Пятнадцать часов - Митчел Сканлон Страница 6

— Я знаю… ты сумеешь, Арви, — отозвался отец, смахивая слезы. — Ты лучший сын, какого только можно себе пожелать. Уверен, когда ты станешь гвардейцем, мы с мамой будем тобой гордиться!

12:07 по центральному планетарному времени Джумаэля IV (летнее время Западного полушария)

СТРОЕВАЯ ПОДГОТОВКА

ОБЩЕНИЕ С СЕРЖАНТОМ ФЕРРЕСОМ

РАЗГОВОР В СОЛДАТСКОЙ СТОЛОВОЙ

— Ать-два-три-четыре! Ать-два-три-четыре! — кричал сержант Феррес, идя в ногу с 3-м взводом, маршировавшим по длинному строевому плацу. — И это вы называете строевым шагом? Да я видел больше порядка и дисциплины у стаи сортирных крыс!

Марширующий с остальными Ларн, болезненно переживая свою заметность, молча молился о том, чтобы не сбиться с шага. Его место было в середине внешней левой шеренги взвода, прямо перед глазами сержанта. Пережитое за два месяца базовой подготовки лишило новобранца иллюзий насчет того, что ожидает не сумевших соответствовать строгим требованиям Ферреса.

— Выше ногу! — вопил сержант. — Вы не на пшеничном поле со своими кузинами, сопляки! Вы — солдаты Имперской Гвардии, помоги нам Император! Бодрее!

Увидев, что взвод почти дошел до края плаца, Феррес пронзительным голосом отдал команду:

— Взвод! Кру-гом! Ша-гом… арш!

Ловко повернувшись на каблуках и маршируя в другую сторону, Ларн вдруг понял, что измотан и устал как собака. Сегодня, как и все шестьдесят дней до этого, Феррес поднял их с первыми лучами солнца и заставил пройти сквозь всевозможные виды муштры. Строевая подготовка, упражнения с оружием, пристрастные осмотры вещевых мешков, приемы рукопашного боя, тренировка базовых навыков выживания — каждый день был наполнен бесконечными комбинациями испытаний и тестов. Ларну казалось, что за последние два месяца он узнал больше, чем за всю свою недолгую жизнь. И все же, сколько бы новых знаний они с товарищами по взводу ни получили, как бы хорошо он уже ни мог применить их на практике, ничто из этого, похоже, не могло удовлетворить придирчивого сержанта.

— Ать-два-три-четыре. В ногу, сукины дети! — ревел сержант. — Я еще два часа вас всех продержу на этой муштре, если без этого не можете держать строй!

Ларн ничуть не сомневался, что Феррес способен выполнить свою угрозу. За последние два месяца сержант неоднократно проявлял свою склонность налагать драконовские наказания даже за самые незначительные нарушения. После того как он уже не раз и не два становился жертвой таких взысканий, Ларн поневоле научился бояться сержанта, одержимого идеей порядка и дисциплины.

— Рота… стой! — прокричал наконец сержант Феррес, ястребиным взглядом высматривая, не сломал ли кто из гвардейцев строй.

Затем, похоже весьма довольный тем, что все они замерли мгновенно, едва услышав приказ, он заорал снова, растягивая каждый слог команды:

— Нале-во!

На удивление слаженно щелкнув каблуками, вся рота повернулась к своему сержанту. Увидев, что Феррес зачем-то направляется в его сторону, Ларн расправил плечи, выпрямился, словно шомпол проглотил, и неподвижным взглядом слепого тупо уставился перед собой. Он успел достаточно изучить привычки Ферреса, чтобы знать: проверка внешнего вида и амуниции последуют сразу же за строевой подготовкой. Также он знал, что Феррес ничуть не добрее к солдату, проколовшемуся на смотре, чем к тому, кто, маршируя в строю, не смог соответствовать его требованиям.

Краем глаза Ларн заметил, что, начиная смотр, сержант Феррес двинулся к краю внешней шеренги гвардейцев. Неспешно шагая вдоль замершей линии, сержант окидывал каждого быстрым взглядом темных глаз, придирчиво выискивая изъяны в обмундировании и снаряжении, не собираясь мириться даже с малейшей неопрятностью. В такие минуты, в каком бы ряду он ни стоял, Ларну всегда казалось, что должна пройти целая вечность, прежде чем сержант дойдет до его места в строю. Нужно было претерпеть долгое мучительное ожидание, все время ощущая себя торчащим из стены гвоздем, зная при этом, что, как бы хорошо ты себя ни проявил, какие бы предосторожности ни предпринял, молоток все равно на тебя обрушится!

Всего за три человека до Ларна сержант внезапно остановился и повернулся к стоящему перед ним белобрысому солдату. Это был рядовой Леден — его излюбленная мишень. Высокий, широкоплечий, с большими руками и толстой шеей, Леден больше других товарищей по роте походил на парня с фермы. Даже теперь, когда он, вытянувшись по стойке смирно, стоял под испепеляющим взглядом Ферреса, его лицо оставалось спокойным и безмятежным, а губы, казалось, в любой момент были готовы расплыться в сердечной, дружеской улыбке.

— Ваш лазган, рядовой! — рявкнул сержант. — Подайте-ка его сюда!

Приняв винтовку из протянутых рук Ледена, он проверил предохранитель и затем по очереди осмотрел все прочие части штатного оружия.

— Какой наилучший способ есть у гвардейца, чтобы предохранить лазган от осечки в условиях реального боя? — спросил Феррес, буравя хищными глазами бесхитростное лицо Ледена.

— Я… мм… прежде всего ему следует проверить, не разрядилась ли батарея. Затем, читая литанию убережения механизма от заклинивания, ему следует…

— Я спросил, каков лучший способ предохранить лазган гвардейца от возможной осечки, Леден, — перебил его сержант. — А не то, что ему следует делать с заклинившим механизмом после того, как оружие уже отказало!

— Мм… — На мгновение показалось, что Леден загнан в угол, но затем в его глазах сверкнул огонь вдохновения. — Гвардеец обязан каждый день прочищать свой лазган, не забывая при этом произносить литанию чистоты, поскольку…

— А если по какой-то причине ему все же не удалось выполнить свою обязанность по содержанию оружия и гвардеец в самый разгар боя вдруг обнаружит, что лазган заклинило и он ничего не может с этим поделать? — снова прервал его сержант. — Что тогда, Леден? Как ему следует тогда поступить?

— Он должен вставить штык в специальный зажим на вспышкогасителе своего лазгана, сержант! И так использовать его для защиты, — ответил Леден, и горделивые нотки послышались в его голосе, будто теперь он был уже окончательно уверен, что верно ответил на очередной заковыристый вопрос.

— И это в разгар сражения? Когда противник уже стоит перед ним? Что, если у него уже не осталось времени примкнуть штык, а, Леден?

— Тогда он должен использовать свой лазган как дубину, сержант!

— Как дубину, говоришь? — переспросил Феррес, неожиданно взяв лазган за дуло и подняв приклад над головой. — Как именно? Как если бы он был с бейсбольной битой и принимал подачу?

— О нет, сержант, — безмятежно возразил Леден, похоже не сознавая, что роет себе яму, которая с каждым произнесенным им словом становилась все глубже и глубже. — Он должен взять лазган горизонтально, широко раздвинув руки, как если бы это была короткая палка, и нанести противнику удар прикладом.