Снежный трофей адмирала - Ольга Вешнева Страница 6

Жесточайший убийца, которого уничтожили силами альянса в далеком прошлом… Это чудовище даже мне внушало уважительный трепет, граничащий с паническим ужасом. В моей памяти отчетливо всплывали кровавые картины боевой хроники с занятий по истории военного дела. Нам всем крупно не повезло, что тварь, однажды практически стертая с лица вселенной, снова может дышать, да еще теперь и разрабатывать планы по завоеванию целых созвездий. Если мы не придумаем, как его изловить и уничтожить, боюсь, это нашу империю враги сотрут в космическую пыль.

Темная кожа, сливающаяся со мраком ночи, горящие яростным огнем глаза и острые клыки – вот, что видели наши плененные воины и союзники в последние мгновения жизни. Жуткая тварь, похожая на злой дух, повелителя ночных кошмаров из алверийской мифологии. Беспощадный коварный враг, легко сметающий любые преграды на своем пути. Еще никому из имперских командиров не удавалось перехитрить Альтерро. Непостижимым образом он всегда оказывался на шаг впереди нас.

Управление, отвечающее за исторический музей, расположенный на космической станции галактического содружества, умалчивало о том, каким образом диркенам удалось заполучить прекрасно сохранившуюся мумию риасийского вождя. Я не верил в официальную версию о краже. Если так, то почему до сих пор не возбуждено дело и не начато расследование? Скорее всего, чиновники тайно продали диркенам ценный генетический материал, поступившись вечным запретом на восстановление расы риасов. Опасные хищники, признанные серьезной угрозой для мирных жителей, были полностью истреблены почти тысячелетие назад. Мой славный предок генерал Кастиллиан Дильгорр участвовал в решающих сражениях с агрессивными кровожадными тварями. Он собственноручно убил их последнего лидера.

Говорят, иногда история повторяется в новой параллели временных петель. Судьба столкнула меня в противостоянии с генетически усовершенствованной версией того самого вождя риасов. Диркены не имели права как на его восстановление, так и на избрание военным главнокомандующим их армии. По закону Альтерро должен быть приравнен к наемнику, назначение которого на высшие государственные должности недопустимо.

Изворотливым ящерам удалось избежать наказания за нарушение сразу двух галактических законов. Их верховный правитель подал официальное заявление о том, что в ДНК клонированной особи внедрены аж три диркенских гена, на основании чего Альтерро не может считаться чистокровным риасом, а также он вправе быть признан полноправным гражданином кочевого государства диркенов. Как обычно, со стороны правления содружества не последовало никаких возражений. Подозреваю, их лояльность не была бескорыстной.

“Сесть на хвост” – загадочное сообщение не оставляло в покое мой пытливый ум. Можно ли его истолковать чуть более буквально, нежели просто начало слежки?

Из наших врагов хвост присутствовал у одного Альтерро. Диркены не обладали столь примечательной частью тела. Согласно полученным скудным разведданным, ящеры дважды пытались избавить своего боевого командира от лишней, на их взгляд, детали. Но у искусственно воссозданной твари оказалась настолько совершенная и быстрая способность к восстановлению при травмах, что после каждого купирования хвост заново вырастал еще длиннее, и кисточка на его конце становилась еще пушистее. Убедившись в бесполезности применения регенерационных блокаторов, диркены оставили в покое “ненужное” продолжение позвоночника риасийского вождя.

Я, кажется, догадался, какой хитрый и неуловимый разведчик мог в древнем смысле этого слова сесть на хвост Альтерро и незаметно проникнуть на борт главного атакующего флагмана вражеского космического флота…

Крошечное существо с огромным именем и еще большим самомнением, спасенное мною от неминуемой гибели на торговой планете Дашиойн, куда я наведывался для встречи с информатором. Пока кровожадный Альтерро лакомился убитым осведомителем, мой нежданный маленький союзник спрятался в пушистой кисточке его длинного хвоста.

Снежана

Предновогодняя вечерняя Москва похожа на чудесный сказочный мир. Центр города щедро украшен разноцветными электрическими гирляндами, большими искусственными елками в необычных ярких “нарядах” и затейливыми праздничными скульптурами, арками, беседками. Идешь по Никольской улице или Старому Арбату, а над головой сияют тысячи огней. И только успевай фотографироваться возле каждой новой красоты, встречающей тебя буквально на каждом шагу…

Жилье мне досталось не лучшее, но за ту мизерную цену, которую взяла за месяц хозяйка квартиры, вполне даже приличное. Спать приходилось на раскладушке посреди замызганной кухни, кишащей тараканами. Неопрятная старуха, большая любительница выпивки, и не думала морить насекомых. Я покупала недорогие приманки-ловушки, но тараканий поток не иссякал. Сама хозяйка жила в комнате, забитой грязной одеждой и разным бытовым хламом, спала на проваленном диване. По мере сил я старалась хоть немного прибраться в ее квартире, но за много лет сами стены настолько сильно пропитались этим духом, что спасти положение мог разве что капитальный ремонт.

С легкой руки Зинаиды Семеновны мне посчастливилось устроиться на работу в пекарню, которой владела доброжелательная и отзывчивая женщина. Звали хозяйку Надежда Ивановна. Полная, румяная, склонная к шуткам-прибауткам, она приветливо встретила меня, выйдя за порог своего солидного, по словам наших деревенских жителей, а на деле очень маленького и скромного заведения, и сразу же позвала к столу попробовать вкуснейшую выпечку. За обедом расспросила о том, что я умею делать по хозяйству, не склонна ли отлынивать от работы, насколько люблю готовить. Внимательно выслушав ответы, сказала, что лучше мне попробовать испытать себя в роли пекаря-кондитера, тем более у продавца зарплата меньше, и уж эта должность точно никуда от меня не убежит.

Аня, дочь Надежды Ивановны, по лицу и фигуре мало походила на свою маму. Невысокая, худенькая, с резкими чертами лица, она в двадцать лет могла сойти за девочку-подростка. Еще и волосы почему-то красила в ярко-рыжий цвет вместо того, чтобы выбрать один из спокойных “взрослых” оттенков.

На первых порах Аня много помогала мне в работе, объясняла малейшие тонкости и хитрости. Не думаю, что без ее участия мне удалось бы с такой легкостью и быстротой научиться готовить кексы, булочки, пирожные и печенье. Я с детства любила стряпню, но домашние пирожки и красивые изделия на продажу – совсем не одно и то же. На продукции частной пекарни, дорожащей многолетней доброй репутацией, не положено виднеться и малюсенькой черной подгорелой корочке.

Мы с Аней быстро подружились. Она устраивала для меня маленькие экскурсии по центру города, водила в музеи. Посещение картинной галереи навело на меня тяжкую тоску. Пейзажи разных времен года не увлекали взор, казались безжизненными и унылыми. В выражениях лиц знатных дам и господ, окруженных атмосферой роскоши и безделья, читалась усталость от житейских тягот. Не радовали их пышные балы и конные прогулки.

Печально становилось тому зрителю, кто рисковал заглянуть в их недовольно сощуренные, скорбно прикрытые или испуганно вытаращенные глаза. Ни генерал, ни принц, ни графиня, не выглядели счастливее дворцовой прислуги или крестьянки. И даже маленькие дети смотрели с тех картин необычайно взрослым взглядом, исполненным тревоги или печали.