Северный гамбит - Влад Савин Страница 6

Дура не умолкала. Воронов протянул руку к кнопке, вызывая конвой.

Лазарев Михаил Петрович, командир АПЛ К-25 "Воронеж". Норвежское море. 7 сентября 1943

За вражьей лодкой началась охота, она от нашей гвардии услышит вой торпед… Пока чисто, никого не обнаружили. Курс 190, глубина 220, скорость 15 узлов. Место — примерно двести миль вест-норд-вест от Нарвика.

В этой истории, не без нашей помощи, морская война на севере приняла вялотекущий позиционный вид. Немцы сидят в Нарвике, но стратегическое значение, вывоз шведской железной руды, этот порт приобретает лишь зимой. Сейчас же редко-редко, вдоль берега, прячась в фиордах, проходит каботажный транспорт с текущим снабжением для гарнизона и 11й флотилии подводных лодок. Причем в нашу зону ответственности фрицы предпочитают не соваться, помня об устроенном нами подводном геноциде, а тихо-мирно пробираются в Атлантику, топить англичан. Хотя иногда отдельные экземпляры пытаются подняться к северу, то ли проверяют наши возможности, то ли просто отклоняются при обходе Британских островов. А так как других целей для активных действий СФ пока нет, да и тактику отработать надо…

Выглядит это так: наши самолеты, патрулирующие над морем, засекают цель бортовым радаром (у нас уже есть целый полк таких "всевидящих глаз"), и передают место, курс и скорость цели нашим подлодкам уже развернутой в море завесы. Обычно в этой роли выступают большие крейсерские, тип К, "котельниковский" дивизион — и быстроходные, и силуэт сильно отличается от "немок", что позволяет избежать "дружеского огня". Но их в составе СФ всего пять — так что к этой задаче привлекаются и "эски", хотя реже. Лодки против лодок — однако за лето общим старанием, уже пять зафиксированных побед!

И вот, немцы попробовали огрызнуться. Две недели назад, С-56 Щедрина, находясь на позиции ожидания, была атакована неизвестной подлодкой, и едва сумела уклониться от торпед. Так как силуэт "эски" мог сойти за немецкую, то сначала даже предположили, что переусердствовали свои, но расследование показало, что никто из наших, находящихся в море, атак не производил. Затем так же была атакована К-3, и тоже с трудом увернулась, причем на этот раз противник даже показал рубку, расчет сорокапятки успел открыть огонь, было ли попадание неизвестно. Ждать, когда кого-то потопят, Головко не захотел, и высвистнул нас. Поскольку противолодочные торпеды до лодок фронтовых дивизионов еще не дошли, да и как показали опыты с Щ-422, мы стреляли ими гораздо лучше местных товарищей.

Было и еще одно странное обстоятельство. Ни одна из атакующих "немок" не было замечена самолетами, ни до, ни после боестолкновений. А это было непонятно — моряки знают, для прочих же поясню, что субмарины этой войны были по сути "крокодилами", а не "акулами", нырять могли очень ненадолго, и как правило, непосредственно перед атакой, при обнаружении противника. Для немецкой "тип VIIC", восемь с половиной тысяч миль дальности надводным ходом, и всего восемьдесят миль под водой, еще объяснения нужны? То есть выдвигаться в район атаки и уходить после, немцы должны были поверху, так отчего же их не засекли? Причем летуны клялись, что никак пропустить не могли — вот график патрулирования, сетка маршрутов, ну должен был фриц хоть кому-то хоть раз попасться на экран! Головко даже приказал проверить, может в этих широтах радары дают сбой — нет, "катюшу" устойчиво засекали за сорок-пятьдесят миль! Шнорхели на немецких лодках в знакомой нам истории появились лишь в конце сорок третьего, пассивные радары "Метокс" тогда же, лодки нового поколения "тип XXI" вошли в строй с лета сорок четвертого, и то практически не воевали. Так может у немцев, после наших уроков, тоже прогресс ускорился? Короче — разобраться и доложить!

Вообще-то мы, формально входя в состав СФ, могли быть посланы в бой лишь с разрешения Ставки. Но в этот раз Москва дала "добро", а Кириллов намекнул, что эта миссия может быть для нас тренировкой к следующей, более важной. Значит, так тому и быть!

"Куйбышев" и "Урицкий" тоже идут с нами. Но держатся милях в двадцати позади, "для чистоты эксперимента". Предполагается, что мы будем обнаруживать дичь, и опробовать на ней противолодочные торпеды. Ну а если не получится, работаем как раньше — даем с нашей ГАС целеуказания для эсминцев, а они забрасывают фрицев глубинками. Еще задействован авиаразведчик, связь с ним через "Куйбышев". И истребители на базе Лаксэльв, той самой, где мы выбивали немцев "Гранитами", ждут в готовности, могут быть над нами через час. В общем, все имеет отдаленное сходство с корабельной поисково-ударной группой гораздо более поздних времен.

На исходе вторых суток, доклад от акустиков — контакт! Пеленг 100, дизельная, но сигнал какой-то странный, и по сигнатуре не опознается. Меняем курс, идем на сближение. Проходит пара часов. За это время мы успели не только сблизиться, но и передать информацию на "Куйбышев", а те летунам. От них приходит доклад, район обследован, противник не обнаружен. Что за черт?

Сближаемся еще. Саныч со своими из БЧ-1 колдует над планшетом, прикидывает элементы движения цели по изменению пеленга и уровню сигнала. Получается разброс от тридцати до пятидесяти кабельтовых, скорость пять-девять узлов. Что-то дизельное, на поверхности не видно. Ответ может быть один — подводная лодка под РДП.

Это устройство, попросту именуемое шнорхелем, вообще-то известно давно, изобретенное еще в 1913, русским подводником Гудимом, командиром лодки "Акула". Но сколько я вспоминаю историю, немцы до лета сорок третьего не интересовались им вообще, в июне провели испытания, массово на субмарины это пошло лишь в конце года. Вопреки бытующему мнению, для подлодки это совершенно не вундерваффе, а узкоспециализированный инструмент. Поскольку лодка под РДП и скорость имеет гораздо меньшую, при том же расходе топлива, и почти глуха и слепа, а при волнении это может быть просто опасным — у нас в шестидесятых на СФ лодка С-80 погибла именно так. И единственная польза, что можно преодолевать районы, постоянно контролируемые вражеской авиацией, с гораздо меньшим риском быть обнаруженным (сантиметровые радары, появившиеся у союзников в сорок пятом, и головку шнорхеля над водой секли). Теперь значит, мы на севере немцев так же загнали, как в нашей истории союзники в Атлантике год спустя.

Боевая тревога (что так поздно? А зачем людей зря изнурять?), торпедная атака! На двухстах глубины проскочить поближе (все помнят, что так шумность меньше, на большем ходу?). А вот теперь выходить на полсотни, глубину пуска торпед! Командую Бурому (командиру БЧ-3), первый аппарат ЭТ-80 акустическая, остальные три противолодочные по проводам. ГАК, уточнить дистанцию — короткий "пинг" в активном. Двадцать пять кабельтовых, внести данные в торпеды (чтобы на первом участке пути шли без демаскирующего сигнала, по заложенной программе, грубо выводящей на цель, дальше будет управление с лодки). После первой интервал пять секунд, последующие через пятнадцать, аппараты товсь, залп!

В отличие от лодок этого времени, у нас при выпуске торпед работает не сжатый воздух, а вода, потому звук при залпе совсем другой. Может быть, немец и не слышал — встревожился он, когда по расчету времени, мы начали облучать его локатором, давая корректировку торпедам. Сделать он ничего не успел, мы ясно слышали два взрыва — судя по времени, попали акустическая, и третья в залпе. Звук разрушения корпуса, и все — глубины здесь метров семьсот, на дно не лечь.