Владей миром! - Георгий Герцовский Страница 6

Кровь из разбитой головы течь перестала, теперь струился пот. Жутко хотелось стереть его с лица, почесать шею. Но на правом плече примостился булыжник, который нещадно давил, а левая рука была прижата к телу плотно, как у оловянного солдатика. Казалось, с момента спасения Кинсли прошло часа три. Впрочем, может, всего два или даже час – время в таком положении текло крайне медленно. Я слабел, а сознание мутнело.

Вдруг камни просто исчезли. Будто и не было их. Я рухнул на мокрый песок, хватая воздух и откашливаясь. Когда добрался до ручья и припал к нему, словно теленок к титьке, Кинсли рассказал, как меня удалось спасти.

Оруженосец был немногословен. Все, что мне удалось вытянуть, – ему помог какой-то знакомый волшебник.

Вызвал ли его Кинсли, или тот случайно пролетал мимо в голубом вертолете – неведомо. Карлик наотрез отказывался ударяться в подробности.

– Как он это сделал? – допытывался я.

– Как, как… – буркнул Кинсли. – Прилетел, рукой махнул, камни исчезли.

– А ты где был при этом?

– Как где?! Рядом, – удивился Кинсли.

Вот все, что мне удалось узнать о моем чудесном и долгожданном спасении.

– Что теперь? Тоже бабок ему должны?

– Чего?! – переспросил Кинсли. – Каких бабок? Зачем ему старухи?

– Денег, – говорю, – должны мы ему или как?

– Нет, братец, деньгами тут не отделаешься. На месяц пойдешь к нему в услужение, – сказал Кинсли.

«Девяностые какие-то… Разгул проамериканской демократии в России. Меня что, в рабство продали?! Это покруче, чем на „счетчик поставить“, как тогда говорили».

– Ты… серьезно?

– Совершенно.

– И когда я должен прийти отрабатывать?

– Он сказал, через месяц. Сейчас он слишком занят. Да ты не бойся – он не очень злой.

– А если не приду? Или можно не спрашивать?

– Да, – грустно кивнул Кинсли, – лучше не спрашивать.

Жрать хотелось неимоверно. Но и то хорошо, что в ручье ополоснуться смог, да и раны, по счастью, не глубокими оказались – заживут до рабства. Если раньше слинять не успею. Отпуск под сиреневым небом стал порядком надоедать.

– Отчего камнепад-то случился, не узнал, случаем? – спросил я.

– Полевая трегга сказала, что это варг.

– А тенденциозность тотальной электрификации чревата избыточным маньеризмом, – ляпнул я.

– Что?! – свирепо уставился на меня Кинсли. – Ты сейчас выругался?

– А ты? Откуда я знаю, кто такие трегга и варг?!

– Чего непонятно-то? – махнул рукой Кинсли. – Трегга полевая – животная такая. С меня ростом. Варг – большой, зубастый и крылатый.

– Еще один дракон, значит, мало нам было грахмана с этим, как его, многоглазым?

– Трухе…

– И на фига он нас засыпал?

– Да он и знать не знал, что мы под скалой! – возмутился Кинсли. – Он просто сел на нее, пару камней стронул, а тут и обвал пошел.

– Понятно, – грустно кивнул я. – Просто кто-то сел, а мы чуть не сдохли. Просто кто-то хотел есть – и тебя нет. Просто кто-то копьем потыкать решил – и…

– Слушай, что ты ноешь все время? В вашем мире иначе, что ли? Сильные не обижают слабых? Богатые не мучают бедных?

Я припомнил историю Земли и решил не спорить.

– В общем, давай уже этот кристалл раздобудем и заплатим кому-нибудь за информацию, как мне домой вернуться. Я, может, как-нибудь еще сюда загляну, но пока с меня хватит.

– Э, милый, даже если ты кристалл раздобудешь, это тебе не поможет при разговоре с Пчелиной ведьмой.

– Так дорого берет эта ведьма?

– Да не в том дело! А в том, что она с тобой разговаривать не станет!

– Ничего, главное – добраться до этих полей клеверных, а там увидим, – сказал я, надеясь на свое обаяние в вопросе убеждения старушки. Почему-то я был уверен, что заклинательница пасек должна быть непременно пожилой. – А как туда попасть быстрее всего?

– Быстрее всего? Ха! Только если Рахли согласится тебя перенести. Вот только вряд ли.

– Кто такая Рахли? – снова приосанился я, готовясь обаять.

– Не такая, а такой, – волшебник, который тебя спас.

Да, этот вариант отпадает. Рахли слишком дорого берет. За такую услугу он меня, пожалуй, еще на полгода в рабство определит. Лучше-ка я ему на глаза попадаться не буду. Как-то выберусь обязательно. Чуть раньше, чуть позже.

По дороге к гнездовью грахмана нам попался яблоневый сад. Яблоки, конечно, мужчину не насытят, но от голода спасут. В саду росли плоды большие и сочные, а у подножия деревьев вились странные существа. Карикатурные, я бы даже сказал. Маленькие, ниже Кинсли, толстенькие, почти круглые. Голова через три подбородка плавно переходила в голое круглое пузо, которое незначительно сужалось и раздваивалось, превращаясь в две толстенькие, складчатые ножки. «Зона бикини» была перевязана стеснительной тряпочкой, хотя, как мне кажется, вряд ли там и без тряпки можно что-то за складками разглядеть. За спинами этих недокупидонов – крохотные прозрачные крылышки. В руках – луки со стрелами. Как же божкам без них?

– Влесли… – сказал Кинсли.

– В лес ли, по дрова ли? – не понял я.

– Народец этот называется влесли, если ты не знал.

И поведал мне трогательную историю этих толстячков. Они едят только фрукты, предпочитают яблоки. Но лопают их почти без остановки. Раньше у недокупидонов и крылья были мощнее, и пуза поменьше, и жрали влесли что попало. Но со временем, из-за лени и неправильного питания, они растолстели, а крылья превратились в атавизм, так как уже были не способны оторвать толстяков от земли. А есть-то хотелось. Вот почему влесли и обзавелись луками – стрелами яблоки сбивают. Правда, меткостью толстяки не отличались, но хоть с третьей стрелы, а сбивали заветный плод. Но влесли и сами нередко становились жертвами разных местных чудовищ, которым стрелы их детские – не помеха.

Наевшись яблок и насмотревшись на потешных толстяков, мы тронулись дальше. До скал уже недалеко было.

Вскоре, взобравшись на серый каменистый холм, я разглядел гнездо грахмана. Кинсли со мной не полез – внизу сторожить остался.

Но я тоже к гнезду не двинулся. Я не трус, но лезть туда, где мне запросто голову могут откусить, не осмелился. Даже если самого грахмана – а это, судя по всему, именно так – в гнезде в тот момент не было. Вдруг чудище поблизости где-то? А гнездо, как назло, было так установлено, что до него придется ползти по огромному плоскому валуну метров двести. Можно, конечно, не ползти, а пробежаться у всех на виду, если жизнь не дорога.

Оказалось, я не зря опасался – коллекционер блестящих предметов свой ценный склад надолго не оставлял. Пока я, из-за бугра выглядывая, изучал диспозицию, крылатый ящер появился дважды. Один раз что-то в гнездо принес в клювике, в другой – просто вокруг покружил. Меня, к счастью, не заметил.