Великая река - Александр Колпаков Страница 6

— Подожди меня. Я иду к Верховному жрецу.

А Тангол стал любоваться городом. Нан-Мадол был опоясан высокой толстой стеной. Глубокий канал делил его на две части, верхнюю и нижнюю. Нижний город, скопище искусственных островков, казалось, тонул в водах Кива. Там и сям поднимались арки из двух квадратных наклонных колонн, накрытых плитой. На исполинской платформе высился дворец правителей — Нан-Танах. "Ватеа сказал, что там живет тшаутелур, — подумал Тангол. — Как нам удастся объяснить свое появление в Нан-Мадоле? Видел ли кто-нибудь наше каноэ?.. Теперь оно далеко".

Глядя на огромный город, Тангол мыслью и сердцем возвращался на палубу черно-красного каноэ. Сумеешь ли ты, Момо, разобраться в путанице низких атоллов и выйти к морю Кане? Уцелеешь ли в зоне свирепых ураганов? Потом всплыл туманный образ брата Тумунуи. "Неужели ты посмеешь убить невиновного палу? Или силой принудишь его довести флот к Нан-Мадолу?.. Тогда тучи боевых каноэ заполонят эти каналы. Запылают храмы и дворцы, рухнут молы. Горе, если это случится!.." Он сжал руками голову, пытаясь отогнать видение.

Тангол не заметил, как пришел Ваахоа. С лица жреца катился пот, а глаза выражали радость:

— Тебя хочет выслушать правитель Нан-Мадола.

… Они вступили в сумрачный зал Нан-Танаха. С его стен глядели глаза рыб и морских змей, в вышине, на поверхности свода, сверкали узоры созвездий. Чаще всего повторялся мотив таилу — рыбы с бульдожьей головой, живущей в мрачных гротах рифов. А в центре зала был трон из базальта, инкрустированный цветными кораллами.

— На колени… — шепнул Танголу жрец.

Вокруг трона, на котором восседал человек с худым лицом и тяжелым подбородком, стояли жрецы в ритуальных одеяниях, а рядом с троном величественный старик с жестким лицом и пронзительно-строгими глазами.

— Твое имя? — раздался сверху тягучий голос.

— Меня зовут Тангол-мореход. Я проплыл весь Кива от Южных морей до Матоленима.

— Зачем?

— Чтобы увидеть сказку океана — Нан-Мадол.

— Встань.

Тангол поднялся на ноги. Краем глаза увидел: Ваахоа что-то шепчет Верховному жрецу — тому самому старику. Выслушав его. Верховный спросил Тангола:

— Южный варвар Тумунуи — твой брат?

Круглая шапка на его голове, имитирующая морду акулы, качалась в такт произносимым словам.

— Великий тшаутелур! — неожиданно обратился к правителю Ваахоа. — Я хорошо знаю Кормчего Южных морей. Это он помог мне возвратиться сюда.

Тот задумался, постукивая пальцем по резному жезлу. Расправив широкие плечи, Тангол открыто смотрел на тшаутелура.

— И Тумунуи надеется завоевать Нан-Мадол? — в вопросе правителя прозвучал металл. Глядя в упор на морехода, он добавил: — Что поручено тебе?

— На Тумунуи кровь отца! — процедил Тангол, выдерживая взгляд тшаутелура. — Он давно не брат мне.

— Если Тумунуи придет к нам, он сломает зубы, — сказал правитель. Нан-Мадол стоит с тех пор, как плещут волны.

Тут Верховный жрец поднял над головой жезл из обсидиана и с силой произнес:

— Царство Матоленим основали божественные близнецы — сыновья Солнца!.. Никто не одолеет стен Нан-Танаха. Любой флот разобьется о волнорезы Нан-Молукана, и Тумунуи захлебнется в своей крови!..

В голосе жреца мореход уловил неискренность и не мог понять, кого тот обманывает: себя или тшаутелура?

— Если Тумунуи придет к нам, он кончит дни в подземельях Нан-Танаха, повторил свою угрозу тшаутелур. — Утои руу тао!

— Утои руу тао!.. — мощно пропел хор жрецов в ритуальных одеждах, и гулкое эхо отразилось от стен дворца.

Ваахоа опять что-то шепнул Верховному, тот кивнул.

— Мореход свободен, — объявил он Танголу. — Служи нам!

А тшаутелур счел нужным добавить:

— Скоро ты поплывешь в Гавайиду, вместе с Ваахоа. Уру тао ту! — И царственно повел жезлом.

Тангол и Ваахоа шли мимо хижин и мавзолеев, где покоились предки тшаутелура, через рощи хлебных деревьев и кокосовых пальм. Весело перекликаясь, группы юношей и девушек собирали плоды.

— Меня направляют послом в Гавайиду. Будто сам Мауи надоумил их сделать это, верно?

— Сколько дней пути оттуда до Великой реки?

— Не знаю, друг. Скажут в Гавайиде — если знают сами.

Они поднялись на террасы Нан-Катарала и услышали завораживающее пение. Женский голос ненавязчиво вплетался в мелодию раковины. Тангол прошел за колоннаду и увидел белый бассейн.

— Жилище Священного Угря, — пояснил Ваахоа. У края бассейна стояла высокая девушка в одеянии жрицы. Чуть поодаль — юноша, почти мальчик, самозабвенно дувший в раковину. Иссиня-черные волосы жрицы, падавшие на плечи, оттеняли смуглую бронзу ее лица и рук. Она пристально наблюдала за угрем. Тот плавно изгибался, закручивался, снова распрямлялся в ритме песни.

Почувствовав взгляд морехода, девушка резко обернулась. Брови ее сдвинулись, она прервала песню. И тотчас угорь опустился на дно, покрытое лепестками цветов, а мальчик поспешно укрылся за колоннами.

— Не сердись, Этоа, — мягко сказал Ваахоа. — Я не знал, что ты уже здесь… А этот человек — гость твоего отца.

Жрица ожгла Тангола пронзительным взглядом. Словно уколола в сердце. "Как странен и дик ее взор!" — подумал Тангол, ощущая гулкое биение крови в висках.

— Спой еще… — неожиданно попросил он.

В темных глазах Этоа вспыхнуло пламя. Качнув головой, она повернулась и ушла за колонны… Где-то слабо вскрикнула птица, в пальмах прошуршал ветерок. Снова зазвучала раковина, но мелодию Этоа, немолчно звучавшую в душе, Тангол больше не слышал.

Скрывая в пальцах улыбку, Ваахоа делал вид, что потирает нос.

Рождалась и умирала в небе луна, за ее фазами послушно следовали приливы. Нан-Мадол, город на каналах, жил своей непонятной жизнью. По-прежнему в его бухтах теснились корабли из многих стран. Время неслышно проносилось над островом. А Тангол, забыв обо всем, трудился в "библиотеке" Нан-Катарала, постигая знания, скрытые в узелковых письменах… Ваахоа не показывался неделями.

Чем он был занят, мореход не интересовался… Плавание в Гавайиду все откладывалось: миссия, порученная Ваахоа, была слишком трудной — он должен был склонить могущественных вождей Гавайиды к союзу "дружбы и любви". Тшаутелур ожидал вестей от торговцев, которые полгода назад отправились на разведку. Лишь по их возвращении можно было что-то решить.

— Рано или поздно, а мы отплывем, — с жаром твердил Ваахоа в часы кратких встреч. Сейчас они сидели с Танголом в одной из потайных комнат Храма. Лоцман Ватеа готовит самое большое в Матолениме каноэ! Он будет сопровождать нас.

— Скорее бы… — тяжко вздыхал Тангол. — Я тоже устал ждать.

Видение Реки неотступно возникало в его воображении: психомодель Орза не давала ее забыть… Но все чаще видения, навеваемые Орзом, заслонялись загадочным образом Этоа. Тангол несколько раз пытался встретить жрицу тщетно! Однажды он заметил фигуру в ритуальном плаще, скользнувшую меж колонн в сумерках. Но то был мужчина. Заговорить с ним не удалось.