Живущий - Анна Старобинец Страница 6

Она не называла меня по имени — позже я понял, почему: оно пугало ее, оно заставляло ее заглядывать в пропасть, в ничто, в белую пустоту, обведенную черным кружочком… Она не называла меня Зеро. Она называла меня просто — Родной.

— Почему? — хныкал я. — Почему бы нам не быть всегда вместе? Ведь мы же бессмертные? Давай мы просто договоримся: когда кто-то из нас умр…

— Родной!

— Я хотел сказать, когда кто-то из нас временно перестанет существовать, то другой потом просто отыщет его, и все останется как раньше.

— Так не бывает, Родной, — качала головой Ханна.

Так не бывает. Она оказалась права. Я не верил в ее правоту, пока Эф не согласился свозить меня к ней. Толстая девочка, в которую она превратилась, оказалась мне совсем не нужна. Я ей тоже совсем не нужен.

Никто никому не нужен, дружок. Ничего, что я называю тебя «дружок»? Надеюсь, ты не сочтешь это фамильярностью? Ведь, в конце концов, я обращаюсь к себе самому. Или вообще ни к кому не обращаюсь…

— Скажи, что ты меня любишь, — просил я Ханну.

— Не стоит, Родной. — Она сразу вся как-то сжималась.

— Почему?

— Я уже говорила тебе. Живущий полон любви, и каждая Его частица в равной степени любит другую.

— Значит, ты любишь меня?

И она говорила:

— Да.

А потом добавляла чуть слышно:

— Я люблю тебя так же, как любую другую частицу Живущего.

— Ты любишь меня так же… так же, как сумасшедшего Матвея, который ходит по улице и кричит?!

Она молчала. Я злился.

— Скажи, что ты любишь меня больше всех!

Она молчала.

— Тогда пой.

И она пела:

На холодном берегу

Звери спят, а дни бегут.

Дни бегут, приходит ночь,

Мы не можем им помочь…

В тот день, когда я видел ее в последний раз, в тот день, когда Ханна шла на свой последний Фестиваль, она сказала, чтобы я ложился спать без нее. Она сказала, что придет слишком поздно. И поэтому споет мне песню заранее.

Дни бегут, приходит ночь,

Мы не можем им помочь,

Для котов и для овец

Приближается конец…

Только ты спокойно спишь,

Мой Живущий, мой малыш,

Улыбаешься во сне,

Потому что смерти нет.

— Смерти нет! — бросила она, выходя.

— Смерти нет! — ответил ей я.

— Я люблю тебя, — сказала она. — Я люблю тебя больше всех.

Ей было тридцать четыре.

Еще целый год она была вправе посещать зону Воспроизведения на Фестивале Помощи Природе. Репродуктивный период официально завершается в тридцать пять.

Еще одиннадцать лет она не получала бы сообщений из районного Центра по Контролю за Численностью Населения с мягкой рекомендацией посетить зону Паузы. Такие сообщения начинают приходить в сорок пять.

Еще шестнадцать лет она не получала бы сообщений из районного Центра по Контролю за Численностью Населения с жесткой рекомендацией посетить зону Паузы. Такие сообщения начинают приходить в пятьдесят.

Еще двадцать шесть лет она могла бы прожить до принудительной Паузы. Такая мера применяется к тем, кому исполнилось шестьдесят и кто не хочет добровольно выполнить рекомендацию.

Еще целый год она была вправе посещать зону Воспроизведения на Фестивале Помощи Природе.

Но она зашла в зону Паузы.

Она сделала это из-за меня. Из-за того, что меня не взяли в интернат и оставили с ней. Из-за того, что она пела мне песни. Из-за того, что она любила меня больше всех.

Никаких излишеств, так он считал. Жилой блок сотрудника ПСП должен быть строго функциональным.

— Строго функциональный, — так он и сообщил декоратору. — Стильный минимализм.

Декоратор оказался понятливым малым. Он оформил все в социальных тонах: стены а-ля инвизибл и безопасная мебель цветов «доступен» и «занят». Мебели было мало — Эф на этом настаивал, — самое необходимое. Единственное излишество в ванной — просторный террариум для Питомца. Зато спальня вообще пустая — только мягкое половое покрытие акваслип с максимальным поверхностным натяжением. Эф давно предпочитал максимальное, потому что другим это, может, и нравится, но лично он не любил просыпаться с ощущением, что увяз по пояс в собственном полу. Не говоря уже о том, что спать на ровном полезнее для позвоночника…

…Он садится на пол, стягивает с себя зеркальную маску, понимает, что надо бы еще встать, пойти умыться холодной водой, сменить намокшие под ливнем бинты на руках, покормить Питомца, — но сон опутывает его по рукам и ногам. Даже не сон, а какая-то завязь сна. Ему снится река. Или то, что было когда-то рекой, или должно будет стать…

39:50

самостоятельное подключение отсутствует

39:51

39:52

…У реки появляются животные или, может, растения — что-то живое, но не сформированное пока до конца, он как раз собирается придать им всем форму…

39:53

39:54

39:55

самостоятельное подключение отсутствует

Он думает: пусть его сон будет как сад, где он вырастит чудесные травы…

39:56

Он думает: пусть его сон будет как ил и песок, из которых он выстроит замок… 39:57

Он думает: кто-то наблюдает за ним. Но тут же упускает эту мысль, и она уплывает вниз по течению…

39:58 39:59

Он думает: у него мало времени, а река течет быстро…

Он думает про водоросли…

40:00

…производится принудительное подключение к социо… мы снова здесь!

Как будто скомкали и отшвырнули прочь реку, и мысли, и водоросли. Как будто резко сдернули покрывало, а под ним размякший термитник. Сотни маленьких овальных ячеек, пористая подвижная масса. Эф внутри нее.

Внутри одной из ячеек. Она облегает его плотно, как кокон, Эф ворочается, инстинктивно пытаясь порвать его. эф: помощь:

Стенки ячейки покорно и влажно откликаются на его движения. Не рвутся — растягиваются. Отступают, освобождая ему пространство. Теперь он внутри шара. эф: настройки: эф: подробности:

отключение от социо привело к автоматическому сбросу индивидуальных настроек

в данный момент функционируют стандартные настройки социо: нулевой интерфейс