Чистилище. Турист - Михаил Кликин Страница 60

– Может, партизаны?

– Надо бы проверить. Следы-то останутся.

– Тихо! – цыкнул на них Гусак. – Вот этого берите, только быстро и без шума!

Башир увидел, что из-за грузовиков, заменивших ворота склада, лезет Юрок Самохвалов. Карманы его подозрительно топорщились.

– Тащите его в темную, – распорядился Гусак и показал на небольшое бревенчатое строение без окон, с единственной дверью: то ли амбар, то ли сарай.

Горец и Димка скользнули к стене склада и подхватили под руки оторопевшего Юрка.

– Пискнешь – прибьем, – пообещал Димка.

– Не за тобой пришли, – сказал Башир, взяв на себя роль «доброго полицейского». – Не дури, расскажи все – и получишь прощение. Ну, может, генератор покрутишь пару деньков.

Они потащили пленника к амбару. Тот почти не упирался. А увидев Гусака, и вовсе обмяк.

Башир толкнул Юрка в темноту, пропустил в дверь командира, сам хотел встать снаружи, чтобы присмотреть за улицей и, может, проверить, что там за велосипед ему почудился. Но Гусак велел не отсвечивать, чтобы не вспугнуть раньше времени Хомяка, и Горец вместе со всей компанией ввалился в амбар.

– Что там у тебя, выкладывай, – велел Гусак.

Юрок дрожащими руками начал доставать из карманов плоские банки шпрот и кильки в томате. Он складывал их на полу двумя столбиками.

– Девять банок, – посчитал Гусак. – И это все?

– Хомяк обещал еще столько же принести, – признался Юрок.

– В карты его обыграл?

– Нет. Ты же запретил играть. Он проспорил мне.

Гусак ударил его открытой ладонью по уху. Юрок вскрикнул и присел на корточки, закрываясь руками. Башир тут же зашел ему за спину, ухватил за шкирку, заставил встать.

– Что за спор у вас был? – спокойно поинтересовался Гусак.

– Мы… Это… – Юрок задергался, взгляд его заметался. – Ну… Как бы…

– Говори!

– Я одного работягу убил… Кулаком… Хомяк не верил, а я убил… Договаривались на три удара. А я его с первого уложил…

– Художника, что ли? – спросил Димка Гагушев.

– Да.

– Нашел на ком силу показывать, – Димка пренебрежительно фыркнул. – В нем и так душа чуть держалась.

– Вы же мне сказали, что Художника свои убили в драке, – сказал Гусак. – Соврали?

– Ну… Немного… Драка-то была…

– Сами и устроили, да?

Юрок чуть пожал плечами, глядя в пол.

– Ладно, – решил Гусак. – С тобой все ясно. Сейчас возьмем Хомяка и устроим вам тут очную ставку.

Он хотел что-то сказать Горцу, как вдруг чуть приоткрытая дверь с силой захлопнулась – будто на нее кто-то всем телом налетел. Димка Гагушев тут же бросился к выходу, Башир вскинул винтовку.

– Кто там?! – выкрикнул Гусак. – Хомяк, ты?!

– Заперто! – Димка подергал дверь, ударил в нее плечом. Она не поддавалась.

– Эй! – заорал он, пытаясь найти щель, через которую можно было бы выглянуть наружу. – Эй, ты! Открывай, а то хуже будет!

– Открывай, Хомяк! – рявкнул Гусак.

Башир дважды выстрелил в дверь. Пули пробили толстые доски, Юрок приник одной из дыр, но тут же вскрикнул и отскочил, держась за глаз и неистово ругаясь. Из-под пальцев у него потекла кровь.

– Не стреляйте, – послышался голос из-за двери. – Иначе вам же будет хуже.

Башир сразу понял, что это не Хомяк. Но кто? Партизан на велосипеде?

– Кто ты? – спросил он, заслонив Гусака и внимательно ожидая ответа, надеясь по звуку угадать, куда выстрелить, чтобы попасть в невидимую цель. – Что тебе нужно?

– Мне нужна женщина с детьми, которую вы вчера подобрали на реке.

Гусак вздрогнул, напрягся, глаза его сделались стеклянными – Горец заметил это, несмотря на то, что в амбаре света почти не было – лишь слабые лучики проникали внутрь через щели в потолке.

– Николай? – вкрадчиво произнес Гусак. – Это опять ты?

– Да, Гусев, это я.

– От тебя сплошные неприятности, знаешь ли.

– Я стараюсь, – ответил голос из-за двери. – И поверь мне, неприятностей может стать больше.

Что-то полилось на дверь, просочилось под нее, растеклось небольшой лужей у порога. Башир подумал, что неизвестный ему Николай просто помочился, выказывая таким образом презрение к угодившим в ловушку людям. Но сильный запах солярки тут же указал ему на ошибку.

– Малейшее подозрение, что вы играете со мной, и я подожгу этот сарай, – сказал Николай. – Ясно?

– Да, – сказал Гусак. – Говори, что я должен сделать…

59

Коля задумался.

До этого момента он действовал без всякого плана, просто следил за Гусаком и его людьми, ждал подходящего момента, хоть и сам не представлял, каким именно этот момент окажется. И только когда увидел, что бандиты вошли в деревянную избушку без окон, понял – пришло время действовать. Он слил солярку из бака грузовика в помятое жестяное ведро, захлопнул дверь амбара и запер ее, сунув в проушины для замка кусок толстой стальной проволоки.

Гусак попался в ловушку.

Но что делать дальше, Коля пока не мог придумать.

Открывать дверь было нельзя. Пойти в логово бандитов, оставив амбар, тоже было невозможно.

«Не хватай тигра за хвост, – вспомнил Коля. – А схватив, не отпускай».

– Ты там? – спросил Гусак. – Чего молчишь?

– Здесь я, здесь, – отозвался Коля. – Ну-ка придумай, как вернуть мне детей и Машу. Сам забрал, сам и возвращай. И давай поскорей. Я не собираюсь ждать, пока солярка выдохнется. Если ничего не придумаешь, подожгу сарай. А без тебя твои бандиты уже не так страшны. С ними я разберусь, тем более что местные их тут не любят.

– Как ты запел! – восхитился Гусак. – Прямо вот подожжешь? Своими руками обречешь людей на мучительную смерть?

– Хочешь проверить? – спросил Коля. – Кажется, ты уже начал со мной играть. А я предупреждал!

– Погоди-погоди! – заволновался Гусак. – Есть у меня одна мысль.

– Я слушаю.

– Здание, около которого грузовики стоят, видишь?

– Ну.

– Там сидит одна крыса по прозвищу Хомяк. Если покричишь, он выйдет. Скажешь ему, что я зову, подведешь сюда. Ну а уж я отправлю его за твоей бабой и детишками.

– Ты меня за дурака держишь? – спросил Коля. – Я начну шуметь, а тут вместо этого Хомяка охрана набежит.

– Да нет здесь охраны! – возмутился Гусак. – Не хватает у меня людей! Да, ночью оставляю здесь трех сторожей, но утром они уходят по другим делам. Сейчас тут один Хомяк. Эдик Чемезов его зовут. Ты покричи его по фамилии, он выглянет из норы своей. Небось, урод, подумает, что это очередной клиент пришел.