Железный мир - Олег Лукьянов Страница 6

Неожиданно с земли вскочил милиционер, и опрометью бросился в противоположную от него сторону.

Реакции капитана я успел только позавидовать: уже войдя в заросли, он развернулся за какую‑то долю мгновенья, а спустя еще секунду, оказался подле улепетывающего стража порядка. Поймав того за погон, развернул к себе и, схватив за грудки, затряс с такой силой, что показалось, сейчас вышибет дух.

Хотя и стоял за спиной капитана, с ужасом увидел как рука дико трясущегося мента тянется к кобуре. По лесу прокатился громовой выстрел, стая мелких птиц взлетела с соседнего дерева и с шумом и руганью умчалась в небо. Капитан, отпустив милиционера, удивлено разглядывал собственный живот. Трясущийся уже от нервного напряжения мент, перехватил пистолет поудобней и выстрелил еще раз.

Капитан зашатался, отступил. Подростки прижались к деревьям, а стоящая рядом со мной Катя, распахнув наполненные ужасом глаза, зажала уши руками. Опомнившийся смертельно раненый капитан приготовился было к последнему прыжку, но до смерти испуганный милиционер разрядил в него всю обойму.

Судя по тому, как дернулась и откинулась назад голова амбала, какой раздался звук, когда свинец столкнулся с костью, последняя пуля попала ему в голову.

Посреди причудливых деревьев, окутанный сизым паром, струящимся из корней лежащих на земле деревьев, стоит красный, как вареный рак, милиционер потерявший фуражку. Учитывая встряски и выброс адреналина, которые ему пришлось пережить, можно понять почему изменил своему обыкновению и перестал быть бледным. Ствол пистолета в опущенной руке все еще источает пороховой дымок — в застывшем мире он оставался единственным, что связывало людей с реальностью. После оглушительных выстрелов, лес, да и сами люди замерли изваяниями, будто остановилось само время.

— Зачем ты его на хрен убил? — вдруг разорвал тишину я.

Я не отводил глаз с тела еще минуту назад живого, крепкого и сильного человека. Не смотря на то, что практически о нем ничего не знал, кроме разве что того, что при жизни мертвец вел себя грубо и высокомерно, меня охватило тягостное чувство потери. Наверно «капитан» для меня был звеном скрепляющим две реальности: реальность прошлую и будущую. Быть подвешенным в гадкой неизвестности настоящего мне совсем не хотелось.

Мент дернулся, что‑то неразборчиво промычал. Зато в его защиту вступилась девушка:

— Все правильно, или он или мы…

— Да с чего ты взяла, что он собирался нас убить?! — взъярился я, злясь на ее тупость.

— Не ори на меня! Он собирался принести нас в жертву.

Мне оставалось только скрипнуть зубами, и свернуть тупой диалог. Уже давно понял что, с существами далекими от логических построений, спорить просто бессмысленно. Если женщине пришло что‑то в голову, то переубедить ее может только удар дубиной по голове как в доисторические времена. Надеюсь, что время в которое мы попали, сходно с эпохой неардентальцев.

— Ладно, давайте его хоть похороним, — предложил я чтобы отогнать панические мысли.

— А они похоронили тех, кого убили около вагонов? — с вызовом спросила Бритни. — Нет? Ну и пошел он…

Чтобы наглядно продемонстрировать свое презрение к застреленному существу, и наверно ко всему этому миру, она от души пнула туфелькой в бок капитана. Чуть успокоившись, она посмотрела мне в лицо так, будто я был виновен в том, что она вдруг оказалась не пойми где и с кем, а, увидев скользнувшую в моих глазах неприязнь, распалилась еще больше. Туфелька вновь ударила в бок мертвеца, но кираса оказалась прочнее декоративного носка.

Она зашипела от боли, и со злости ударила в незащищенный броней живот… Потеряла равновесие и упала с таким визгом, что зазвенело в ушах. Я было бросился на помощь, но мгновенно о ней забыл, когда заметил что рука в стальной перчатке с гранеными шипами, сжимает туфельку визжащей и елозящей на земле девушки.

А потом почувствовал, как мои глаза полезли на лоб: труп, будто и не всажено в него столько пуль, вскочил и в мгновенье ока оказался подле милиционера. А спустя еще мгновенье, череп стража порядка превратился во что‑то похожее на раздавленный арбуз.

Бешеные глаза, мертвеца в дырявой и окровавленной кирасе, пробежались по лицам людей. Показалось, что восставший сейчас убьет всех: боевая стойка, поднятые на уровень могучей груди окровавленные кастеты, и стекающая с черной дыры над бровью, заливающая глаз кровь — способствовали этому впечатлению.

Он выдохнул, опустил руки. Потом бросил взгляд на то, что некогда было милиционером, поднял с земли пистолет и забросил его далеко в кусты. Очищая глаз от крови, сказал обыденно:

— Идемте уже. Времени совсем не много.

Мы словно загипнотизированные, с отключенным разумом и негнущимися ногами, выстроились гуськом и последовали за невероятным существом. Сейчас мы бы следовали за ним, даже если бы знали, что он ведет нас прямиком к вратам ада.

Три часа. Три долгих часа мы шли относительно спокойно, неспешным шагом и почти ни чего не боясь. А после, когда на наш маленький отрядик впервые напали серебряные рыцари, навалился давящий страх, и стало казаться что за каждым деревом, в каждой тени, мелькнувшей в плотном тумане, налитыми кровью глазами нас провожала сама Смерть.

Тот самый первый раз, капитан показал себя с лучшей стороны, он убил всех пятерых неожиданно выскочивших рыцарей быстрее, чем те добрались до кого‑то из нас. Но в последующие нападения его феноменальная реакция и убойная скорость кастет не смогла спасти обоих подростков. Нападающие рыцари с рубиновыми глазами изменили тактику, и едва только капитан убивал одного — оставшиеся вновь отступали в туман. Похоже, их целью были беззащитные и слабые люди, а ни не убиваемый монстр‑капитан. В последнее нападение случилось самое ужасное: пока два серебряных рыцаря отвлекали капитана, с противоположной стороны на меня напал третий. И если бы не Катя…

Девушка с перепугу прыгнула на рыцаря и вцепилась в руку с мечом. В ответ на это непотребство, тот, перехватив рукоять второй рукой, изо всех сил дернул клинок на разворот и тупой стороной саданул Катю в голову. От удара девушка упала без чувств, но прежде чем рыцарь успел добить, или добраться до меня, капитан в один прыжок оказался перед ним и с диким криком, спаренным ударом кастет сплющил его шлем.

— Она жива, — бросил амбал поднимая ее на плечо. — Так и быть, я потащу ее — до замка осталось всего ничего.

— До какого замка? — спросил я с тяжелой отдышкой, в последний получас мы почти бежали.

— До Кровавой Рощи. Увидишь.

С этими словами он повернулся и быстро скрылся в тумане. И чтобы его не потерять, я вынужден был забыть об усталости и резво припустить за ним.

Вот теперь, дыша отрывистыми всхрапами, прислонившись дрожащей рукой к коричневому стволу дерева я осматривал открывшийся пейзаж. Лес как‑то неожиданно оборвался, земля передо мной, тяня за собой туманное марево, на несколько метров уходит вниз, упираясь в грязевую долину. В середине этой долины грунт вновь возвышался, образуя нечто похожее на исполинский утес, и вот на нем… располагалась Кровавая Роща.