Девушка с черным котом - Екатерина Белецкая Страница 6

Она не знала, сколько прошло времени — время потеряло всякий смысл и значение. Она плавала, то отдаляясь от берега, то вновь возвращаясь на мелководье, плавала, смотрела то на сияющее теплое небо над головой, то на мелкие камни, укрывающие дно, то на берег, который казался ей одновременно далеким и близким, то на неразличимый в дымке горизонт.

Вот только…

Там, на берегу, рядом с шезлонгом, на котором лежала ее одежда, стояла неподвижно черная фигура, которая не вписывалась в этот идеальный пейзаж и момент. Таенн. Таенн, в своей черной одежде, со своим кипенно-белым воротничком, Таенн, который тут почему-то совсем неуместен, словно… словно он не часть этой картины, он не имеет права тут быть.

— Айрин! — крикнул Таенн. — Время! Нам пора возвращаться!..

С какой же неохотой она покидала эту теплую, бесконечно приятную воду. Как же не хотелось выходить — но Таенн уже стоял на берегу с ее платьем наготове, он подал ей полотенце, он деликатно отвернулся, пока она переодевалась, он стояли покорно, и ждал, пока она укладывала полотенце и купальник в сумку — но на лице его всё сильнее и сильнее проступала тревога.

— Можно будет завтра сюда придти снова? — спросила Айрин, когда они быстрым шагом направились к лестнице.

— Что? Ах, да. Конечно, можно, — заверил Таенн. — Завтра такой спешки уже не будет, хоть весь вечер тут проведите… сам я такого практически не видел, но, по слухам, находятся отчаянные. Конечно, можно.

— Вечером на берегу нельзя быть? — удивилась она. — Но почему?

— Вечером можно. Ночью нельзя, — он ускорил шаг. — Вы потом поймете. Идемте быстрей.

* * *

Они успели — это Айрин поняла, когда они прошли через калитку, и направились к дому. Успели, видимо, даже с запасом: на лице Таенна читалось сейчас видимое облегчение. Пока Айрин развешивала на веревочках, натянутых неподалеку от крыльца, под навесом, мокрые вещи, он прошел в дом, и вскоре вернулся с двумя стаканами малинового морса, которые пришлись очень кстати, ведь по дороге обратно, поднимаясь в гору, и они изрядно запыхались.

— Прекрасно, — констатировал Таенн, одним глотком опорожняя свой стакан. — Просто прекрасно. Что ж, Айрин, первый день, на мой взгляд, прошел весьма успешно. А сейчас я буду вынужден вас покинуть.

— И сегодня вы уже не вернетесь? — с тревогой спросила она.

— Сегодня нет. Завтра — непременно, — заверил он. — К сожалению, меня ждут дела. Честно говоря, мне совсем не хочется уходить, но… обстоятельства…

— И что же мне делать? — Айрин вдруг ощутила нешуточное волнение.

— Отдыхайте, осваивайтесь, — он улыбнулся. — Развлекайтесь. На втором этаже, как мне кажется, должна быть библиотека, телевизор, приемник. Да и сам дом… в общем, не волнуйтесь, вы найдете себе занятие по душе. Обязательно. Но… перед уходом я вынужден вас предупредить… — он замялся.

— О чем?

— С наступлением темноты не выходите из дома. А если все-таки выйдите, не приближайтесь к калитке.

— Почему? — Айрин почувствовала между лопаток противный холодок. — Это опасно?

— В некотором смысле да, это опасно, — подтвердил Таенн. — То есть это безопасно… пока вы в доме. Поэтому — что бы ни происходило на улице, не ходите туда.

— А что там может происходить? — с тревогой спросила она.

— Всякое, — Таенн пожал плечами.

— А всё-таки?

— Кто-то может кричать. Может быть, кто-то будет звать вас.

— Кто именно?

— Айрин, — Таенн поставил пустой стакан на лавочку, подошел к ней, взял за плечи. — Милая девушка, вам рано про это знать. Обещаю, клянусь чем угодно — вы всё поймете, я всё расскажу. Но не сегодня и не сейчас. Давайте пока что сделаем так: вы просто последуете моему совету. Один раз — вы мне поверите. Без ответов. Которые я в данный момент просто не сумею вам дать.

— Мне страшно, — прошептала она. — Таенн, всё было так хорошо… а вы напугали меня.

— Не напугал, — поправил он. — Предупредил. И попросил. Я бы очень не хотел, чтобы мы сейчас пошли дальше в этом разговоре. Вы для меня — как маленький ребенок, который не понимает, чем опасна молния, и почему нельзя выходить из дома во время грозы. Малышу не получится объяснить, что такое электричество, что собой представляет молния, из-за чего на самом деле гремит гром. Ребенок просто может послушаться маму. И сидеть во время грозы дома. Понимаете?

Она кивнула, впрочем, без особой уверенности.

— Вот если понимаете, то давайте просто сделаем так, как я прошу, — Таенн улыбнулся. — Один раз. Договорились?

Айрин вздохнула.

— Договорились, — согласилась она, наконец. — Неужели я настолько же глупа, как тот ребенок, и не пойму про молнию и гром?

— Поймете. Но лишь после того, как будете к этому готовы.

* * *

После того как Таенн ушел, она вернулась в дом — солнце уже опускалось за горы, воздух стал прохладнее, на землю легли вечерние тени. В высокой траве застрекотали цикады, а где-то вдали вновь закурлыкали горлицы. Дома так дома, подумалось ей, тем более что надо бы посмотреть, что же там еще есть, в этом самом доме. Вообще странно. Некоторые места дома она знала словно бы на ощупь, некоторые были знакомы взгляду, а некоторые не были знакомы вовсе. Например, ее собственная ванная комната, примыкавшая к спальне.

Роскошная ванная комната, надо сказать. Большущая, с окном, отделанная изумительно красивой плиткой трех цветов — изумрудно-зеленый, бежевый, и терракотовый. А сантехника! Старинный рукомойник, отдельный душ, и сама ванна — чугунная, массивная, огромная (хоть заплыв устраивай), на массивных же литых львиных лапах. Зачем-то у ванной имелось две душевые лейки, одна современная, на гибком металлическом шланге, вторая — вековой давности, на замысловато изогнутой штанге. Полочка над этой шикарной ванной была уставлена флакончиками и бутылочками, и Айрин решила, что вечером, перед сном, она не откажет себе в удовольствии в этой ванне от души полежать.

Но до ванны, пожалуй, стоит поужинать.

Она прошла в кухню, и с огромным удивлением обнаружила, что раковина пуста. Видимо, посуду кто-то помыл. Интересно… впрочем, не настолько, чтобы не позаботиться об ужине.

В давешнем шкафу обнаружилась глиняная миска с картофельными оладьями, стаканчик сметаны, плошка с ягодами, корзиночка с конфетами, и большой кувшин холодного чая с лимоном. Интересно, одобрил бы такое меню Таенн? Оладьи и сметану Айрин съела на кухне, а вот всё остальное, включая холодный чай, отнесла наверх, и поставила на тумбочку рядом со своей кроватью. Гулять, так гулять! Наверное, здорово будет лежать в кровати после ванной, есть ягоды и конфеты, запивая чаем, и слушать радио.

Кстати, а где оно? Таенн говорил что-то про библиотеку.

Библиотека отыскалась на всё том же втором этаже, через две двери от спальни. Да, прекрасная библиотека! Темные деревянные панели на стенах, картины (по большей части пейзажи и натюрморты), и бесчисленные застекленные шкафы с книгами. Лампы под потолком неярки, убраны в плафоны из матового стекла; если хочется почитать, то можно уютно устроиться в одном из трех кресел, и включить торшер, у каждого кресла — свой. Еще в библиотеке нашлись телевизор и приемник, немного странного вида, но оба прекрасно работающие. Телевизор она, впрочем, сразу же выключила — показывали какое-то спортивное соревнование, и она тотчас же поняла, что не хочет слушать про то, как Маршал обходит Тоца, и быстрей-быстрей-быстрей приближается к заветной черте, ветер не благоприятствует крыльям Тоца сегодня, но тут воздушный пузырь Маршала сдувается, и бесславное поражение Тоца, кажется, откладывается… Айрин поспешно повернула рычажок, и телевизор послушно замолчал. Когда-нибудь в другой раз, да. Когда там будет не спорт. Что за спорт такой, кстати? Как же назывался спорт, когда двое неимоверно тучных мужчин соревнуются, кто первый придет к финишу, погоняя полосатыми шестами огромных летучих рыб, на спинах которых они сидят?..