Капитан Марвел. Быстрее. Выше. Сильнее - Лиза Палмер Страница 6

Глубоко дыша, я вспоминаю о словах патрульной и их интерпретации Марией. «Позволь себе учиться». Почему я не поняла, что этот совет можно применить к самопознанию? Не переделать себя или выстроить новую личность, но раскрыть в глубине души новые слои меня настоящей. Я считала, что для того, чтобы стать первой женщиной-пилотом истребителя ВВС, мне придётся стать кем-то ещё. Но я способна на гораздо большее. Я начинаю полагать, что в историю способна попасть прежняя я.

Когда мы с Марией заходим на очередной круг, я чувствую себя сильнее, чем когда-либо. Мы нагоняем двух кадетов из другого звена, парня и девушку. Готова поспорить, они думали, что обгонят нас, а на деле получилось ровно наоборот. Мы с Марией обмениваемся понимающими взглядами и огибаем их напоследок. Когда мы, наконец, замедляемся, чтобы остыть, то стараемся придать себе такой вид, словно и не запыхались вовсе.

Медленно, но верно на плацу начинает собираться весь курс. Мы с Марией присоединяемся к нашему звену. Дальше следует разминка, на нас снова кричат, и затем мы, наконец, готовы к первой оценке нашего физического состояния. Я начинаю запоминать фамилии некоторых кадетов из нашего звена. Бьянки выглядит – или считает себя – явным лидером. Он долговязый и атлетически сложенный, самоуверенность из него так и прёт.

На его блестящей, лишённой дефектов смуглой коже выделяются остатки ещё недавно пышной курчавой шевелюры, взглядом своих тёмно-синих глаз он шарит по сторонам с такой интенсивностью, будто в них находятся, по меньшей мере, лучи захвата. После всего одного дня в учебке Бьянки уже обзавёлся собственным окружением. Два других кадета, Дель Орбе и Пьерр, следуют за ним по пятам. Я замечаю, как он пытается определить, какое место в его маленькой вертикали власти занимаем мы с Марией. Кажется, он всё ещё не определился. Надеюсь, в ближайшем будущем я смогу прояснить ему, как в действительности обстоят дела.

Двух кадетов из другого звена, которые этим утром были с нами на беговой дорожке, зовут Джонсон и Нобл. Нобл – одна из двух женщин своём звене. Я стараюсь запоминать все имена, определять возможных союзников, их привычки и черты, словно всё это является частями какого-то сложного компьютерного алгоритма. Некоторым образом, каким бы ошибочным ни было моё ощущение, сбор информации обо всех этих людях позволяет мне чувствовать себя так, словно я лучше контролирую ситуацию.

Я понимаю, что стараюсь держаться Марии. И я вряд ли ошибусь, если предположу, что и она поступает так же.

Звено за звеном сдают нормативы. Наш черёд – следующий.

OK Чен и Резендиз собирают нас и объясняют, что должно случиться. Когда начинается оценка, начнётся и соревнование между кадетами.

Отжимания на время. Приседания на время. Подтягивания на время. К старту двух с половиной километрового забега я, Мария, Бьянки и Пьерр подходим в лидерах. У Пьерра и Бьянки преимущество в подтягиваниях, но Мария отжалась больше их обоих, а я добилась лучшего результата в приседаниях. Когда мы выстраиваемся на стартовой черте, никто из нас не смотрит друг на друга, а только прямо перед собой, представляя конечную цель.

– Пошли!

Мы срываемся с места. Я стараюсь как можно быстрее занять внутреннюю траекторию и оторваться от Пьерра. Я дышу легко, мои ноги ещё никогда не были так сильны. Хаос и сумасшествие остаются позади, и я улыбаюсь и разве что не смеюсь, когда вырываюсь вперёд. Все измерения простыней рулеткой, складывания полотенец, все доклады и прочее растворяются на заднем плане, когда я отрываюсь от остальных.

Я так многое не могу контролировать, столько не знаю, но моя способность пробежать эти два с половиной километра быстрее всех точно не относится ни к первому, ни ко второму. Я не знаю, кто позади меня или как близко они ко мне подобрались, но спустя три круга я не слышу ничего, кроме собственного размеренного дыхания. Когда я пересекаю финишную черту, то не могу удержаться от улыбки. Я замедляюсь, а затем полностью останавливаюсь, упираюсь руками в колени и пытаюсь перевести дыхание. Спустя две секунды финишную черту пересекает Мария. Бьянки и Пьерр финишируют третьим и четвёртым далеко позади нас. Мы опередили их обоих на целых полкруга. Мария подходит ко мне, уперев руки в бёдра.

– Значит, говоришь, немного занималась бегом в школе? – со смехом спрашивает она.

– Ага, чуть меньше тебя, – отвечаю я, выпрямляясь.

– Даже не знаю, что мне понравилось больше: наблюдать за тем, как другие звенья видят, что мы финишируем первыми, или же стать свидетелем того самого момента, когда до Бьянки дошло, что он проиграл, – говорит Мария, пытаясь отдышаться.

– Ты тоже за ним следила? – спрашиваю я, понизив голос до шёпота.

– Таких, как Бьянки, – целая прорва, – говорит Мария и делает вид, будто зевает, – скукота.

– Он может быть каким угодно скучным, пока не будет мешать мне учиться на пилота истребителя, – говорю я, неосознанно повышая голос.

А затем всё происходит очень быстро. Я вижу, как загораются глаза Марии при моих словах, а затем её улыбка гаснет, а взгляд привлекает что-то, или, вернее, кто-то, за моей спиной. Мне требуется всего несколько миллисекунд, чтобы обернуться и понять, что они все меня слышали. Бьянки, Пьерр и Дель Орбе, который тоже только что финишировал, – все трое слышали, как я говорю нечто такое, чего никогда раньше не произносила вслух.

– Женщины не летают на истребителях, Дэнверс, – говорит Бьянки.

– Пока что, – возражаю я.

– Ты уверен, что сейчас подходящее время, чтобы говорить женщинам, что они могут, а чего нет? – спрашивает Мария, вставая между мной и Бьянки. – Потому что я могу поклясться, что только этим утром ты нёс кучу чуши о том, как женщины будут тащиться позади тебя… как же там было?

– На целый круг, – подсказал Пьерр.

Бьянки одарил его злобным взглядом.

– На целый круг позади тебя, – повторяет Мария.

– И кто же в итоге отстал на целый круг? – спрашиваю я, яростно почёсывая голову для усиления эффекта.

Бьянки вплотную подходит ко мне. Я вызывающе задираю подбородок и не моргаю.

– Ты можешь приходить первой в чём захочешь, Дэнверс. Я всё равно стану лётчиком-истребителем, а ты нет. – Мелодичным шёпотом произносит он и наклоняется к моему уху. – Мои поздравления.

– Дэнверс! Бьянки! Встать в строй! – Мы занимаем наши места, и OK Чен и Резендиз собирают звено и ведут обратно в казармы, чтобы мы смогли принять душ перед завтраком и целым днём, наполненным инструктажами, занятиями и новыми криками в ситуациях, когда я была уверена, что и так знаю, как правильно поступать, например, как правильно держать руки при ходьбе.

Тело предельно напряжено, пока я ожидаю инструкций.

Челюсти крепко сжаты, пульс оглушающе стучит в висках, а слова Бьянки снова и снова звучат в голове.

«Можешь приходить первой в чём захочешь, Дэнверс. Я всё равно стану лётчиком-истребителем, а ты нет».