5-ая волна - Рик Янси Страница 6

На Третий день одни люди постоянно говорили об иных, другие не говорили о пришельцах вообще. Я попала во вторую категорию.

Митчелл поднял эту тему первым.

– А что, если они – это мы? – спросил он.

Времени после Прибытия прошло всего ничего, а все психи-конспирологи как с цепи сорвались. Стремительно разлетались слухи о секретных проектах правительства, якобы кризис с инопланетянами был изобретен специально, чтобы лишить нас гражданских прав и свобод. Я подумала, что Митчелл клонит именно в эту сторону, и застонала.

– Ты чего? – спросил он. – Я не имел в виду конкретно нас с тобой. Я хотел сказать, вдруг они – это мы из будущего?

– Как в «Терминаторе»? – Я закатила глаза. – Явились, чтобы остановить восстание машин? Или, может, они и есть машины? Думаешь, это сам Скайнет?

– Нет, не думаю, – ответил Митчелл так, будто я говорила всерьез. – Это парадокс убитого дедушки.

Сказано это было так, будто я не могла не знать о парадоксе убитого дедушки. Так, будто не знать о парадоксе убитого дедушки может только законченный тупица. Ненавижу, когда так делают.

– Что еще за дедушка?

– Они… то есть мы… не могут вернуться в прошлое и что-то там изменить. Если ты отправишься в прошлое и убьешь деда до своего рождения, то уже не сможешь попасть обратно в будущее.

– Зачем убивать собственного деда?

Я вертела соломинкой в пластиковом стакане с фруктовым фрапучино специально, чтобы получить этот уникальный звук – писк соломинки в пластиковой крышке.

– Суть в том, что это может изменить историю, – сказал Митчелл так, будто это я завела беседу о путешествиях во времени.

– Нам обязательно об этом говорить?

– А о чем еще? – искренне удивился Митчелл, и его брови поползли вверх.

У Митчелла были очень густые брови. Это первое, на что я обратила внимание, когда его увидела. А еще он грыз ногти. Это второе, на что я обратила внимание. Ногти многое могут рассказать о человеке.

Я достала сотовый и отправила Элизабет эсэмэску: «Спаси».

– Тебе страшно? – спросил Митчелл.

Он пытался развлечь меня или как-то приободрить. И очень внимательно смотрел мне в лицо.

Я отрицательно покачала головой:

– Просто скучно.

Это была ложь. Конечно, мне было страшно. Я понимала, что дурно веду себя с Митчеллом, но ничего не могла поделать. По какой-то причине, не знаю по какой, я злилась на него. Может быть, на самом деле я злилась на себя – из-за того, что согласилась на свидание с парнем, который мне совсем не интересен. Или из-за того, что он не тот, с кем я хотела бы встречаться. Нет никакой вины Митчелла в том, что он не Бен Пэриш. И тем не менее.

«Спасти от чего?»

– Мне все равно, о чем разговаривать, – сказал Митчелл.

Он уставился на клумбу с розами, размешивая осадок в кофе; его коленка при этом так прыгала под столом, что мой стаканчик затрясся.

«Митчелл».

Я не думала, что надо набирать еще какой-то текст.

– Кому ты пишешь эсэмэски?

«Говорила, не встречайся с ним».

– Вы не знакомы.

«Поздно».

– Можем пойти куда-нибудь, – предложил Митчелл. – Хочешь в кино?

– Сейчас комендантский час, – напомнила я ему.

В комендантский час никому не разрешалось появляться на улице, за исключением военных и «скорой помощи».

«Лол. Чтобы Бен ревновал».

– Ты злишься или что?

– Нет, я же сказала, просто скучно.

Митчелл обиженно поджал губы. Он не знал, о чем еще говорить.

– Я всего лишь хочу понять, кто они, – сказал он.

– Да кто угодно, – сказала я. – Никто не знает, а они нам не скажут. Так что теперь все сидят и гадают на кофейной гуще. Дурацкое занятие. Может, это люди-мыши с планеты Сыр прилетели за нашим проволоне.

«БП неизвестно о моем существовании».

– Знаешь, – сказал Митчелл, – это как-то грубо – слать эсэмэски, когда я пытаюсь с тобой разговаривать.

И он был прав. Я сунула телефон в карман.

«Что на меня нашло?» – подумала я.

Прежняя Кэсси никогда бы так себя не повела. Иные уже начали меня изменять, но я цеплялась за мысль, что ничего не меняется, тем более я.

– А ты слышала, что мы строим посадочную площадку? – спросил Митчелл, возвращаясь к теме, которая, как я ему уже говорила, наводит на меня тоску.

Я слышала. В Долине Смерти. Да, именно так – в Долине Смерти.

– Лично я не считаю, что это хорошая идея, – сказал Митчелл. – Раскатывать перед ними ковровую дорожку.

– Почему бы и нет?

– Прошло три дня. Три дня, а они не идут на контакт. Если настроены дружески, почему до сих пор не поздоровались?

– Может, стесняются. – Я намотала на палец прядь волос, а потом потянула, не сильно, только чтобы почувствовать приятную такую боль.

– Как новички в школе, – сказал Митчелл.

Быть новичком нелегко. Я почувствовала, что должна извиниться.

– Злюсь сама не знаю на кого, – призналась я. – Прости.

Митчелл озадаченно посмотрел на меня. Он говорил о пришельцах, а не о себе, и тут я вставляю что-то про себя, хотя я – не он и не инопланетянин.

– Все нормально… Я слышал, ты не часто ходишь на свидания.

Упс.

– Что еще ты слышал?

Вопрос из тех, на которые вовсе не хочется получить ответы, но ты все равно его задаешь.

Митчелл шумно высосал кофе через дырочку в пластиковом стакане.

– Не много. Я же специально не расспрашивал.

– Ты спросил кого-то, и тебе сказали, что я не часто хожу на свидания.

– Я просто сказал, что хочу пригласить тебя на свидание, и услышал в ответ: Кэсси клевая девчонка. Я спросил: какая? И мне сказали, что ты высший класс, но мне не стоит надеяться, потому что ты запала на Бена Пэриша…

– Что-что? Кто тебе все это наболтал?

Митчелл пожал плечами:

– Не помню, как ее зовут.

– Лизбет Морган?

«Убью ее!»

– Я не запомнил имя, – повторил он.

– Как выглядит?

– Длинные каштановые волосы. В очках. Кажется, ее зовут Кэрли или что-то вроде этого.

– Я не знаю никакой…

О боже! Какая-то Кэрли, с которой я даже незнакома, в курсе насчет меня и Бена Пэриша… насчет того, чего нет между мной и Беном Пэришем. А если Кэрли или еще какая-нибудь девчонка знает об этом, то и все остальные знают.