Порабощение - Александра Флид Страница 6

– Ты Фиц? – остановившись напротив него, спросила она.

– Ты прекрасно знаешь, что я Фиц, – улыбнулся белобрысый мальчик, который был младше нее лет на десять.

– Сколько дашь за десять литров?

– У тебя нет воды.

– У меня есть вода.

Это было правдой – Маль откладывала деньги, и этим утром купила дополнительную канистру специально на такой случай.

– Ты купила ее за четыреста? И продашь за триста пятьдесят, ну конечно. Чего ты хочешь?

– Хочу узнать, куда ты деваешь воду.

– Женщины не становятся спекулянтами, это слишком опасно. Ты не сможешь носить такие тяжести, и у тебя нет места, чтобы прятать воду.

– Я и не хочу становиться одной из вас. Я спрашиваю о том, куда ты сбываешь воду.

– Выпиваю сам.

Зеленые глаза откровенно издевались над ней, и Маль разозлилась. Ее короткий перерыв стремительно таял, а к нему с минуты на минуту должен был прийти какой-нибудь «поставщик», и она решила не терять времени даром. Она подняла крышку бака и грохнула ее обратно с такой силой, что вибрация и гул заставили Фица втянуть голову в плечи.

– Я сверну тебе шею, если ты не скажешь, куда деваешь воду, – наклонившись к нему почти вплотную, зашептала она.

– Ты мне свернешь шею? Будь вежливее с тем, к кому приходишь с просьбой.

– Просьбой? – она неприятно оскалилась. – Просьбой, подумать только. Я сдам тебя куда нужно, и ты станешь вне закона. Знаешь, что с тобой будет?

– У нас договор с владельцем кухни.

– Он не расстроится. Ты заплатил ему за месяц вперед, чего ему волноваться.

Он откинулся назад и прислонился спиной к грязной кирпичной стене. Маль знала, что на него можно надавить. Он был самым молодым и неопытным, к тому же, боялся вступать в контакт с грабителями. Это уже многое о нем говорило.

– Остальные убьют тебя за то, что ты сделала со мной.

Маль наклонилась еще ниже:

– Всем плевать. Всем на всех плевать, Фиц. Ты еще не понял? Никому ни до кого нет никакого дела. Каждый только за себя.

– Хватит повторять одно и то же, я понял. Тебе прямо сейчас сказать?

– А что, тебе придется так много говорить и объяснять? Там такая сложная система?

Фиц покачал головой:

– Нет никакой системы, хорошая моя. У меня нет.

– А у кого-то есть?

– Может, и есть. Я не знаю. Я с ними не общаюсь.

– Да ты трус, – понимающе закивала она. – Понятно.

– Что тебе понятно? У тебя есть дом и работа. А если ничего не будет, ты все равно достаточно красива, чтобы продаваться за большую цену. Откуда тебе знать, как я живу?

– Расскажи мне.

– Не буду я тебе ничего рассказывать.

– А мне кажется, ты хочешь поделиться. Иначе с чего бы тебе жалобить меня рассказами о своей несчастной жизни?

– Да что ты знаешь обо мне?

– Ты бросил мне в лицо, что у меня есть дом и работа. Следовательно, у тебя ничего этого нет. Я права?

Постоянные терзания ожесточили и озлобили ее. Маль не осторожничала, поскольку продумала заранее каждое свое слово и действие, она слишком сильно хотела получить хоть какой-то результат, чтобы от чего-то оттолкнуться для дальнейших поисков. Да, все они брошены и почти утоплены в этой грязи. Но если не барахтаться, то можно пойти ко дну окончательно. У нее дочь, она не имеет права тонуть и умирать, так и не сделав попытки выплыть и выжить.

К тому же, Фиц был инакомыслящим, если уж он позволял себе рассуждать и задавать вопросы, о которых говорила Син.

– Пошла ты, – почти беззлобно прошептал он. – Зачем тебе все знать?

– У меня есть дочь. Когда я умру, а это будет скоро, она останется одна. Я виновата перед ней – родила, не подумав о том, как и где она будет жить. Мне не хватило ума не рожать в этом мире. Я должна сделать для нее хоть что-то.

– Ты начала не с того конца.

– Хоть с чего-то нужно начать. Никто не сможет найти верный конец вслепую, и я решила вклиниться посередине. У меня действительно мало времени. Пять лет – максимум, на что я могу рассчитывать. Могу ли я позволить себе рассиживаться и ждать чего-то?

Фиц кивал, давая понять, что ее слова доходят до него. Когда она замолчала, он подождал еще немного, а потом оттолкнулся от стены и поднялся на ноги. Маль тоже выпрямилась.

– Такие, как ты почти вымерли, – сказал он. – Я могу кое-что тебе рассказать, но черт его знает, что со всем этим можно сделать. И не надо было бросаться на меня как оголодавшая крыса, можно было сразу все объяснить по-человечески.

Маль отвернулась и поправила затянутые в узел волосы.

– Кто сейчас что-то делает по-человечески? – спросила она, не особо рассчитывая на ответ.

Фиц дернул плечом и качнул головой.

– Ко мне пришли, – сообщил он, глядя в пролом, специально выдолбленный в стене забора для «поставщиков».

– Удачи, – уже уходя, пожелала ему Маль.

Фиц, как и Син просто не знал, с кем поговорить. Когда они все-таки встретились еще раз, он просто молчал, задумчиво разглядывал ее и временами морщил лоб.

– Покажи мне свою дочь, – через некоторое время попросил он. – Вживую, а не дурацкое фото в медальоне. Покажи мне ребенка.

– А не много ли ты хочешь? – ощетинилась Маль.

– Много ли? Интересно. Ты хочешь от меня даже больше, разве не так? Ты хочешь намного больше. Если я открою тебе все свои пути и связи, то рискую потерять источник дохода, а это сама понимаешь, все равно, что лечь под колеса водовоза и расслабиться. Ты сама заговорила о дочери, чтобы я тебе поверил. Покажи мне, что ты не лгала, и я поделюсь с тобой тем, что тебе так нужно.

Его доводы были разумными и понятными, но показывать кому бы то ни было своего ребенка Маль не хотела.

– Как я ее тебе покажу? Она всегда сидит дома, и я ее никуда не выпускаю.

– Она болеет?

– Нет, но она еще не приспособлена к жизни вне дома. До пяти лет она была отмеченной.

Как только прозвучало последнее слово, Фиц напрягся и заметно оживился.

– Ты работала в Корпорации?

– Да. Хельга не прошла третий тест – выявили какие-то отклонения.

– А что за отклонения? Тебе сказали?

Маль покачала головой:

– Никому ничего не говорят.

Фиц кивнул. Кажется, услышанное его удовлетворило.

– Как обычно. Со сколькими бы я ни говорил, все рассказывают одно и то же.

– И много родителей с отсеянными детьми ты повидал? – Маль тоже зажглась интересом.