Звездный лед - Аластер Рейнольдс Страница 6

Весь следующий свой оборот она не сказала ни слова, позволив людям обдумать, выкрикнуть вопросы. Затем заговорила снова, нарочито громко и отчетливо, пока не улегся гомон.

– Проделать это можем только мы. Никакой другой корабль в Солнечной системе, с экипажем либо беспилотный, не угонится за Янусом.

Тут заговорил Перри. Люди уважали Перри Бойса и позволили ему высказаться.

– Белла, в наших контрактах такого нет.

– Не совсем. Там есть раздел о «непредусмотренной деятельности особого характера». Но это не значит, что подобная деятельность останется невознагражденной. Утроенный бонус за риск – с момента начала погони за Янусом до швартовки в марсианском порту. Плюс премия – в зависимости от условий вблизи Януса. – Она выждала намного. – Народ, это чертова куча денег.

– Утроенный обычный бонус? – переспросил Перри.

– Именно так.

– Да, хватит на шикарное надгробие.

Белла позволила им отсмеяться. А когда зал успокоился, сказала:

– Перри целиком прав: дело очень опасное. Потому я не хочу решать исключительно своей волей. Я даю вам час на размышления. Затем доложите о результатах главам ваших отделов. А они через полтора часа доложат мне. Основываясь на вашем мнении, я и приму решение.

Белла развела руками:

– Хотела бы я рассказать вам больше. Но не могу: сама почти ничего не знаю. И дать вам много времени на размышления тоже не могу – его нет. С топливом у нас очень напряженно.

Она снова посмотрела на Светлану, будто прося подтверждения, и, как обычно, повторила наиболее важное:

– Один-единственный час. Простите, но по-другому – никак.

Белла подхватила нейлоновый репшнур, тянущийся через зал, двинулась по нему к выходу. Но тут же остановилась и, окинув взглядом команду, сообщила:

– Чтобы не забыть, скажу сразу. Знаю, кое-кто из вас умирает от любопытства. Так вот, выиграло «Динамо-Киев». По пенальти.

* * *

Повинуясь внезапному желанию, Райан Эксфорд остановился на полпути к пациенту, взял со стола флекси, вызвал позднейшую томографию мозга Джима Чисхолма, погладил пальцем яркое изображение, вращая его так, чтобы стала виднее сложная трехмерная структура. Внутренность черепа Джима уже была для Райна столь же знакомой, как и архитектура его далекого дома на берегу залива Альбемарл. Доктор знал закоулки этого мозга, его подвалы и чердаки, секретные комнаты, укромные ниши, трещины и дефекты. Он знал и его чудовищ. Смотрел на сканы ясным, безжалостным взглядом профессионала и знал, что не упустил ничего. Болезнь прогрессировала совершенно стандартно. Как текст из учебника: «диффузная инфильтрация центральной нервной системы и периферийных структур, сжатие, инвазия и разрушение соседствующей мозговой паренхимы». Нелепо было надеяться, что сканы изменятся, но доктор не мог удержаться от искушения изучить их еще раз. А вдруг он прежде не обратил внимания на какую-либо деталь, малозаметный признак уменьшения опухоли?

Эксфорд затемнил экран, вернул флекси на стол. Ничего не изменилось – и не могло измениться.

Он заметил дежурную медсестру, Гэйл Симмонс. Она отошла от занавешенного закутка, где лежал Джим. Девушка несла полный крови шприц с иглой, закрытой колпачком, и пакет из-под физиологического раствора.

– Как наш гость? – спросил доктор.

– Без жалоб, – ответила она с отчетливым южным акцентом – мягко тянула слова, почти проглатывая паузу между ними.

Симмонс была юной, смышленой и талантливой. Она перевелась в «Глубокую шахту» из больницы «Норфсайд», что в Атланте. Длинные черные волосы Гэйл носила исключительно распущенными. Ее здесь любили.

Эксфорд коснулся ее рукава и спросил вполголоса:

– Гэйл, а как насчет сказанного Беллой?

– Для меня лучше то, что лучше для пациента.

Эксфорд кивнул и заглянул ей в глаза, пытаясь определить, что она чувствует на самом деле. Медсестра моргнула и отвернулась.

– Я тоже так подумал.

Чисхолм слушал Чарльза Мингуса, «Goodbye Pork Pie Hat». Эксфорд, зайдя в огороженный занавесями пятачок, понизил громкость до едва различимого шепота. Чисхолм равнодушно посмотрел на доктора, зная, что тот с равным успехом может принести и донельзя скверные новости, и хорошие.

– Со мной говорила Белла, – сообщил врач. – Она захотела убедиться в том, что ты узнаешь все.

– Но со мной она не говорила, – бросил Джим.

Эксфорд сел рядом с кроватью.

– Думаю, боялась, что если заговорит сама, то убедит тебя согласиться вопреки твоей воле.

Джим мигнул и уставился на потолок, будто его там что-то внезапно заинтересовало. Тот был низким, выкрашенным в зеленый цвет, очевидно рассчитанный на успокаивающий эффект. Вокруг кровати вразнобой тикали, гудели и пищали машины – одуряющая какофония, тихая, но действующая на нервы.

Чисхолм потянулся к стакану с водой:

– Белла попросила тебя о чем-нибудь?

– Да. Она хотела знать все без исключения факты.

– И что ты ей сказал?

– Правду. Как я ее понимаю, конечно.

– И как же?

– У тебя – прогрессирующее заболевание, – выговорил доктор, осторожно подбирая слова. – Если оставить его без лечения, оно, скорее всего, убьет тебя за три следующих месяца.

– Я это знаю.

– Мне, наверное, стоит рассказать еще раз. Расставить все точки над «i». Я не в состоянии вылечить тебя или остановить болезнь. Я могу уменьшать внутричерепное давление, вводить противосудорожные, препараты, пытаться стабилизировать уровень нейромедиаторов и цитокинов. Но результат моих усилий – лишь замедление развития болезни. Конечно, я мог бы…

Тут Эксфорд замолчал, спохватившись, затем добавил:

– Единственный настоящий шанс для тебя – вернуться на Землю в ближайшие три месяца. И чем раньше, тем лучше.

– Я это знаю, – повторил Чисхолм.

– Но я должен убедиться, что ты знаешь и еще кое-что.

Эксфорд наклонился к пациенту и заговорил вполголоса:

– Дело вот в чем. Когда ты записывался в экспедицию, то согласился на определенный риск для здоровья. Мы все на это пошли. Нам пришлось принять то, что непрактично везти с собой современнейшее хирургическое оборудование, какое бывает в больницах, и узких специалистов, способных работать на нем. Потому мы проходим настолько тщательное медицинское обследование перед вылетом. Но всегда остается небольшой шанс, что все тесты пройдет и не вполне здоровый человек.

– К чему ты это?

– Если бы я мог достать шаттл и отправить тебя домой, я бы достал и отправил. Но его нет, и потому мне приходится выбирать из доступных вариантов.

– Каких же?