Туннель времени - Мюррей Лейнстер Страница 6

— Мы отделяемся от клети, — доложил, тяжело дыша, Хейни.

В следующий момент экипаж снова сильно вжало в противоускорительные кресла. Корабль освободился от пусковой клети, и его больше не подгоняли стартовые ракеты. Теперь он ни от чего не зависел, двигаясь только благодаря собственным ракетам. Он поднимался все выше в космос, но ускорение уменьшалось. Ни один человек не смог бы пережить слишком большое ускорение, но, по сравнению с давлением от химических ускорителей, давление, всего лишь в три раза превышающее гравитацию, создававшееся собственными ракетами корабля, казалось мягким и незначительным.

Тело Джо, теперь в три раза тяжелее, чем на земле, сопротивлялось движению всем весом в четыреста пятьдесят фунтов, казалось, оно налилось свинцом. Язык, все еще пытаясь провалиться в горло, душил Джо, а сердцу приходилось перекачивать кровь, испытывая в три раза большее сопротивление. Но этим неудобства ограничивались, он все же мог двигаться и видеть, и, с трудом дыша, в результате титанических усилий, но мог даже и говорить. Джо удалось сфокусировать взгляд. Судя по показаниям приборов, все шло по плану. Металлический голос, раздавшийся над головой, изменившимся от перегрузки динамика тембром, произнес:

— Все показатели в норме! Отличная работа!

Джо посмотрел в кварцевый иллюминатор. Вокруг разливалась чернота, но в ней сверкали звезды. Через несколько мгновений он увидел белый диск солнца. Впервые он видел одновременно звезды и солнце. Даже смягченное поляроидами, снимающими часть блеска, солнце светило нестерпимо ярко и горячо, хотя осознать это было почти невозможно. Джо ощутил запах перегретой краски, шедший оттуда, где солнечный луч падал на металлическую переборку. Удивительное зрелище — звезды и невероятно горячее солнечное сияние…

Дышать приходилось очень часто, сердце готово было выпрыгнуть из груди, а глаза отказывались видеть, но Джо напрягся, сидя в своем кресле, и нашел в себе силы засмеяться.

— Мы сделали это! — выдохнул он. — Мы и не заметили, как оказались вне земной атмосферы. Мы в космосе.

Давление ускорения, равнявшегося тройной силе гравитации, продолжалось, но, несмотря на это, Джо выполнял свою работу. Пусковые ракеты корабля работали на твердом топливе, как и те, которые выводили в космос Платформу. Это означало, что, помимо положительных качеств, они имели также и некоторые недостатки, например, то, что кораблем, приводимым в движение несколькими ракетами на твердом топливе, приходилось управлять вручную. Автомат не смог бы справиться с ситуацией. Но преимущества такого вида топлива значительно превосходили возникавшие трудности.

Ракеты малого корабля представляли собой стальные трубы, свитые из проволоки и облицованные специальным тугоплавким материалом, в который помещался горючий компаунд из бериллия и фтора. Твердое топливо сгорало по несколько дюймов в секунду. Тугоплавкий материал практически полностью крошился и выбрасывался наружу через хвостовую часть с соответствующей скоростью, и лишь незначительная часть материала медленно крошилась на более мелкие частицы, создавая своего рода отражательную перегородку, действующую наподобие глушителя ружья или автомобиля. Отражатель создавал завихрения в газовом потоке и производил эффект сужения протока ракетного двигателя. Когда же топливо выгорало и газы вырывались наружу, эти вихри вылетали вместе с ними, а на их месте образовывались новые. Таким образом, ракетные двигатели с суженным протоком оказывались настолько же эффективными, как и жидкостные, но с тем существенным преимуществом, что каждая частица облицовки становилась реактивной массой. Даже стальные трубы плавились и выбрасывались в космос, придавая ускорение кораблю. Каждая частичка каждой унции массы ракеты использовалась для движения. Ни одна цистерна, ни один насос или даже форсунка не оставались балластом на корабле и после того, как прекращали выполнять свое прямое назначение.

Но ракеты, работающие на твердом топливе, не могут гореть равномерно. Временная разница в степени горения каждой из них обычно незаметна, но иногда одна из ракет начинает выделяться из общей массы, а гироскоп стремится компенсировать ее воздействие. Поэтому Джо приходилось внимательно наблюдать за приборами, слушать металлический голос над головой и управлять рулевыми ракетами, работавшими уже не на твердом топливе, направляя корабль по курсу. Тем временем Земля уходила все дальше вниз. Джо действительно научился чувствовать корабль за время шестинедельной практики на имитаторе полета. Но здесь, в открытом космосе, нужна была профессиональная сноровка, которую не мог обеспечить ни один тренажер. Джо старался цепко хвататься руками, весившими теперь много фунтов, пытаясь действовать всеми многочисленными механизмами управления, которыми он учился управлять во время тренировок, и эта работа полностью поглотила его.

Позднее он удивится, что совершенно не беспокоился о других объектах, находящихся на орбите земли, а их было более двух сотен… Тут и радио–спутники, и спутники, следящие за погодой, некоторые из них до сих пор функционировали, но большинство уже сгорело. В безвоздушном пространстве бесполезно кувыркались отработанные вторые и третьи ступени ракет. Если бы корабль внезапно столкнулся с ними, то это произошло бы настолько неожиданно, что никто из экипажа скорее всего не успел бы ничего понять. Почти все эти искусственные маленькие спутники просто заполнили собой верхние слои атмосферы. Время от времени один из них слишком снижался и сгорал. Но общее количество отработанных объектов оставалось постоянным, поскольку на смену сгоревшему тут же приходил какой–нибудь новый.

Наиболее важными спутниками, находившимися вблизи Платформы, являлись автоматически управляемые ретрансляционные станции. Казалось, они неподвижно висели над отдельными городами и странами. На самом деле они находились выше Платформы и, имея период обращения вокруг Земли равный двадцати четырем часам, оставались зафиксированными на одном месте. Но даже нижние, самые маленькие, не представляли особой опасности. Вокруг каждого спутника простирались десятки миллионов кубических миль пустоты, позволяя ему лететь в одиночестве. Статистически считалось почти невероятным, чтобы маленький транспортный корабль снабжения мог оказаться хотя бы в десятках лиг от одного из них.

Джо мог бы, конечно, подумать о возможности столкновения. Впрочем, у него и без этого было вполне Достаточно причин для волнения.

Прошла, казалось, вечность, когда наконец из громкоговорителя послышался отчетливый голос:

— Все в порядке. Можете освободиться через десять секунд. Мне считать?

— Считайте, — выдохнул Джо. Голос продолжал:

— …семь… шесть… пять… четыре… три… два… один… Сброс!

Джо нажал кнопку отделения ракет. Маленькие недогоревшие обломки пушпотов полетели прочь, сгорая по дороге. Их пришлось сбросить, потому что другого способа остановить ускорение, которое придавали ракеты на твердом топливе, не существовало: их нельзя было выключить, от них пришлось просто избавиться.

После изнуряющей тяжести, давившей на астронавтов, на корабле внезапно возникло состояние невесомости. Сердце Джо дважды ударило с привычной силой, но вес–то исчез! Во время этих двух ударов показалось, что череп раскалывается, Джо безвольно лежал в кресле, приходя в себя. Все молчали. Слышалось только тяжелое дыхание. Хейни чувствовал себя лучше, чем Джо, а больше других страдал Чиф. Невысокий Майк перенес перегрузку лучше всех, позднее он даже пытался доказать, основываясь на этом факте, что карлики в силу естественных причин лучше подготовлены к исследованию космоса, чем их более тяжелые и менее приспособленные собратья. Уменьшение давления всех порадовало, но новое чувство также оказалось не из приятных. Из невыносимой перегрузки астронавты попали в абсолютную невесомость. Им казалось, что они падают в бездонную пропасть. Они действительно падали, но только вверх, и чувствовали себя ужасно.