Дом, где тысячи дверей - Наталья Филимонова Страница 6

Теперь я висела, опираясь животом и руками на раму, высунувшись верхней половиной себя в окно и болтаясь нижней все в том же санузле. Ну… теперь хотя бы можно оценить обстановку. Итак… за окном, слава богу, то, что и должно там быть — вон внизу мой забор, а вот соседний дом. На балкончике стоит ребенок лет пяти и внимательно на меня смотрит, лузгая семечки. Ничего, малыш, ты тут еще не то увидишь.

Кстати, а как у меня с балконами дела обстоят? Покрутив головой, я обнаружила небольшой балкончик слева. А под окном — примерно на уровне пола второго этажа — тянулся неширокий карниз. Ну и еще одна хорошая новость: стена с этой стороны была затянута толстенными лозами очень старого винограда. Пожалуй, без них мой план побега был бы нереализуем никак, а вот с ними можно попробовать.

Правда, вот прямо сейчас я вдруг поняла, что было бы куда удачнее свисать в эту сторону своей нижней половиной. Конечно, соседскому ребенку пришлось бы пережить и вовсе впечатляющее зрелище. Зато тогда я бы могла спокойненько, держась за лозу, опустить ноги до карниза. А теперь как?

— П-гивет, тетя! — радостно крикнул мне ребенок с соседского балкона и помахал рукой.

— Привет, — мрачно ответила я, прикидывая свои шансы сползти до карниза на руках. По всему выходило, что шансы ухнуть вниз головой со второго этажа куда выше. Мелькнула даже малодушная мысль спрыгнуть обратно в ванну и попробовать еще раз выйти через дверь. Но… кустики и со второго раза оказались кустиками. Хотя чего меня в них тогда не устроило, вообще теперь не понимаю. Отличные кустики были, и огнем не дышали совсем. Роскоши ей захотелось, ишь! Унитаза нормального! Тьфу.

Ладно. По волшебству я на балкон не перенесусь уж точно. Придется традиционным… то есть нет, совсем нетрадицонным путем. И не ножками даже, а все больше ручками. Нетренированными своими.

Я схватила одной рукой ближайшую лозу потолще и подергала. Лоза была старой настолько, что ее покрывала даже не кора, а какие-то лохмы, и толщиной с мое запястье. Вроде бы надежно.

Вцепившись одной рукой в лозу, а другой — в оконную раму, я принялась змеей выползать из окна. Эх, окно узковато, перекинуть сначала одну ногу не получится — только обе сразу. Раму в конце концов пришлось отпустить и ухватиться второй рукой за еще одну лозу. Теперь я висела в окне уже попой кверху. Я прикинула расстояние до карниза. Нет, так я точно сорвусь. Извернувшись в совершенно дикой позе, я все-таки ухватилась снова за раму и чуть вползла обратно. Входит и выходит, блин. Замечательно так выходит!

На этот раз я перевернулась животом вверх, схватилась за верхнюю часть оконной рамы и принялась в таком положении вытягивать оставшиеся части тела. Когда главный центр тяжести оказался-таки снаружи, я завернулась и вовсе кандибобриком, сунув внутрь руки и зацепившись за раму локтями. И наконец вытянула ноги — съехав по окну и повиснув в нем. Теперь рама снова упиралась мне в подмышки — но я хотя бы висела вниз ногами, а не головой.

Ну вот, и не такая уж плохая у меня физическая форма. Может, я не очень сильная, зато вон какая гибкая! Вот сейчас еще чуточку повишу, прощально заглядывая в разгромленную ванную, и буду сползать потихонечку к карнизу. Вот сейчас.

Ребенок напротив с интересом наблюдал за моими действиями.

— Тетя! — Жизнерадостно определил он наконец, — а ты — ваовка?

Не ответить на такое обвинение было нельзя. Даже свисая из окна своей ванной. Особенно свисая из окна своей ванной!

— Сам ты воровка! Я ваша новая соседка! — пропыхтела я. Но, кажется, недостаточно громко. Впрочем, ребенок вроде притих.

Если повисеть так еще немного, тут скоро вся улица соберется. Наверняка меня и оттуда видно. Так что пора.

Решившись наконец, я понадежнее перехватила одной рукой раму, другой лозу, и принялась сползать вниз, шипя, когда приходилось задевать стену больным пальцем ноги. А когда сползла и повисла на вытянутых руках, которые, казалось, вот-вот оторвутся, обнаружила, что все-таки не достаю ногами до карниза. Ну, я ведь так и думала, правда? Просто надо отпустить раму и хвататься за вторую лозу. Ой, мамочки!

Чтобы придать себе немного уверенности я, нащупав ногой какой-то сучок, уперла стопу в него. Вряд ли он удержит мой вес, но чуть уверенности добавит. Усилием воли разжав пальцы, я молниеносно опустила руку и схватил вторую лозу. Сучок под ногой, хрустнув, обломился. Теперь быстро! Даже две лозы долго меня не выдержат. Я принялась перебирать руками, стараясь не обращать внимания на отчаянную боль в плечах и горящие ладони. До карниза было всего сантиметров тридцать — но мне показалось, что это расстояние я преодолевала вечность. И наконец ноги уперлись в нечто твердое.

На мгновение выдохнув и позволив себе пару секунд передышки, я тут же перехватила другие стебли — неизвестно, насколько я успела расшатать прежние. И осторожно, мелким-мелким приставным шагом, цепляясь за виноград, стала двигаться в направлении балкона. Идти-то всего ничего, только одно окно миновать. Справлюсь же?

— Папа! — радостно завопил ребенок напротив куда-то вглубь своего дома. — Папа, смот-и, тетя — ваовка! Она соседей г-габит!

— Ну какая во… — добродушный голос резко оборвался.

Я, насколько позволяло мое положение, попыталась обернуться и дружелюбно улыбнуться.

— Здравствуйте! — бодро крикнула я, прижавшись щекой к стене. — Я ваша новая соседка!

Со стороны соседнего дома длинно заковыристо выругались. Нет, ну что за люди! Ребенок же слышит!

Ну и ладно, если он вызовет полицию, меня, по крайней мере, отсюда снимут…

Ага-ага, а я им скажу, что я хозяйка дома. А документы где? А документы в доме. А дом-то изнутри заперт, сама же запирала. И ключи внутри. И даже моя собственная сумка с паспортом и телефоном осталась в ванной второго этажа. Заберут меня до выяснения личности… а когда выяснят личность, все мои знакомые (и даже мама!) дружно скажут, что к дому на Тригорской улице я никакого отношения не имею. Я же никому на свете про наследство еще не говорила. Вот разве что они Вернивоблову позвонят. Так это еще поди докажи, что Вернивоблов — не мой сообщник!

Впечатленная открывающимися перспективами, я сделала несколько шажков чуть быстрее, рванула — и наконец повисла на балконных перилах. Задом кверху, разумеется — но какие это уже, в сущности, мелочи, кого в такие времена волнуют эти ракурсы!

Еще немного подтянувшись, я наконец перекинула ногу через перила и забралась на балкон. Ноги устало подрагивали, руки и вовсе болели, но я первым делом обернулась к соседскому дому. Рядом с жизнерадостным мальчиком стоял пузатый мужик в просторных семейных трусах. И оба с раскрытыми ртами пялились на меня.

— Я там это, — слегка даже извиняющимся тоном крикнул мужик, — полицию вызвал!

— Так я ж не преступница! — как можно убедительнее крикнула я. — Я ваша новая соседка! Дом осматриваю!

— А почему через окно? — резонно изумился он.