Resistance. Ураганный огонь - Уильям Дитц Страница 61

Но даже если и не так, он все равно был предателем. По сути, все те, кто поддерживал администрацию Грейса и ее попытки отнять у американских граждан свободу, были, с точки зрения Сьюзен, не многим лучше вонючек.

Хейл попытался пошевелить руками, обнаружил, что не может это сделать, и заморгал, освобождая глаза от воды. Затем, с каменным выражением лица, он обвел взглядом собравшихся.

— Итак, — прохрипел Хейл, — вероятно, вы гадаете, с какой целью я созвал эту встречу.

Пьюзо держал в руке старый толстый кнут, позаимствованный, видимо, на конюшне. Он приготовился нанести удар, но Манджер остановил его, подняв руку. Инструктор разочарованно нахмурился, но кнут опустил. Хейл сразу распознал игру в доброго и злого полицейского и стал ждать, что скажет Манджер.

— Ты солгал, — рассеянно начал тот. — Солгал насчет фамилии, насчет прошлого, насчет того, зачем ты сюда пришел. А сейчас скажешь нам всю правду… В противном случае мистер Пьюзо ее из тебя вышибет.

За исключением того, что он был прислан разыскать Уокеров, все остальное было чертовски очевидно. Смысла отрицать и дальше, кто он такой, не было, и Хейл рассудил, что, если разыграть карты правильно, он, возможно, даже сумеет выполнить задание.

— Ну ладно, — сказал Хейл, глядя в глаза Сьюзен. — И что бы вам хотелось узнать?

— В какой организации ты состоишь? — резко спросил Манджер.

— Я служу в десантных войсках.

Хотя это и не совсем соответствовало правде, Хейл не собирался раскрывать истинный характер своей работы на правительство. Само существование АСНИП по-прежнему держалось в строжайшей тайне, хотя все больше и больше людей узнавали об этом ведомстве.

— Отлично, — мрачно заметил Манджер. — Вот мы и продвинулись. Зачем ты здесь? Чтобы шпионить за нами?

— Нет, — небрежно ответил Хейл. — Об этом лагере нам и так известно все, что нужно. Лишние хлопоты тут ни к чему.

— Это все чушь, — поморщился Пьюзо. — Он водит нас за нос. Дайте я немного поработаю с ним. Обещаю, меньше чем через пятнадцать минут он будет звать свою мамочку.

— Его матери нет в живых, — угрюмо вставила Сьюзен. — Она погибла, защищая свой дом с ружьем двенадцатого калибра в руках. Думаю, она пристрелила из него десять, а то и двенадцать вонючек, пока ее не убил железноголовый, после чего я размозжила ему башку из папиного кольта. Пусть говорит.

На Хейла произвели впечатление сталь, прозвучавшая в голосе Сьюзен, и то, как Пьюзо тотчас замолк.

— Я ищу Генри Уокера, — объяснил Хейл, — и его жену Майру. Они здесь?

Внезапно допрос перевернулся с ног на голову, и теперь уже Хейл всматривался в лица стоявших напротив. Манджер был удивлен, Сьюзен озадачена, а Пьюзо откровенно сбит с толку.

— Генри Уокер? Это еще кто такой, черт побери?

— Был министром обороны, — ответил Хейл. — Есть данные, что он оставил пост, тайно покинул Вашингтон и собирается вступить в переговоры с химерами. Сделать то, что для «Только свободы» неприемлемо ни при каких условиях.

— Ты шутишь, — пробормотал Манджер.

— Нет, не шучу. Чета Уокеров направлялась в Чикаго. Спецслужбы повторили путь Уокера и жены до Индианаполиса, но далее их след затерялся. Я возглавлял группу, которая была заброшена в Чикаго, чтобы найти и задержать беглецов. Мы вернулись с пустыми руками, и вот теперь меня направили сюда, на тот случай, если они сумели забраться так далеко.

— В Чикаго? — хмыкнул Пьюзо. — Да это же чушь собачья… Никто, кроме наших, не отправится по своей воле в Чикаго!

— Рация у вас есть, — возразил Хейл. — Свяжитесь с Джекоби и спросите у него.

Манджер, Сьюзен и Пьюзо переглянулись.

— Допустим, — наконец согласился Манджер, — свяжусь. Но если ты соврал хотя бы одно слово…

— Замечательно, — прервал Хейл. — Ну а пока мне бы не помешали пакет со льдом, горсть таблеток аспирина и любое место, куда можно помочиться.

Несмотря на то что солнце рассталось с восточным горизонтом уже часа три назад и продолжало подниматься по ясному голубому небу, по-прежнему было очень холодно. Хейл и его сестра Сьюзен шли по тропе к большой груде обточенных непогодой валунов, до которой оставалось около полумили. Было так хорошо снова идти вместе, с хрустом проламывая ботинками корку наста. Казалось, время повернуло вспять и они снова стали подростками, живущими на ранчо в блаженном неведении о смертельной угрозе, зреющей в глубине России.

Связавшись по радио с Чикаго, Манджер проверил рассказ Хейла. Хотя Джекоби утверждал, что у него в гостях были бойцы какого-то сверхсекретного разведывательного подразделения, а не простые десантники, и хотя Манджер был не в восторге от того, каким образом Хейл проник в лагерь, шпиона решено было отпустить, так как в противном случае могли нагрянуть правительственные войска, ищущие Уокеров. А также своего агента.

Хейлу велели покинуть лагерь к полудню, и у него почти не оставалось времени, чтобы побыть со Сьюзен.

— Значит, ты вернулся на ранчо, — сказала она, когда они спустились в лощину и стали подниматься на противоположную сторону.

— Да, — ответил Хейл, — вернулся. Я видел послание на стене гостиной и могилу во дворе. Представляю, как тебе было тяжело.

— Очень тяжело, — признала Сьюзен. — Мы сражались с вонючками почти целый день, все гибли на моих глазах, и было странно чувствовать себя живой. Странно и почему-то стыдно.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — печально отозвался Хейл. — У меня было такое же чувство, когда вся моя часть погибла в Англии.

Проходя мимо заброшенного сарая, Сьюзен взглянула на брата.

— Ты ведь теперь не в армии, Натан? В какой-то другой организации. О которой никто не хочет говорить вслух.

— Все переменилось, — уклончиво ответил Хейл. — Включая мою сестру. Когда я уходил служить, ты совершенно не интересовалась политикой. А теперь ты член «Только свободы». В чем дело?

От Сьюзен не укрылось то, как брат переменил тему, и стало ясно, что он действительно состоит в секретной организации.

— Идти на юг от ранчо было тяжело. Ты сам проделал тот же путь, так что знаешь, о чем я говорю. Но после двух недель игры в прятки с вонючками мне наконец удалось добраться до своих. И вот, не имея при себе ничего, кроме пустых карманов и двух ружей, я попыталась найти приют в одном из охраняемых лагерей.

Тогда эта мысль показалась мне хорошей, однако я ошибалась. Войдя в лагерь, я лишилась всех прав и свобод, потому что именно такой порядок установила там администрация Грейса. Пока есть хоть какое-то подобие внешней угрозы, эти люди будут оправдывать любое ограничение гражданских свобод, оставаясь при этом у власти.

Но только сейчас, когда химеры ступили на американскую землю, все начало развиваться чересчур стремительно. Слишком высока вероятность, что вонючки одержат верх. Решение Уокера бросить пост и примкнуть к нам как нельзя лучше говорит о том, насколько плохи дела.