Отмели космоса - Антон Якушев Страница 6

– На Земле был установлен новый порядок. И цель у него была одна – сплотить всех для одного-единственного проекта. – Я прервался, соскребая со стенок тарелки прилипшую зелень.

– Какого проекта? – Тон Атасравы выдавал крайнюю степень заинтересованности. Дедок подобного не демонстрировал и как-то раздражённо поглядывал на Атасраву.

– Второе лунное кольцо. Только уже вокруг спутника Юпитера, такая газовая планета была. Название спутника точно не вспомню, но роль сыграл его размер – более двух с половиной тысяч километров в поперечнике. Ведущие политические структуры почти в мгновение ока слились в одну. Года два или три продолжались массовые чистки. Многих просто ссылали. Несколько десятков государств, что не захотели трудиться на общее благо, перестали существовать. Умерло в целом за первые годы становления нового порядка треть миллиарда. А самое главное – это то, что абсолютно все средства большинства, нет, всей планеты, были брошены на создание Второго Лунного кольца.

– Прошло одиннадцать с половиной лет. Разумеется, всё это время были локальные гражданские выступления, огромное количество сект, терактов, случаев сумасшествия и прочего. Часть народа, конечно же, негодовала, но политики того времени сумели различными способами обуздать волнения. Человечество проявило просто невообразимую адаптивность. Может, это вообще наша характеристика, как вида: делаем что-либо не когда надо, а когда прижмёт и несём потери, без которых могли бы обойтись?

Тем временем последние остатки пищи были выскоблены из посуды и ничто меня больше не заставляло так распинаться.

– Потом запустили это кольцо, оно не сразу, но извергло из себя чёрную дыру, всосало весь спутник, кусочек Юпитера и нарушило орбиты пары-тройки планет. Прилетели шарниры, выдали людям технологии, карты, данные, разместили своё посольство и оставили человечество разгребать свои проблемы, но уже с научной базой. Примерно так всё и было. А мне уже пора. Только вот вопрос…

Глава семейства вновь перебил меня:

– Сядь, куда вскочил.

Жестом подозвав вернувшегося пацанёнка, он выслушал его «доклад» на каком-то местном наречии и удостоил меня взглядом, в котором почему-то читалось озорство.

– Да, пекунии настоящие. Иди. Выход там.

– Конечно, настоящие, они другими не бывают. Так вот, вопросы: куда вы заложили мои вещи, где тут больница, можно ли мне?..

В очередной раз мерзкий старикашка не дал договорить.

– Ломбард электроники через четыре улицы. Налево, как выйдешь отсюда. Вывеску увидишь. Остальное сам найдёшь. Всё, проваливай.

По улицам под полуденным солнцем туда-сюда небольшими группами сновали какие-то патрули в фиолетовой форме, видимо, местные силы правопорядка или что-то в таком духе. Было солнечно, переменчивые порывы ветра приносили запах то свежей выпечки, то испорченных фруктов. Звуковой фон изобиловал яростными выкриками со всех сторон.

Я, испытывая растущую боль в протезированном обрубке ноги и дискомфорт в районе кишок, двинулся в указанном дедком направлении. На другой стороне улицы патруль начал бить двух парней. Попытавшегося сбежать мутузили с особенным наслаждением. Усердствовали несильно, в отличие от другого отряда, выламывавшего кувалдой двери дальше по улице. Получалось плохо – дверь была металлическая и выглядела надёжно в отличие от кувалды. Подозрения о ненадёжности подтвердились, когда набалдашник после очередного взмаха устремился в небеса, повергнув молотоносца в крайнюю степень агрессивного недоумения. Заприметив то, что он начал злобно озираться в поисках виноватого, я свернул в переулок. Повезло же выйти из этой халупы в разгар карательных мероприятий. А ведь дедок знал это, то-то так лыбился вслед. Вот и верь после такого людям.

С навигацией в пространстве у меня было не очень, так что в следующей заваленной мусором развилке я предпочёл вынырнуть из тёмного пространства сомкнутых домов и продолжить движение по нормальной дороге, если эти перекошенные плиты вперемешку с грунтом вообще можно таковой назвать. Всё чаще откуда-нибудь доносились крики. Вот кто-то выпрыгнул из окна и убегает со здоровенной сумкой. Вовремя вынырнувший из-за поворота автомобиль карателей помешал бегству, с хрустом смяв бампером худощавое тело.

Самое удивительное для меня было то, что по соседству со всем этим хаосом передвигались прохожие, аккуратно обходя очаги активности и особо не обращая внимания на избиение сограждан и врывающиеся к другим в квартиры наряды. Просто поразительное безразличие, уверен, оно воспитывалось несколькими поколениями.

В разноцветных, но всё таких же облупившихся домах по обоим сторонам улиц попадались магазины, питейные заведения, какие-то конторы. Местная палитра цветов тяготела к буро-жёлтой, но рекламные проекции и вывески, чей свет заполнял собой значительную часть пространства, добавляли ярких, пусть, на мой взгляд, и неуместных красок.

Карательная операция коснулась малой части зданий, большинство мест даже не прекратило работу. Зато в тех, что стали объектами повышенного интереса людей в форме, события происходили безостановочно – избиения, бегство, спасение или отчуждение имущества. В одном из, кажется, баров начался пожар. А посреди всего этого хаоса находился я и занимался тем, что взывал ко всем богам, лишь бы никто на этих улицах не заинтересовался хромым человеком в грязной одежде.

С другой стороны дороги показалась открытая дверь и объёмная проекция, которая сообщала о наличии обменного пункта. Но где-то на середине пути к нему стало понятно, что сегодняшние популярно-развлекательные мероприятия коснулись и этой организации. Через распахнутую дверь в помещении можно было увидеть лежащие тела и фиолетовые силуэты. Видимо, местной валюты сегодня мне не получить. Очередная неудача в затягивающейся череде. Надеюсь, последняя на сегодня.

И как только эта мысль промелькнула у меня в голове, новые проблемы не заставили себя ждать. Лицо карателя высунулось из обменного пункта и вперило в меня взгляд, отдающий нездоровой заинтересованностью. Чёрт.

Главное в такой ситуации – сделать вид, что ты вообще мимо проходил, живешь в соседнем доме и крайне уважаешь человека в форме. Придав лицу занятой вид, насколько это было возможно с такой непрезентабельной одеждой и скривившейся физиономией, я заложил крутой вираж и, не оборачиваясь, отправился дальше по улице. Многими вещами не хотелось заниматься сегодня, бегать в том числе. На это было множество причин – риск привлечения ещё большего внимания к моей персоне, остаточная боль в мышцах и голове, незнание местности и отсутствие ноги. Кривое недоразумение, её заменяющее, превратило бы бег в пытку.

Увидев магазин под навесом, где торговали какими-то тряпками, завернул туда. К сожалению, тут торговали не одеждой, а всяким хламом – ловушками для мух, контейнерами для разведения насекомых, странными смесями и сумками. Навес был большой, под ним расположилось несколько торговцев. Из интереса походив между прилавками, я углядел сносный рюкзак-трансформер. Пытаясь спросить, сколько он стоит, я встретился с абсолютным непониманием всеобщего. Пока пытался на пальцах объяснить торговке, у которой во рту не хватало половины зубов, что я не бродяга, а покупатель, мой взгляд упал на сетчатый кусок ткани болотного цвета. Взяв ещё и его, отдал торговке полтинник пекуний. Она искренне обрадовалась и стала лопотать что-то на своём языке мне вслед.