Рокси - Джаррод Шустерман Страница 6

Я задерживаюсь, глядя на бесчисленные созвездия огней.

«Неужели вам не хочется достигнуть большего?»

Вопрос сердит меня. Я и так хороша! Я на пике своей игры. Любима всеми, чье мнение имеет вес, и ненавидима остальными, ибо они хотели бы быть мной.

Аддисон, конечно, может сетовать, но мне жаловаться не на что. Для меня настало время вернуться обратно в мир и уловить в сеть новую добычу. Пора найти себе очередного протеже.

АЙЗЕК

— Массачусетский технологический, Стэнфорд, Принстон или Калтек, — перечисляет Айзек своему консультанту по учебным вопросам. — В этих вузах лучшие аэрокосмические программы в стране.

Мистер Демко кривит рот в снисходительной усмешке:

— Так ты, значит, хочешь стать астронавтом?

— Нет, — терпеливо возражает Айзек. Демко сделал то же неверное предположение, что и все остальные. — Я хочу строить корабли для астронавтов. Стать конструктором космических двигателей.

— Ах вот оно что. — Демко тут же принимается стучать по клавиатуре, видимо, пытаясь быстренько разузнать что-либо о подобных программах. Не то чтобы Айзеку не нравился мистер Демко — ему не нравится, что приходится заниматься обучением собственного консультанта по учебе.

— Итак… ты хочешь в конечном итоге работать в НАСА?

— В Лабораториях реактивного движения, — подтверждает Айзек. — Это подразделение НАСА. Они, так сказать, поднимают груз тяжелой работы на своих плечах. До того, как груз действительно начнет подниматься.

У друга Айзека, Чета, дядя работал раньше в ЛРД, так что по крайней мере, один потенциальный контакт имеется. Скромная мечта Айзека заключается в том, что он поработает какое-то время в ЛРД младшим инженером, а потом его заметят охотники за талантами из SpaceX или какой-нибудь другой передовой аэрокосмической корпорации, которая к тому времени выйдет на сцену. Он знает, что заглянуть за горизонт уже означает сделать шаг в нужном направлении. А уж там его поджидает сказочный шанс…

— Есть много вузов с отличными аэрокосмическими программами, — говорит мистер Демко. Затем, просмотрев список учебных заведений, появившийся на экране, улыбается: — Точно, МТИ, Стэнфорд, Принстон и Калтек, как ты и сказал… Но, может, тебе стоило бы расширить круг? Нет, я не утверждаю, что тебе эти вузы не по зубам, но посмотри: проходной балл в МТИ — 4,18.

— Знаю. А у меня только 3,77. Но ко времени поступления я могу повысить его до 3,93. И еще я знаю, что в прошлом году МТИ принимал абитуриентов и с баллом ниже 4,0.

Мистер Демко еще раз проверяет список.

— Говорят, ты играешь в футбол [7]?

— Да…

— И как? Хорошо играешь?

Айзек пожимает плечами, понимая, куда клонит Демко.

— Вообще-то я капитан команды. Но получить стипендию как футболист… Многие на это надеются, и никто никогда не получает.

Услышав это, Демко фыркает.

— Ты реалист! В этом у тебя преимущество перед другими учащимися, с которыми я работаю. — Он наклоняется ближе: — Но тут такое дело. Простой кивок футбольного агента поднимет тебя над верхней границей облаков. Даже без всякой стипендии этот кивок приравняет 3,77 к 4,0…

И хотя Айзеку и самому приходила в голову эта идея, в устах консультанта она обретает реальные черты. Стипендия — почти несбыточная фантазия. Но кивок? Это дело вполне обычное.

В завершение встречи Демко дает своему подопечному информацию о финансовой помощи и кредите на обучение, которые, принимая во внимание постоянные денежные проблемы родителей Айзека, тому безусловно понадобятся.

Выходя из кабинета, Айзек старается не кривиться, несмотря на боль в лодыжке. Он дал себе клятву, что не сдастся. Сделает все необходимое, чтобы травма не встала на его пути. И тем более не допустит, чтобы она помешала ему на футбольном поле.

Он знает, как с этим справиться — вчера вечером уже проделал давно знакомую процедуру. Три таблетки ибупрофена, что, правда, больше рекомендованной дозы, но меньше, чем полная дозировка по рецепту. Затем лед на двадцать минут — такой холодный, какой только можно выдержать, а после этого тепло, затем опять лед, и так три раза. Утром Айзек поднялся пораньше, чтобы повторить процесс. Но и после этого он по-прежнему хромает. Лодыжка опухла так, что он весь день ходит, не зашнуровывая ботинок.

— Мы в твоем возрасте так и щеголяли, — утешает его отец. — Никто не пользовался шнурками.

У команды сегодня тренировка с семи до девяти вечера. Если он ее пропустит, то в выходные ему играть не позволят. Так не пойдет. Поэтому в течение всего дня, как только выдается случай, Айзек снимает ботинок и массирует ногу: находит, где болит сильнее всего, нажимает на это место, затем растирает его, чтобы к ране прилила кровь. Приток крови = исцеление.

— Может, тебе что-то… ну вроде… не знаю… к доктору пойти, что ли? — спрашивает Шелби — что-то-ну-вроде подружки Айзека. Шелби — мастер перестраховки. Она никогда по-настоящему не утверждает того, что говорит. Это одна из многих ее подкупающих черт, которая со временем, возможно, превратит девушку в отличного политика, к чему она, собственно, и стремится. Хотя слова «политик» она не выносит. Предпочитает «слуга народа».

Проблема с врачами в том, что они предлагают одно решение для всех спортсменов. Независимо от того, как он получил травму, Айзеку на ближайшие два месяца обеспечен «сапог Дарта Вейдера», а значит, он потеряет свое место в команде заодно со всеми надеждами быть замеченным футбольным агентом. И это причиняет боль посильнее ноющей лодыжки.

— Как тебя угораздило? — спрашивает Шелби.

— Это все бойфренд моей сестры. Да ничего, ему тоже от меня досталось.

Если не считать того, что Крэйг сейчас не хромает по своему биологически опасному дому. Айзек так и представляет себе: Крэйг, нос которого уже начал подживать, обкурившись, валяется на своей водяной кровати и играет в видеоигры. Айви вечно жалуется на его дурацкую водяную кровать. Айзека тревожит мысль о том, что сестра, возможно, провела в ней немало времени.

— Ходят слухи, что Айви, возможно, отправят в альтернативную школу, может быть, — замечает Шелби.

Айзек думает о сестре, и на короткий миг у него возникает ощущение, будто лодыжка разболелась еще сильнее. Он отдает себе отчет, что это чистая психология. Одна боль усиливает другую. Он был бы счастлив что-нибудь сделать для Айви, но каждый раз, когда он становится между ней и ее непродуманными решениями, сестра обижается. Нельзя сказать, что сам Айзек все время принимает гениальные решения, но он, во всяком случае, извлекает из них уроки. К сожалению, он подозревает, что сестра умеет учиться, только расшибая себе лоб.