Операция "Переброс" - Павел Иевлев Страница 61

– Мне тоже нравятся рыжие девочки, но конкретно эта слишком много врёт.

– С чего ты взял?

– Если она и лейтенант, то не ФСБ-антитеррор точно. Этой спецуры не так много, и, будь у них девка в действующем составе, об этом бы те ещё слухи ходили. А я никогда даже анекдотов на эту тему не слышал. Это раз. Кроме того, много несоответствий в деталях – как ходит, как говорит, оружие, одежда… По отдельности – всё вроде нормально, а в совокупности – образ разваливается…

– Ну мало ли…

– Не мало. Она точно не гражданская, это видно, но стиль не фээсбэшный. Этих чертей я навидался. И ты заметил, что она нам так ничего толком и не рассказала? От собачек она, мол, бегала, кошечка такая… Ага, и прямо на склад, где вон какие интересные дела творятся…

– И что ты предлагаешь?

– Предлагаю не терять бдительности. Чисто на всякий случай. Уж больно странные тут расклады, лучше неизвестно к кому спиной не поворачиваться.

Артём только пожал плечами и помчался реализовывать свою идею с инструментом – заменить электричество пневматикой. Такую систему он видел во многих крупных автосервисах, пневматический инструмент ни в чём не уступал электрическому, кроме мобильности. Ну а это решалось только длиной шланга… Сначала он хотел просто перекинуть приводной ремень подвального дизеля с генератора на компрессор и ломал голову, как это сделать, не останавливая движка, – стационарный мотор с толчка не запустишь… Но потом его осенило – ведь у них фактически уже есть мобильная компрессорная станция – тот самый «КрАЗ»! Военная машина имела на борту компрессор и ресиверы для подкачки шин – давления в них вполне хватало для работы пневмоинструмента. Объём ресиверов, правда, был маловат, но это легко решалось установкой дополнительного баллона, например из-под газа. Конструкция получилась вызывающе кустарная, но вполне работоспособная. Артёму даже пришло в голову, что на грузовике вполне можно заменить электростартер пневмопускателем, чтобы движок не молотил непрерывно, – но это требовало большого объёма слесарных работ, явно неподъёмного в данный момент. Однако вполне годилось как идея на будущее – без электричества такие придумки дорогого стоят.

К сожалению, электросварку от компрессора не запитаешь, поэтому приходилось таскать вдоль стены баллоны сварки газовой – что здорово увеличивало трудоёмкость работ. Артём, в защитных перчатках из толстой кожи, растягивал по стене «егозу» – на вынесенных наружу кусках швеллера. Грохот строительного пистолета, визг пневматической «болгарки» и тарахтение пневматического же перфоратора сводили на нет все идеи по маскировке человеческого присутствия, но тут уж выбирать не приходилось. Аккуратный, как игрушка, Рыжий замок быстро терял былой лоск, превращаясь в угрюмый, опутанный колючей проволокой опорный пункт. По счастью, стоящий на выносе берега над рекой вдали от других зданий замок представлял собой достаточно удобное для обороны сооружение – атаковать его можно было только в лоб. Проблема была в том, что трое защитников – количество совершенно несерьёзное, поэтому Борух, оставив механические работы Артёму, готовил сюрпризы для нападающих. Прилегающая к замку территория была покрыта не асфальтом, а тротуарной плиткой – это позволяло осуществить практически сплошное минирование. Прапорщик, аккуратно поддев монтировкой, поднимал плитку, устанавливал нажимные противопехотные ПМН и укладывал плитку обратно, стараясь не оставлять слишком явных следов специфических «дорожных работ». В невысоких кустах, произраставших на газонах, появились МОН-50 с механическими обрывными взрывателями.

За несколько часов оставшегося светового дня закончить не успевали, и валящиеся с ног от усталости Артём и Борух продолжали работу при свете ацетиленовых фонарей. Легче всего было Ольге – сидя в наблюдательной башне замка, она следила за окрестностями через прицел снайперки, обеспечивая общую безопасность. Зато ей и пришлось остаться на дежурстве, когда ребята, хлопнув с устатку по сто грамм вискаря, повалились спать как подкошенные – не умывшись и не раздевшись. Боруху было немного не по себе – доверить свою безопасность человеку, которого они знают всего полдня, но… В конце концов, он просто махнул на это рукой – будь что будет. Сил на дополнительное дежурство не было ни у него, ни у Артёма. Засыпая, он ещё прокручивал в голове всё несделанное, поёживаясь при мысли о длине воображаемого списка, но усталость победила. Над замком воцарилась тишина.

Артём проснулся от истошного низкого воя, цепной пилой рвущего нервы. Эффект был такой, что он свалился с кровати, ударился локтем, схватил автомат, откатился в угол и только потом открыл глаза и спросил себя «что случилось?». Выскочив в холл, он столкнулся там с Борухом. К некоторому своему удовлетворению, Артём отметил, что железный прапорщик вид имел не менее бледный – писателю уже поднадоело чувствовать себя этаким шпаком среди вояк. Переглянувшись, оба рванули к лестнице на башню, где должна была дежурить Ольга.

Это заняло пару минут, поэтому, когда они влетели на площадку башни, тяжело дыша, она уже была почти спокойна, но несколько бледновата.

– Что это было, Оленька? – спросил, отдышавшись, Борух.

– Не знаю… какой-то жуткий вой… Мне аж не по себе стало…

– Не по себе? – сказал нервно Борух. – Да я чуть не обосрался спросонья! Как будто инфразвуковую «глушилку» включили – слыхал я о таких разработках… Говорят, свинки, на которых их испытывали, от разрыва сердца дохли тока так. А может, и не только свинки, кто ж нам правду скажет…

– Нет, – поёжился Артём, – это что-то живое было. И не одно. Как будто тысяча волков хором на луну взвыли… Только ещё страшнее. Чистый ужас.

– Да, мальчики и девочки, – протянул Борух, – кажется, началось…

Подтверждая его слова, земля вздрогнула, и раздался жуткой силы звук, как будто врезали под дых великану размером с небоскрёб: «ВВУУХ!!!» Над крышами взметнулся столб пламени, заворачивающийся в гриб мощного взрыва, а из окрестных домов полетели смертоносным конфетти выбитые взрывной волной стёкла, куски кирпича и сорванные с крыш листы кровельного железа. Башня замка заметно качнулась, но волна была ослаблена зданиями окраинных кварталов, и толстые стёкла «фонаря» уцелели.

– Что это? – спросил Артём.

– Похоже, заправка рванула… – ответила Ольга.

Вокруг замка было темно с вечера. Борух, решив, что маскироваться уже как бы и ни к чему, вывесил над стенами мощные ацетиленовые фонари, но это, как ни крути, не прожектор – освещали они скудные сектора метров на пять от стены. Ещё по одному фонарю было просто поставлено на бетонные афишные тумбы на перекрёстке – не столько освещать что-то, сколько обозначать своё наличие – погаснет фонарь, значит, гости прибыли. По настоянию Артёма посередине площади установили нечто вроде рекламного щита – большой лист фанеры с кривой, сделанной флуоресцентной краской из баллончика надписью: «ВНИМАНИЕ! ЗАМОК ОХРАНЯЕТСЯ! ПОДХОДЫ ЗАМИНИРОВАНЫ! СТРЕЛЯЕМ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ! ПОДХОДИТЬ ПО ОДНОМУ, БЕЗ ОРУЖИЯ ПО ДОРОЖКЕ К ВОРОТАМ!» Щит тоже был подсвечен, правда всего лишь керосиновой лампой. Борух был резко против, считая, что эффективность минных полей в их неожиданности, но Артём настоял на своём, хотя переубедить упрямого прапорщика стоило ему немалых нервов. Он вовсе не исключал появления вблизи замка личностей не враждебных, вроде того же Миколы с Мигелем: «Представь, что было бы, если б у нас мины вчера стояли, – разнесло бы их в клочья вместе с конём и паровозом! А ведь неплохие ребята оказались». Борух пожимал плечами и говорил, что своя башка дороже, а кому не повезло, тому и не повезло – нечего было соваться. Убедило прапорщика только напоминание о священнике, который мог, в принципе, вырваться из плена и попытаться вернуться в замок, – Артём уже понял, что Борух испытывает к отцу Олегу своеобразное уважение. Борух нехотя согласился на установку плаката, рассудив про себя, что навряд ли неведомые мантисы умеют читать.