Бояръ-Аниме. Романов. Том 10 - Владимир Кощеев Страница 62

Для себя Ростислав Владимирович уже четко решил. Чего бы там ни просили великие князья Невские, но он обязательно предупредит об этом князя Романова. Титул, конечно, приятная вещь, однако достоинство не требует ни бумажек, ни привилегий.

А себя Ростислав Владимирович считал человеком достойным.

— Что ж, значит, Рим, — вздохнул он.

* * *

Кремль, личные покои цесаревича.

Игорь Михайлович смотрел на государя, а тот сидел в кресле и, прикрыв глаза, кажется, дремал.

— Ты уверен, что нам следует посылать Иващенко? — уточнил цесаревич, вращая в руке пустую чашку с кофейной гущей на дне. — Он ведь тоже твой сын, стоит ли рисковать после того, как ты только что наказал его приемную семью за то, что подвергли его опасности.

Царь приоткрыл один глаз и усмехнулся.

— А как ты думаешь, какое будущее нас ждет, Игорь? — спросил Михаил II. — Мое поколение умрет, и твои ровесники займут все государственные посты. Так скажи мне, почему мы не должны сделать так, чтобы все мои дети оказались на местах, для которых подходят? У меня есть впереди лет десять, чтобы связать вас не только общим генофондом, но и превратить в единую команду, где каждый будет тебе обязан.

Цесаревич покачал головой, вновь повернувшись к экрану, на котором закончилась трансляция разговора Невского и Иващенко.

— И на какую должность ты хочешь поставить Ростислава? — уточнил Игорь Михайлович, вновь оборачиваясь к своему биологическому отцу.

— Нам нужно поставить своего человека в армии, — пожал плечами царь. — А уж на какую именно должность — тут вы сами промеж себя решите, когда время придет. Я так думаю, что в этой поездке Иващенко себя покажет.

— И ты сделаешь его боярином, — кивнул цесаревич, чтобы прояснить ситуацию для себя.

— Сделаю. Как только вернется в Москву.

Игорь Михайлович видел, что государь совершенно не беспокоится за безопасность своего сына. Оно и понятно — ведь он отправлялся в Рим с Дмитрием Алексеевичем Романовым.

* * *

Воздушное пространство Римской империи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Полет подходил к концу, предместья столицы уже можно было разглядеть в иллюминаторе. Находящиеся в салоне члены официальной делегации Русского царства сохраняли молчание — обо всем было уже сказано за время перелета, и теперь все занимались только одним делом — ожиданием приземления.

Я смотрел на постепенно розовеющее небо. Сидящий напротив меня Иващенко Ростислав Владимирович хмурил брови, но молчал. О содержании его разговора с Георгием Емельяновичем я был в курсе.

Но раз никто не стал объяснять одному из царских сыновей, зачем его на самом деле послали, то и я не буду играть в просветителя. Тем более в салоне, полном посторонних. Нет, можно, разумеется, поставить купол, но я не видел смысла — Ростислав Владимирович и так все узнает, когда мы приземлимся.

Звонок от Виктории разбавил томительное ожидание.

— Здравствуй, княгиня, — с улыбкой произнес я, приняв вызов. — Надеюсь, у тебя все хорошо?

Она ответила слегка вздрагивающим голосом, не в силах скрывать эмоционального напряжения.

— Дима, — произнесла она, переходя на неразличимый шепот, — я...

— Что? — переспросил я.

«Оракул» тут же развернул передо мной картину нашего особняка и рыдающую в ванной комнате княгиню. Значит, это не нападение и с супругой все в порядке...

— Я беременна, — чуть тверже ответила Виктория.

Она подняла повыше тест с положительным результатом, чтобы камеры могли зафиксировать получше. Разумеется, княгиня знала, что я за ней наблюдаю.

— Это же замечательно! — ответил я.

— Ты рад? — совсем неблагородно шмыгнув носом, уточнила Виктория.

— Разумеется, как иначе?! — чуть повысив голос, ответил я. — Я бы сейчас развернул самолет, но...

— Успеешь еще, — заверила меня княгиня Красноярская, глядя в камеру. — Возвращайся скорее. Я тебя люблю, мой дракон.

Ответить я не успел. Под днищем самолета внезапно раздался щелчок, и я сразу же вспомнил судьбу Емельяна Емельяновича.

А в следующий миг самолет раскололо взрывом.

Конец десятого тома.