые воины, Конан хотел сохранить в живых, как можно больше людей, но получалось это далеко не всегда. Особенно жаркая схватка разгорелась в караульном помещении у главного входа. Его необходимо было захватить любой ценой. Солдаты Холона сопротивлялись отчаянно, им на помощь устремились товарищи из внутреннего дворика, которые попытались отбить здание. Мидлэймцы стали постепенно вытеснять гномов.

Северянин с тридцатью копейщиками подоспел вовремя. Не раздумывая, киммериец сразу врубился в гущу врагов. Акбитанский клиник наемника не знал пощады. Конан первым достиг площадки перед дверью. Фессалийцы с ужасом смотрели на огромную фигуру северянина. О гиганте-фуркипце прекрасно знали все защитники крепости, и мятежники в страхе отступили. Башня была захвачена.

Добивать солдат противника Селена запретила, а потому гномы перевязывали не только своих соотечественников, но и мидлэймцев.

Сопротивление фессалийцев в крепости было подавлено. Окруженным воинам ничего не оставалось, как сдаться. Сигнальщики поднялись на крышу донжона, затрубили в рога, и штурм замка мгновенно прекратился. Армия королевы поспешно отступила. Рискованный план киммерийца блестяще осуществился. Многие защитники крепости еще не знали о захвате главного здания и непонимающе оглядывались. Что происходит? Как враги оказались в тылу? Непонятно…

Северянин внимательно посмотрел вниз, пытаясь найти гарана.

— Я хочу поговорить с Холоном! — громко выкрикнул наемник.

— Слушаю тебя, чужестранец, — откликнулся мидлэймец, выходя из башни.

— Ты храбро сражался, — вымолвил Конан. — Даже не побоялся вернуться в замок. Поступок, достойный дворянина. Хочу предложить тебе одно: давай закончим бессмысленную войну! Воевать дальше не имеет смысла. Тысячи альвов по подземному тоннелю уже идут в донжон. Через окна и бойницы они перестреляют твой гарнизон. К чему ненужные жертвы? Наступи на горло собственной гордости и сложи оружие.

— А если я откажусь? — спросил рыцарь, снимая с головы шлем.

— Умрут тысячи преданных тебе солдат, — бесстрастно сказал киммериец. — Подумай, кому от этого будет лучше? Их женам, детям, матерям? А может быть истерзанной Фессалии? Лишние жертвы обрадуют лишь магинцев и Ксатлина. Ослабленную страну гораздо проще будет захватить. Ты знаешь, что король Галтран осаждает Калдар? Его армия может подойти к Мидлэйму в течении седмицы. Ты неглупый человек и я рассчитываю на твое благоразумие.

Рыцарь задумчиво посмотрел на подчиненных. Сейчас к военачальнику были прикованы сотни глаз. Эти люди верили своему командиру, достаточно одного слова, и они бросятся в бой… Нет, хватит смертей!

Заложив руки за спину, рыцарь произнес:

— В мятеже виновен только я. Солдаты подчинялись моим приказам. Поклянись от имени королевы, что им сохранят жизнь и не отправят на рудники.

— Клянусь! — проговорил северянин. — Мало того, если мидлэймцы присягнут на верность правительнице, их оставят на службе. Кто-то ведь должен вышвырнуть приверженцев Волара из других провинций Фессалии? Да и с данвилцами пора свести счеты!

— Жаль, я не увижу казни Ксатлина, — улыбнулся дворянин, расстегивая пояс.

Холон бросил на землю ножны с мечом, тяжело вздохнул и тяжким голосом скомандовал:

— Сложить оружие, открыть ворота, опустить мост! Всем на колени перед правительницей Фессалии! Ее милосердие не знает границ!

Еще одна провинция вернулась под власть королевы. Пленных воинов Холона вывели в поле и устроили пышный ритуал помилования. Многие солдаты плакали от счастья — они не надеялись на прощение. Четыре года мидлэймцы сражались против своей госпожи и потерпели поражение.

Из темницы замка вывели исхудавшего, грязного, заросшего человека. Селена с трудом узнала в нем бывшего начальника своей личной стражи Маллика. Почему Холон сохранил ему жизнь, оставалось загадкой. Отвечать на этот вопрос рыцарь отказался. Предателя заковали в цепи и отправили в подземелье крепости. Королева не знала, как поступить с изменником. Казнить немедленно? Нет, только не в такой радостный день!..

Кроме того, военачальник наверняка был хорошо осведомлен о замыслах данвилского гарана, и впоследствии его можно было допросить с пристрастием.

К сожалению, победа оказалась омрачена неприятным известием из Корнирстона. Догадки Ивона полностью подтвердились — Инхам вступил в сговор с врагами. Ни магинцы, ни ингасы не штурмовали его замок. Конан посоветовал Селене сохранить это в тайне. Страна слишком слаба, чтобы лишиться такого союзника.

* * *

Сообщение о падении Мидлэйма застало короля Галтрана врасплох.

Калдар отчаянно отбивался и сдаваться не собирался, но теперь ситуация изменилась. Если противник переправится через Анлас, то спустя несколько дней ударит в тыл магинцам. Окружение грозило тяжелыми потерями и поражениями. Королю ничего не оставалось, как прекратить осаду и вернуться восвояси. Надежда на дикарей не оправдалась.

* * *

Киммериец и волшебница превосходно провели последние сутки. Такие ночи не забываются никогда. То, о чем разговаривали Конан и Селена навсегда останется под покровом тайны — история об этом умалчивает. Застывший, словно статуя, возле двери стоял Исайб и не пропускал в спальню никого. Фессалийскую речь он не понимал, и уговаривать хайборийца было бесполезно. Влюбленные наслаждались миром и покоем. Порой северянину даже не верилось, что он находится в Волании. Здесь могли реализоваться все его мечты. Красивая жена, трон могущественного государства, уважение подданных. Увы, но счастье хрупко и скоротечно — время текло, как песок сквозь пальцы.