Аборигены Прерии - Сергей Калашников Страница 60

Моргнул.

– Ты меня слышишь?

Моргнул.

– Ты меня понимаешь?

Моргнул.

Поговорили.

Мисочку с творожком, в который повариха привычно накрошила зелени, Степан поставил прямо перед передними лапами «собеседника» и отошел. Зря торопился, этому существу он был ни капельки не интересен. Оно уже ело. Спокойно и неторопливо, поглядывая по сторонам и не смущаясь стечения публики, собравшейся поглазеть на происходящее, – не так много интересного происходит в этих краях, так что люди подтянулись к месту событий. Можно разглядеть зубы – мелкие резцы и небольшие острые клыки, производящие неприятное впечатление.

Трапеза была завершена. Котик вернулся на крышку своей клетки, улегся и коротко, сыто вздохнул. Здесь он намерен поспать. Отпад!

– Видите, какое дело, если мы этого кота не будем беспокоить, то и он не станет нас огорчать.

Во взглядах зрителей не было единодушия. Никто не в восторге от того, что дикий зверь из дикого леса будет расхаживать сам по себе там, где они живут. Но лидер дал вводную, исполнить которую они способны. Как-то за последнее время обитатели этого поселка привыкли выполнять Степины распоряжения.

Интересным парнем оказался ее Степашечка. Началось у них все как-то коряво – решил городской мальчик попользоваться девчонкой-деревенщиной, за что Делла, честно говоря, до сих пор ему была благодарна. Нравилось ей, как он это делает, а уж с тех пор, как в их новом доме завершили строительство спален, так вообще ждет не дождется каждой ночи. Хотя, если не концентрироваться на деле честном, то этот недавний юноша, пусть и не заматерел телесно, но мужчиной уже стал определенно. Его уважали и слушались даже ершистые юнцы, сделавшие ноги из кампусов строителей, а девчата, такие же беглянки от цивилизации, кажется, были готовы для него на… многое.

В общем, завидовала она немножечко самой себе. Тем более что в результате многодневных поисков отыскала расщелину, обещавшую оказаться лазом в подземную пустоту.

Плато, на котором они поселились, не было идеальной равниной. Оно состояло из горизонтальных и пологих наклонных поверхностей, плоскости которых крайне редко пересекались, а чаще всего сопрягались обрывами, где обнажены пласты основных пород. Все это было обрушено эрозией, затянуто почвой и заросло травой и кустарником. Следы сейсмических катастроф тоже можно было приметить, кружа над этим сложным ландшафтом на параплане. Именно этим она и занималась в последние дни, пытаясь определиться с местом для ростовой. И обнаружила на одном из склонов изрядный провал, ведущий, как ей показалось, наклонно вниз. Завтра отправится туда с соответствующим снаряжением и попросит мужа составить ей компанию.

Пикник удался далеко не с первого раза. Сначала выяснилось, что этот недотепа так и не выучился пользоваться мотопарапланом, а его любимый коптер остался в Ново-Плесецке. Добираться до заинтересовавшего ее места на своих двоих не хотелось, а проехать туда никак нельзя. Лошадям не вскарабкаться по тем косогорам. Так что за пару вечеров научила Степушку полетам под куполом, и они отправились исследовать пещеру.

Долетели без приключений. Сесть удалось достаточно близко от провала, зато прилаживание лебедки заняло массу времени. Чтобы надежно ее закрепить, пришлось городить пирамиду из крупных камней, которые еще надо было отыскать и закатить в нужное место. И только после этого, зацепившись тросиком за подвесную систему парапланной сбруи, Степан уехал вниз. Вернее, ушел ногами по почти вертикальной стене, естественно, вися на тросе, который Делла стравливала. Едва скрылся за выступом, дал команду остановить спуск, а потом попросил вытащить его.

– Дно завалено глыбами, стены имеют обратный уклон, все в трещинах, как и свод, – отчитался он об увиденном.

Делла тоже спустилась неглубоко – действительно, картина не радовала. В случае даже умеренного землетрясения место это угрожало обвалом. Неудача.

Устроились неподалеку от провала, чтобы перекусить. Едва разложили на чистой тряпице нехитрую снедь, откуда ни возьмись появился Котик. Тот самый, что лечился у них и до сих пор захаживал подкрепиться творожком. Он и сейчас был не против составить компанию едокам. Подошел, сел, обвил хвостом лапки и начал смотреть прямо в жующие рты. Вот незадача! Творожка-то они с собой не прихватили.

А ничего страшного. Сыр гость тоже считал съедобным продуктом, и холодная котлета его устроила. Подавать ему еду с рук Степан не отважился – уж очень зубки у этой твари выглядели острыми, но и с камешка гость незваный все съел отлично.

Засобирались. Нет, не обратно возвращаться, а полетать по окрестностям, посмотреть, нет ли тут на склонах еще каких-нибудь естественных укрытий. Котик отошел в сторонку и снова уселся, на этот раз спиной, и повернул к ним голову. Вот тут-то Делла и насторожилась. Поза была уж очень выразительная. «Что вы там копаетесь, я ведь жду», – вот как можно было понять эту неподвижную пантомиму. Показала глазами мужу – тот поскреб в затылке, да и пошли они на этот молчаливый зов.

Хвостатый проводник повел их сначала вдоль склона, а потом к берегу широкого ручья и дальше вниз по течению. Спокойным шагом шел и даже не оглядывался, оставаясь впереди шагов на пять. Километров десять отмахали по относительно ровному месту, то через рощицы, то через луга, а потом ручей нырнул вниз с обрыва, превратившись в водопад.

– Грабен, – выдохнула девушка. – Примерно на полсотни метров просела поверхность, а ведь с воздуха это, считай, и не видно. Смотри, как кроны деревьев сплелись, словно и нет здесь никакого углубления.

– Да, необычное местечко. – Степка уже положил руку ей на плечо и даже полуобнял. – Обновим?

– Отличная мысль, – знала Делла вожделения этого сластолюбца и полагала, что это хорошо. – Только несвоевременная. Как-то мне будет неуютно при свидетеле.

Действительно, Котик сидел, повернувшись к ним, и смотрел, как обычно, не мигая.

– Интересно, а мы весь сыр съели? Надо бы вознаградить парнишку, он же старался, – поняв, что для реализации своего плана необходимо избавиться от свидетеля, муж уже рылся в кармане сумки. – Вот, есть немного. – И отличный кусок лакомства лег на прибрежную гальку.

Когда провожатый подкрепился и оставил их наедине, заниматься любовью не стали. С уходом зверя пришло понимание того, что они находятся не дома, а в дикой местности, а теперь, когда нельзя полагаться на слух и чутье животного, следует опасаться нападения с любого направления.

– Так будем спускаться? – Степа, конечно, огорчился, но о цели их путешествия не забыл.

– Нет, пожалуй. Просто долина меня не интересует, я ведь пещеру ищу, то есть такое место, которое и сверху укрыто. А это всего-навсего яма. Большая, красивая, замечательная, можно сказать, но совсем не то, что нам нужно.

– Жаль. Котик так старался помочь! И знаешь, я бы все-таки изучил повнимательнее столь неожиданное предложение. Очень уж гордым выглядел пятнистый. Ведь сообразил, что мы ищем большое укрытие, и показал, где можно отлично спрятаться от взора из поднебесья. Интересно, каким образом в мозгу животного могло возникнуть понимание такой категории, как маскировка от наблюдения с воздуха? Ты ведь много знаешь о животных, лапуля!