Наследие Артанов - Вячеслав Вигриян Страница 60

Приготовились они довольно быстро. Мясо, такое нежное, что буквально таяло во рту, пришлось по вкусу всем, даже мне. Геннер так вообще: прикончил три тушки за один раз и уже с вожделением поглядывал на четвертую, когда Виталина отдала приказ выступать. Вернулись к дороге, благо поляна наша была от нее совсем неподалеку, дальше уже двинулись по ней.

К обеду следующего дня дорога вывела нас к лагерю. Откровенно говоря, невзирая на уверения Виталины и Геннера я все-таки переживал, насколько теплой будет моя первая встреча с его обитателями, однако, действительность превзошла все мои самые смелые ожидания. Вероятнее всего, за нами следили – поскольку на воротах нас уже встречала целая делегация из старейшин во главе с самим Ктарахом.

– Приветствую тебя, Всепрощенная! – кряжистый седоусый старик подошел первым, первым протянул руку для приветствия, изобразив перед этим пальцами какой-то знак.

– И я приветствую вас, Ктарах! – Виталина повторила знак старца, но уже пальцами другой руки и только потом ответила на рукопожатие. – Слава Инниишу, вы все еще здесь, а то я очень переживала: уж не отправились ли вы к городу. Со мной Прощенный Геннер, я думаю что вы помните его, а это, – короткий кивок в мою сторону показал что речь сейчас ведется именно обо мне, – Илья. Он… это долго рассказывать, да боюсь, что вы не сразу во все и поверите… Он чужак. Из другого мира. Утверждает, что попал сюда при помощи одной странной машины.

– Машины? – Физиономия Ктараха перекосилась так, как будто он только что дольку лимона съел.

– Старинного амулета, выполненного в форме восьмигранника. – Быстро поправилась Виталина. Губы ее при этом значительно побледнели, зато Ктарах, наоборот, внезапно расплылся в улыбке.

– Деточка, каждый раз когда ты пытаешься меня обмануть, лицо все равно выдает тебя. Не беспокойся, с твоим другом ничего плохого не случиться, он будет нашим гостем ровно столько, сколько сам того пожелает. Почему? Поверь: я не настолько глуп и невежественен и понимаю, что никакой амулет, даже самый сильный, не в состоянии проложить дорогу между мирами. Сотворить такое может только машина, – одна из тех, что делали древние. А ты знаешь, как мы относимся к машинам после того, как при помощи некоторых из них артаны уничтожили этот мир. Но, с другой стороны, Иннииш оставил этого путника в живых и даже позволил тебе привести его к нам. Кхм… Думаю, что поступил он так памятуя о нашем добросердечии, а вовсе не для того, чтобы мы его здесь убили.

– Верно. А еще этот чужеземец меня спас!

– Ну вот видишь! Значит, я оказался прав. Чужеземец ниспослан к нам свыше. Это знак. Очень хороший знак.

– И что же он означает?

Во внезапно наступившей тишине слышно было, как один из старейшин, стоящий чуть поодаль от Ктараха древний старик в потасканной серой хламиде, потрясенно охнул и обессилено оперся о плечо одного из своих сотоварищей, не переставая при этом во все глаза таращиться на меня.

– Нет, Геридий, я не думаю, что пришелец этот и есть Велеречивый Апострум, Спаситель Душ и Глашатай Господа нашего Всемогущего, Иннииша, да благословенно имя Его будет во все веки во языце и на устах. Сдается мне, что Иннииш просто ниспослал нам этого ходока между мирами как знак. Знак того, что дело, задуманное нами, воистину свято. Ведь что значит кровь нескольких десятков тысяч неверных, когда речь ведется о деянии, значимее которого нет: окончательном очищении мира от скверны?

– Святоша. Ненавижу святош. Куда ни плюнь – везде одинаковые. – Антонина Семеновна недовольно заворочалась в моем черепе, послав довольно пикантную картинку, на которой пастор вовсю отпускает грехи раскаявшейся грешнице при помощи собственного детородного органа. Картинка эта была настолько забавна, что невольно вызвала на моем лице широкую улыбку.

– Илья, а чему это вы так улыбаетесь?

– Да так, не обращайте внимания, уважаемый Ктарах. Просто доволен, что нашел, наконец, в бесконечной череде увиденных мною миров тот, в котором люди воистину живут огнем истинной веры и души их невыразимо чисты. Кто бы мог подумать? И где? В таком мире как этот!

– Да, возможно со стороны и кажется, что наш мир убог и уродлив, покрыт шрамами далекой войны, остовами давно покинутых зданий, в которых побрезгуют поселиться даже призраки, но поверьте мне: для нас, его жителей, нет ничего более прекрасного. – Видно было, что и Ктараха, и остальных старейшин весьма польстило мое предыдущее высказывание, и, если некоторые из них до этого все еще продолжали смотреть на меня волком, то теперь ситуация в корне изменилась. Что тут сказать? Не придумано еще в мире оружие лучшее, чем лесть.

– Уважаемый Ктарах, наш путь был очень труден…

– Понимаю, понимаю, дитя мое. Ну что ж, идите. Карин проводит вас.

– Спасибо, мы сами доберемся!

– Как знаете. Всепрощенная, жду вас сегодня вечером в палатке совета. Посыльный уведомит вас о его начале. И вы, Илья, тоже приходите. Ваша информация о других мирах не то чтобы очень ценна, но потешить свое любопытство все-таки желание есть. Старость, знаете ли.

Я молча кивнул. Странно, Геннера почему-то не пригласили. Что это: дискриминация Всепрощенных по отношению к Прощенным, или попросту личная антипатия Ктараха к клыкастому товарищу Виталины?

– Пойдемте. – Виталина сделала нам с Геннером приглашающий жест рукой. – Всенепременно, уважаемый Ктарах. Мы обязательно будем.

– Похоже, старый пень не очень-то уважительно относится к механизмам. – Буркнул я, стоило лишь нам отойти на пяток шагов от встретившей нас только что делегации, сплошь и полностью состоявшей из высохших до полумумифицированного состояния старцев мужского пола. Выгодно от них отличался лишь сам Ктарах: могучей статью и пронизывающим взглядом пускай и водянистых, но все еще живых глаз.

– Тише Вы! Не дай Иннииш услышит кто – проблем потом не оберешься!

– Да неужели? А я-то грешным делом подумал, что у вас здесь просто идиллия. Прощенные, Непрощенные, Всепрощенные и все как один духом чисты настолько, что хоть в баню не ходи.

– Нет, Илья, нет. Идеального мира не бывает. Даже у нас все не так просто, хотя вы правильно заметили: люди у нас действительно чисты настолько, насколько это вообще возможно.

– Ну не знаю, я бы поспорил. Лично мне Ктарах доверия почему-то не внушает.

Виталина не ответила. Теперь она просто молча вела нас с Геннером по лагерю, погруженная в какие-то свои мысли. Видимо, были они у нее не очень веселыми, потому что лоб Всепрощенной время от времени морщился. Я же с удовольствием глазел по сторонам, впитывая в себя новые впечатления, словно истосковавшаяся по влаге сухая губка.

Лагерь был велик, очень велик. По периметру его окружали странного вида телеги: по ширине стандартные, в полтора метра, зато длина удивляла – вместо привычных трех, как было принято у нас на Земле, эти имели все семь. Причем все они были одинаковыми. Такими, словно сошли с одного конвейера. Все крытые материалом наподобие брезента, все выкрашены в одинаковый белый цвет, все имеют большие деревянные колеса с широкими ободами, обитые листовым железом. На каждой намалеван знак: выгнутый наружу полумесяц опалового цвета и три точки с противоположной стороны, расположенные в форме равнобедренного треугольника.