Тайна выеденного яйца, или Смерть Шалтая - Джаспер Ффорде Страница 60

— Да, — сказала Мэри. — Если в пятьдесят выглядеть, как она, можно ни с кем не здороваться.

Джек приложил палец к губам.

— Помолчите секунду, ребята.

Они замерли.

— Лола права. Душ до сих пор течет.

Он отошёл и знаком велел Бейкеру взломать дверь.

Перешагнув через скопившуюся в прихожей гору рекламных писем, они подошли ко второй двери, отделявшей холл от остальной квартиры. Джек остановился и обменялся взглядами с Мэри и Бейкером, на лицах у которых отражалось дурное предчувствие, терзавшее и его самого.

При первом же прикосновении ручка двери отвалилась, а сама створка рассыпалась грудой гнилых обломков. В лицо полицейским дохнуло сыростью. Невыключенный душ оказал на квартиру катастрофическое воздействие. Все вокруг пребывало в той или иной стадии разложения. Ковры и обивку покрывали жирные шапки плесени, обои отставали от стен и истлевшими клочьями спадали на гнилые плинтуса. Книги в шкафу превратились в спекшийся чернозем, и на всем лежал толстенный слой грязи. В воздухе стоял тяжелый гнилостный запах, по стенам уже пополз грибок. Паркетины ощутимо проседали под весом незваных гостей, и лишь узорчатый ковер не позволял им провалиться. Джек осторожно пробрался в спальню. Простыни сгнили начисто, а одежда в гардеробе попадала с вешалок заплесневелой полужидкой массой. Крикнув Бейкеру, чтобы тот выключил душ, инспектор внезапно зацепился взглядом за сильно попорченную гильзу на мокром ковре. В ходе тщательного осмотра помещения обнаружилась вторая гильза, затем ещё две. Джек наклонился и попытался отковырнуть одну шариковой ручкой, но кусочек металла прикипел к ковру намертво.

Шум воды стих. После короткой паузы послышался мрачный и чуть дрожащий голос Бейкера:

— Сэр, по-моему, вам стоит на это взглянуть.

* * *

Коронеры приехали меньше чем через час. С любопытством осматривая разлагающуюся комнату, они осторожно проходили по ненадежному полу. Там, где паркетины частично распались, вспухали зловещие бугры. Один из констеблей вырезал кусочки ковра с гильзами, но тех, кто занимался отпечатками пальцев, почти сразу же отослали.

Шенстон, увидев царящую в квартире разруху, поскреб затылок.

— И сколько же тут лило?

— Год.

Это сулило серьёзные проблемы. Фотограф все ещё продолжал работу, когда появилась миссис Сингх, запыхавшаяся после торопливого подъёма по лестнице. Джек разбирал письма, большая часть которых представляла собой банковские извещения, приглашения на торжественные мероприятия или просьбы о благотворительных пожертвованиях. Тут были и сотни любовных писем, в основном от мимолетных знакомых. Самое старое, судя по штампу, пришло почти год назад, что совпадало с рассказом Лолы Вавум.

— Джек, Джек, — печально покачала головой миссис Сингх, — что тут творится?

Джек повел её в ванную, найдя безопасный путь по прогнившему полу.

— Тело в душевой. Примерно год как мертвое.

— Год? Ладно, как я уже говорила, мертвецы…

И тут она увидела труп. В это мгновение, словно усиливая впечатление момента, сработала фотовспышка.

— Мне тут и делать особенно нечего…

— Да уж.

От трупа, собственно, мало что осталось. Поскольку тело около года пролежало под душем, плоть буквально смыло в канализацию. Жертва превратилась в желтоватый скелет, державшийся на самых крепких остатках связок и хрящей. На голове сохранился клок кожи с волосами, и ещё уцелела левая ступня — единственная часть тела, оказавшаяся за пределами душевого поддона. Она сгнила и сделалась пристанищем для процветающей колонии грибов.

— Когда вы его нашли, душ все ещё работал? — уточнила миссис Сингх.

— Да. Его?

— Скелет мужской. На вид лет тридцати пяти, футов шести ростом. Но меня другое интересует.

Она показала на лежащие под трупом комочки свинца.

Когда все ткани сгнили, пули выпали из тела, но оказались слишком тяжелыми, чтобы их смыло водой. Миссис Сингх достала маркер, отметила один из шариков и попросила фотографа сделать несколько снимков, затем взяла пинцет и внимательно рассмотрела шарик.

— Похоже, тридцать второй калибр. Это что-нибудь вам говорит?

— По ковру позади вас рассыпаны гильзы этого калибра.

— И кто это, по-вашему? — спросила она, не глядя.

— Мне кажется, это Том Томм, тридцати четырёх лет от роду, пропавший без вести, — я нашёл его бумажник в гнилых джинсах. Есть ли смысл уточнять, как он умер?

Миссис Сингх опустилась на колени возле душевого поддона. Джек сел на корточки рядом.

— Да нет, — отозвалась она. — Одна пуля попала в нижнее ребро, но этот выстрел не был смертельным. Ещё одна пуля, расколовшая локтевую кость, показывает, что он вскинул руку, пытаясь защититься. Пуля, застрявшая в бедренном суставе, вероятно, заставила его упасть, а две последние прикончили. Одна застряла в черепе, а другая царапнула по ребру.

— Откуда вы знаете, что его прикончили двумя пулями?

Она улыбнулась и с торжеством задернула занавеску. На уровне живота в ней виднелись три пулевых отверстия и ещё два — гораздо ниже.

Джек посмотрел на дырки и встал, почесал подбородок и переместился к двери ванной, которая находилась прямо перед душем. Поскольку гильзы валялись именно здесь, то, вероятнее всего, отсюда и стреляли.

— Значит, выстрелили трижды, услышали звук падения тела и добили ещё двумя?

Миссис Сингх встала.

— Вроде того. Пусть Скиннер посмотрит. Я оставлю тело здесь, пока он не закончит. — Она посмотрела на труп. — Трудно поверить, что душ лил целый год. Неужели никто не пожаловался?

— Соседка. Лола Вавум.

— Актриса?

— Она самая. Жаловалась, но её проигнорировали. Внизу никто не живёт. Там тоже разруха, все отсырело.

Миссис Сингх глубоко задумалась, но, как понял Джек, вовсе не о трупе.

— Значит, Лова Вавум? — оживилась она. — Я была, наверное, единственной, кому понравился фильм «Моя сестра пасла гусей», а «Неженатика из Ладлоу» мы с мужем смотрели восемь раз. Надо взять у неё автограф.

Она поспешно вышла, оставив полицейских рассматривать душевую занавеску.

— Вы думаете о том же, о чём и я? — спросил Джек.

— О миссис Болтай? — отозвалась напарница.

— В точку. Первые три выстрела на уровне поясницы. Шалтай был четырёх с половиной футов ростом. Если бы она думала, что в душе он, туда и стреляла бы.

— Как там она написала в своей предсмертной записке? — задумчиво проговорила Мэри. — «Я отправилась к нему домой и, моля Бога о прощении, нажала на курок…»

— Но когда мы пришли её допрашивать, она не знала, что мы расследуем утреннее убийство. Должно быть, решила, что мы в конце концов нашли тело.