Пока драконы спят - Александр Шакилов Страница 6

– Да, отец.

– Да.

Неторопливо сфокусировав фотоэлементы, Ёсида смотрит в глаза сыновей, столь совершенные, что хрусталикам еще долго ждать замены. Медлить нельзя, на пределе восприятия сенсоров старик чувствует, как дрожит Топь в предвкушении битвы.

– Одевайтесь.

Мальчишки исполняют приказ отца. Сначала набедренные повязки и рубахи. Дважды обхватывают талии пояса. Белые повязки-хатимаки – символ презрения к смерти – исчезают под рогатыми шлемами.

Икки готов. Мура не отстает от брата. Лица мальчиков – две звезды, отраженные в Топи, две капли воды на запястье старика Ёсиды.

Икки моргает под броней маски. Мура тоже не знает, зачем понадобился этот маскарад.

Майор опечален. Он обучил мальчишек тактике боя и маскировке. С помощью вирт-учебников и симуляторов объяснил, как управлять файтером и подземной лодкой. Гипнозом и отупляющей зубрежкой влил в мальчишек науку, необходимую для выживания. Но он так и не смог рассказать им о главном – об искусстве убивать!.. При демобилизации этот пункт бусидо начисто выжгли из мозга Ёсиды. Метнув сюрикэн или притронувшись к фамильной катане, старик платил за удовольствие болью в сердце и пеной изо рта. Утопив вербовщиков-амфибий, Ёсида три дня едва дышал… Что ж, годы и лишения научат ребятишек лучше, чем ветеран.

Жаль, они не воспринимают доспехи всерьез, считая их причудой отца. У них нет сенсоров, способных различать колебания высших сфер и вылавливать информацию (новости с фронтов, к примеру) из ряби на поверхности Топи, из полета чомг и кваканья лягушек. Зато Ёсида в этом спец.

Братья топчутся на месте:

– Отец, нам бы настроить наших рю, а?

Мальчишки разобрали тацу и сделали из запчастей двух жутких энергомонстров, которых они называли маленькими драконами-рю.

– Хаяку! Быстрее! – взрывается криком Ёсида. – Проверить оружие! Вы должны принять бой! Слышите, должны! О, вы подарите мне счастливый день, если выстоите в схватке!

Пока дети суетятся, майор сканирует листок сфагна. Мертвые водоносные клетки. Между ними – живые. У сфагна нет корней, сфагн никогда не умирает, он просто тянется вверх, пока нижняя часть его разлагается, спрессовываясь в торф. Ёсида – нижняя часть. Икки и Мура – верхняя.

Вместе – вечность.

Порыв ветра сотрясает стены дома. Пятая луна рассекает туман серебристой дорожкой, по которой идут две стройные фигуры.

Женщины.

Икки и Мура замирают, будто залитые в смолу скорпионы.

Ёсида слышит, как стучат их сердца, их дыхание – грохот барабанов. Парней охватывает волнение, ибо, кроме отца, они не знают иных людей. Если к острову подплывала баржа торговцев, малышам запрещалось выходить из дому. Ёсида заставлял их нырять в Топь на время переговоров и, что бы ни случилось, не всплывать. Утонуть, но не всплывать! И уж тем более братья никогда не видели женщин.

Две фигуры на лунной дорожке. Две прекрасные девушки.

Ёсида – буси по рождению. Он знает: любви достоин лишь товарищ по оружию, а женщина предназначена для домашнего хозяйства и рождения сыновей. У Ёсиды есть фантомы, есть инкубатор – отставному майору не нужна кита-но ката [6]. Ёсида спит головой на запад, лицом к северу, и никто и никогда не возлежал с ним рядом лицом к югу.

Девушки останавливаются у киботанкетки. Они звонко смеются, поправляя роскошные черные волосы, спадающие водопадами нефти до изгибов колен. Любви достойны только юноши, но… Ёсида вынужден признать: красотки смущают его.

Они – ведьмы. Имена их – Угуису-химэ и Кагуя-химэ.

Они явились, чтобы сразиться с Икки и погубить малыша Муру!

– Когда приходит время смерти, размышлять о цветках сакуры глупо! Вы должны принять бой, мальчики мои! Это враги! Убейте!

Слово Ёсиды – закон для мальчишек. Убить так убить, отец плохого не прикажет. Икки кидается к «Плазме».

Залп! Залп!

Еще! Еще!..

Платформу трясет, майору кажется, что дом вот-вот рухнет в Топь.

Девушки хохочут. Изгибаясь, будто в танце, они прыгают с кочки на кочку. Энергетические капсулы, расцветая маками взрывов, пластают торф там, где только что были красавицы. «Ха-Го» подбрасывает в воздух, в пламени мелькает красно-белый круг.

Бесполезно. Термоголовки капсул игнорируют женскую плоть. Изо льда девицы, что ли?! Мимо. Мимо. Опять мимо!..

А значит…

Пора обнажить мечи!

Сыновья понимают Ёсиду без слов. Майор любуется затянутыми в доспехи фигурами, скользящими над сфагновыми мхами. Топь колышется, взволнованная антигравными струями.

Девушки ждут. Девушки смеются.

Говорят, кто не ошибается, тот опасен. Пришлые ведьмы очень опасны. А еще говорят, самурай ковыряет во рту зубочисткой, даже если ничего не ел. У Ёсиды как раз закончились зубочистки.

Икки и Мура приближаются к незваным гостьям. Сталь покидает ножны.

Столкновение.

Отблески металла.

Тюдан-но-камаэ. Плечи расслаблены. Взмах мечом – из-под левого кулака видна прелестная девичья головка. Спина ровная, как побег бамбука, не наклоняться! Правая стопа вперед, руки выпрямляются, лезвие-вспышка разит улыбку гостьи. Дожать кистями! Взмах и удар – одно движение, один миг!..

Казалось бы, схватка окончена, ведьма мертва. Но нет! Мэн-суриагэ-мэн – красотка отступает с левой ноги, длинные волосы ее разделяются на две пряди. Одна прядь спешит навстречу мечу, отбивая лезвие вправо, вторая хлещет Муру по кабуто – юный воин оглушен.

Противница Икки легко отражает его атаку, отбивая волосами меч влево и вверх. И тут же – мощный удар стопой в грудь воина. И откуда в хрупкой фигурке столько силы?! Икки опрокидывается на очес.

Что происходит, а?!

Икки тут же вскакивает.

Мура трясет головой.

Высоко подпрыгнув, девушки кувыркаются в тумане над Топью. Руки перпендикулярны телам, распущенные волосы извиваются гадюками, хлопают в воздухе юбки-мо – и тут же, резко, две фигурки пронзают очес. Брызги тины. Лепестки лотосов качаются на воде.

И тишина.

Икки и Мура переглядываются. Им не нужны слова и жесты. Они умеют надолго задерживать дыхание, а в доспехах можно сутками не вылезать из трясины. Отец обучил братьев искусству кацу-годзэн-оеги [7]по методике школы Кобо Рю. Вперед, в погоню! Тела близнецов дырявят очес.

Вдали плещут дельфины, каракатица подставляет бока лучам пятой луны, фантомы-рю рвутся в бой. Что-то щелкает в позвоночнике Ёсиды. Подшипники износились? Поменять бы… Наклонившись, старик касается пальцами Китамаэ, закрывает глаза и четко видит, как и что происходит в глубинах.