Утопия XIX века. Проекты рая - Эдвард Беллами Страница 60

– И в признании заслуг на других поприщах, где природное дарование имеет решающее значение, как в музыке, живописи, скульптуре, в технических изобретениях, вы следуете тому же принципу? – спросил я.

– Да, – отвечал он, – хотя тут есть разница в частностях. В искусстве, например, как и в литературе, народ является единственным судьею. Он по баллотировке принимает статуи и картины для общественных зданий; благоприятный приговор народа освобождает художника от других работ и дает ему возможность посвятить себя всецело своему искусству. От продажи копий с его произведения он получает те же выгоды, как и автор от сбыта своих книг. Во всех профессиях, где принимается в расчет природное дарование, преследуется одна и та же цель, – открыть свободный доступ всем претендентам и, при первых проблесках исключительного таланта, освободить его от всех пут и предоставить ему свободное течение. Освобождение от другой службы в этом случае считается не подарком или наградой, а средством к достижению наибольшей производительности и общественного служения высшего порядка. У нас есть, конечно, различные литературные, художественные и научные учреждения, сочленство в которых ставится очень высоко и предлагается только знаменитостям. Величайшее из всех национальных отличий, даже выше президентства, достижение которого обусловливается просто здравым смыслом и верностью своему долгу, – это красная ленточка, какою, по народному голосованию, награждаются великие писатели, артисты, изобретатели, доктора. Одновременно в стране носят ее не больше сотни людей, хотя каждый одаренный молодой человек в мечтах о такой чести проводит немало бессонных ночей. Я и сам мечтал получить ее.

– Точно я и мама были бы о тебе более высокого мнения, если бы ты имел ее, – воскликнула Юдифь, – хотя, конечно, я не хочу этим сказать, что обладание ею не доставляло бы нам удовольствия.

– Ну, тебе-то, моя милая, ничего не оставалось, как взять отца таким, каким он есть, и воспользоваться им как можно лучше, – возразил доктор Лит. – Что же касается твоей матери, то она бы никогда не вышла за меня замуж, если бы я не уверил ее, что мне тоже удастся получить красную или, по крайней мере, голубую ленточку.

Миссис Лит отвечала на это только улыбкой.

– Как же, – спросил я, – поступают относительно периодических изданий и газет? Я не хочу отрицать, что ваша система издания книг несравненно лучше нашей, как по своей тенденции поощрять истинные таланты, так и по обескураживанию таких господ, которые могли бы сделаться разве жалкими писаками. Но я не вижу, каким образом это может применяться к журналам и газетам. Конечно, нетрудно заставить человека заплатить за издание книги, так как затрата, в данном случае, будет временною, но кто же может позволить себе такой расход, как издание ежедневной газеты в течение года? Это потребовало бы глубоких карманов наших крупных капиталистов, да и те истощались часто ранее получения каких бы то ни было доходов, если вообще у нас есть газеты, то, полагаю, они должны издаваться правительством на общественный счет, с правительственными редакторами как выразителями правительственных воззрений. Стало быть, если ваша система так совершенна, что в ней никогда ничего не приходится осуждать, в таком случае подобного рода газета является на своем месте. Иначе, мне кажется, отсутствие независимого неофициального органа для выражения общественного мнения должно иметь самые неблагоприятные последствия. Согласитесь, доктор, что свободная газетная пресса со всем тем, что она в себе включала, когда капитал находился в частных руках, являлась искуплением старой системы и что утрата этого блага является противовесом вашим успехам в других отношениях.

– Сожалею, что не могу предоставить вам даже и этого утешения, – возразил доктор Лит, смеясь. – Во-первых, мистер Вест, газетная пресса никоим образом не является единственным или, как вам это представляется, лучшим средством для серьезного обсуждения общественных дел. Нам рассуждения ваших газет кажутся обыкновенно незрелыми, легковесными, с сильным оттенком предубеждения и горечи. Поскольку они могут быть приняты за выражение общественного мнения, они дают нелестное представление о народном развитии; поскольку же они сами старались создать общественное мнение, в этом случае нацию не с чем было поздравить. В настоящее время, если гражданин пожелает оказать серьезное влияние на общественное мнение в каком-либо общественном деле, он выступает с книгой или брошюрой, издаваемыми на общем основании. Но это не потому, что у нас нет газет или журналов или что они лишены самой неограниченной свободы. Газетная пресса в настоящее время организована так, что представляет более совершенное выражение общественного мнения, чем это могло быть в ваше время, когда она была под контролем капитала и существовала прежде всего как торговое предприятие и затем уже как выразительница взглядов народа.

– Но, – сказал я, – если правительство издает газеты на общественный счет, также оно может не контролировать их направления? Кто же, как не правительство, назначает редакторов?

– Правительство совсем не платит расходов по изданию газеты, никогда не назначает редакторов и, само собою разумеется, не оказывает ни малейшего давления и на их направление, – возразил доктор Лит. – Читатели газеты сами оплачивают ее издание, выбирают ее редактора и устраняют его, если он им не подходит. Полагаю, вряд ли вы скажете, что такая газетная пресса представляет собой несвободный орган общественного мнения.

– Конечно, не скажу, – возразил я, – но каким образом достигается это?

– Ничего не может быть проще. Предположите, что я или несколько из моих соседей желаем обзавестись газетой, которая была бы выразительницей наших мнений и посвящалась бы, главным образом, интересам нашей местности, нашему ремеслу или профессии. Тогда мы набираем столько подписчиков, чтобы годовой взнос их покрывал расходы по изданию газеты, размер которой зависит от количества этих участников. Подписная цена списывается с кредита граждан и, таким образом, гарантирует нацию от убытков при издании газеты, как это и должно быть, ибо нация берет на себя обязанности издателя и не может отказаться от этой обязанности. Затем подписчики выбирают редактора, который в случае принятия им на себя этой обязанности освобождается на все время редакторства от исполнения других обязанностей. Вместо того чтобы платить ему жалованье, как в ваши времена, подписчики платят нации за его содержание, так как отняли его от общественной службы. Он ведет газету так же, как вели это дело ваши редакторы, с тою только разницей, что ему не приходится подчиняться финансовым соображениям, защищать интересы частного капитала в ущерб общественному благу. В конце первого года подписчики или снова избирают того же самого редактора на следующий год, или на его место выбирают кого-нибудь другого. Способный редактор, конечно, удерживает за собою место на неопределенное время. По мере увеличения числа подписчиков увеличиваются фонды газеты, и она улучшается привлечением лучших сотрудников, точно так же, как это было и в ваших газетах.

– Каким же образом вознаграждаются сотрудники, когда им не платят деньгами?

– Редактор условливается в цене их товара. Цена эта из кредита, гарантирующего издание газеты, переводится на их личный кредит, и сотрудник, подобно остальным писателям, освобождается от службы на известное время, соответственно сумме своего кредита. Относительно журналов система у нас та же самая. Лица, заинтересовавшиеся программой нового журнала, гарантируют его годовое издание достаточным числом подписчиков, выбирают редактора, который оплачивает сотрудников журнала совершенно так же, как это делается в газете. Необходимую рабочую силу и материалы для издания, само собой разумеется, доставляет печатное бюро. Если же услуги редактора оказываются более не нужными и если при этом он не в состоянии заработать себе право посвятить свое время другой литературной работе, он просто возвращается на свой пост в промышленной армии. Следует добавить еще, что хотя обыкновенно редактор выбирается на целый год, тем не менее, если сам он внезапно переменит тон газеты и поведет ее не в духе своих доверителей, всегда на его место есть запасные редакторы и по усмотрению подписчиков вольнодумец может быть смещен во всякое время.