Избранник Газового космоса - Максим Хорсун Страница 59

Жесткая скамья терзала мой зад. Со скукой на закопченном лице я разглядывал заоконный пейзаж, но внутри меня все звенело от напряжения. Предстоящая встреча с «родичами» не пугала. Перед выездом в Арахбарас я тайком от проныры Бакхи посетил раненого Васанта. Пожилого асура лечили на дому. Выглядел он неплохо. Дежуривший при нем оджха сказал, что ни один жизненно важный орган не задет, пули прошли навылет. Я поинтересовался у целителя также здоровьем Нилы, но он ничего не знал о ней. Как гостью, ее отвезли в Центральный храм исцеления. Я поблагодарил оджха, сунув ему в чистую, с аккуратно постриженными ногтями – большая редкость под Взором! – руку золотую монету: пришлось раскручивать Бакхи, ибо операция по спасению его дочери и внука стоила денег, и заветный сундучок отверз свои закрома.

Целитель поклонился и оставил меня наедине с достопочтенным асуром.

– Приветствую тебя, брат! – слабым голосом проговорил Васант. – Мне известно, что тебя приняли в нашу касту. Это большая радость. Чем могу служить? – Он усмехнулся невесело. – Заранее извини, что не могу служить мечом.

– Благодарю тебя, достопочтенный Васант, – отозвался я. – Мне нужен только добрый совет.

И я рассказал асуру о похищении Ситы. Он посмотрел на меня страдальческим взглядом, пожевал синеватыми губами. Проговорил:

– Асуров не интересуют семейные дела Сандро Урии, который хоть и был Сидящим на Диване Синфеона, но – не одним из нас. Поэтому мы не можем послать с тобой гвардию, тем более – не можем разбомбить с низких летунов дворец Урии, хотя с некоторых пор он стал гнездом брахмомерзкого учения…

– Какого еще учения? – невольно перебил я Васанта.

– Ты перехожий, тебе простительно не знать, – откликнулся раненый. – Наш мир разъедает духовная зараза, именуемая ахавизмом, или «учением о конце времен». Пророка этой мерзости, Ахава, сына шакаха и змеи, живьем сварили в кипящем масле, но ложная его мудрость жива. Главная суть ахавизма в том, что его последователи не верят в спасительную силу знания, утверждая, что гибель мира неизбежна… Говоря коротко, Малати, жена Урии, ярая последовательница этого лжеучения, после первой смерти мужа превратила его дом в гнездилище духовного разврата и плотских пороков. Не исключено, что и Урию она отравила, чтобы тот не мешал ей предаваться брахмомерзким оргиям. Так что возвращения своего супруга и повелителя Псица уж точно не желает.

– Это я уже понял, достопочтенный, – сказал я. – Мне даже известно, что арахбарасский казий вот-вот объявит меня незаконно воскрешенным. Собственно, теперь, когда я стал асуром, меня не слишком волнует вся эта история, я только хочу вызволить рабыню Урии и ее малолетнего сына Лочана.

– Лочан – хорошее имя, – проговорил Васант с улыбкой. – В переводе с языка пралюдей оно означает Глаз. Это добрый знак, брат.

– Добрый-то добрый, – пробурчал я, – но вот что ты можешь мне посоветовать?

– Как я уже сказал, – продолжил асур, – гвардейцев мы тебе дать не можем, но в наших силах послать незримого вестника в порт Арахбараса, чтобы там приготовили для тебя и твоих людей низкого летуна на случай поспешного бегства. Затем обратись к здешним шакахам. Они промышляют охотой на ахавитов. Берут золотом и честно возвращают кровью. И еще мой совет тебе. Не всегда рассчитывай на силу, чаще рассчитывай на хитрость. Не пытайся выдавать себя за Сандро Урию. Оставайся самим собой – асуром Лазаром, водителем и создателем виман.

Хороший совет, но бьют, как известно, не по паспорту, а по морде. Уже на вокзале, если таковым можно назвать крытый тростником навес, где прятались от знойного Взора несколько десятков пассажиров, на меня стали обращать внимание. Мелкие торговцы, цепляющиеся к прохожим, от меня шарахались. Даже уличные девки не рисковали предлагать свои услуги. Соседи по вагону поглядывали искоса и шептались. Грозное имя Урии вытягивало лица и делало подобострастными взгляды. Мне было наплевать на мнение черни о человеке, личину которого я невольно нацепил, но я понимал, что молва о возвращении Шакаджи в родные пенаты опередит медлительный паровик и будет в Арахбарасе еще до заката. Понимал, но не мог для себя решить: на руку мне это или нет?

Глаз начал наливаться нездоровой краснотой, когда вдали показались башни Арахбараса. Вечерняя заря превратила их в неподвижные языки пламени, как будто город охватил пожар. Это было очень красиво. Я даже подумал, что, может, и неплохо бы поселиться здесь насовсем. Выкурить Псицу и Паршивого Сорванца из дома Урии, а казию, чтобы не возникал, кинуть жирный бакшиш. Насколько я понимаю, под Взором так обычно и делается. Нужен же мне дом, шаках задери, или я так и буду скитаться между мирами Колеса до своей третьей и наверняка окончательной смерти?

Вблизи города край заметно повеселел. Дикие заросли уступили место садам и виноградникам. Вода в арыках ловила последние отблески заката. На дороге все чаще стали попадаться встречные и поперечные. Паровик миновал обширное кладбище, точнее – некрополь с богатыми и бедными мавзолеями. Видимо, далеко не всех покойников сжигали на берегу Мамы.

Почти сразу за некрополем потянулись городские окраины. Дорога вела через сооружение, напоминающее триумфальную арку. Машинист дал несколько длинных гудков, отворились ворота, и паровик загромыхал по булыжной мостовой городских улиц. В отличие от улочек Первого, это были широкие магистрали, изрядно забитые транспортом. Тарахтели шайтан-арбы, взревывали дизельные автокары, запряженные пассажирскими вагончиками. Наш паровик пер сквозь это скопище, словно кит через стаю рыбьей мелочи. Светофоров не было в помине. На перекрестках торчали маджаи-регулировщики, они вертелись и размахивали руками, будто ветряные мельницы.

Отличия Арахбараса от Первого бросались в глаза. Чем ближе к центру, тем выше становились дома. Ровным электрическим светом горели окна. Витрины лавок в нижних этажах казались подводными гротами, набитыми затонувшими сокровищами. На узких тротуарах толпились горожане. Сверкали в сиянии городских огней драгоценности и улыбки довольных собою и жизнью людей. Между ними шмыгали подозрительного вида личности, вероятно, карманники. Женщины поблескивали глазками из-под разноцветных платков и шалей. Глаз зрит, Арахбарас нравился мне все больше.

Распугивая гудками пешеходов, паровик выкатился на широкую площадь перед вокзалом. Это был не навес, как в Первом, а солидное сооружение с несколькими перронами, башней и арками, пройдя под которыми можно было выйти в город. Вдоль перронов пыхтели под парами готовые к отправке составы. Наш паровик занял свободный путь. Бакхи потянул меня за рукав.

Мы вышли на заплеванный перрон. К нам тотчас же кинулись носильщики и водители шайтан-такси. Багажа у нас не было, если не считать оружия, спрятанного в складках дорожных накидок. Предложения такси слуга-мертвец решительно отвергал. Я не вмешивался. В конце концов, ему виднее.

Золотарь Хаш, который ехал на открытой платформе, предназначенной для пассажиров из низших каст, посматривал на нас издали. Бакхи жестом подозвал его и отдал какое-то распоряжение – из-за городского шума я не расслышал, какое именно. Мы пересекли площадь и вошли под своды небольшой гостиницы. Хозяин выбежал нам навстречу, мелко кланяясь.