Разжигая пламя - Ольга Ясницкая Страница 64

— Однажды назвал.

— Госпожой Ровеной? — она невесело хмыкнула. — Какая нелепость! Нет, я хочу, чтобы ты обращался ко мне без всяких титулов и прочей чепухи!

— Рабам не дозволено…

— Ты для меня не раб, Харо, и никогда им не был! — она шагнула ближе и коснулась ладонью его щеки.

Жар волной прокатился по всему телу. Харо замер, затаил дыхание, пытаясь унять бешено заколотившееся сердце. Похоже, девчонка решила окончательно свести его с ума, иначе зачем всё это делает? Неужели не понимает, что значит для него даже малейшее её прикосновение?

— Я же говорила, для меня ты — особенный! — привстав на цыпочки, Ровена робко коснулась его губ своими.

Ожидал ли он этого? Наверное, нет, но мечтал о подобном с той самой минуты, когда увидел её там, на смотре. Просто не хотел признаваться себе в этом.

Та черта, что он сам для себя провёл, стёрлась в одно мгновенье, в одно прикосновение. Забыв о всех обещаниях, что давал себе после предательства Дис, Харо поддался её призыву.

Плевать! Пусть хоть казнят… Оно того стоит!

Осторожно, опасаясь её хрупкости, боясь причинить ненароком боль, он прижал её к себе, запустил пальцы в золотистые волосы, ответил на поцелуй — уже не робкий и стеснительный, а полный неодолимого влечения.

Чувствовалось, что у Ровены это впервые. Позволила ему вести, отвечала нерешительно, застенчиво, но вскоре скованность уступила страсти. Она впилась пальчиками в его шею, едва слышно застонала, скользнула рукой по его спине — и это сводило с ума ещё больше.

Происходящее казалось наваждением, сном, но уже было всё равно: если даже это и иллюзия, то самая лучшая в его жизни!

Условный стук в дверь сообщил, что время на исходе. Харо опомнился, отступил от неё. Ровена смущённо опустила глаза и трогательно закусила губу, словно удерживая поцелуй.

Потребовалась вся его сила воли, чтобы решиться оставить её, пусть даже всего на один день. Он бережно убрал с её лба прядь волос и, едва касаясь, провёл пальцами по нежной, немного бледной щеке:

— Мне пора… Ровена.

Она коснулась его руки и умоляюще заглянула в глаза:

— Возвращайся скорее!

Морок ждал у самой двери, упершись рукой в стену. Завидев Харо, он недовольно фыркнул: договаривались не больше десяти минут.

На удивление, Двадцать Первый не выглядел настолько обессиленным, как в прошлый раз. Они остановились за уже знакомым поворотом, где их не смогли бы заметить гвардейцы. Морок прислонился к стене, жестом попросив подождать — нужно было набраться сил для возвращения в казарму.

Днём пробираться сюда оказалось куда сложнее — риск быть замеченными слишком велик, но до сих пор напарник неплохо справлялся, распределяя силы так, чтобы потом не терять много времени на восстановление.

Один раз, правда, они всё же едва не попались на площадке перед проходом, ведущим в часть. Один из львов внезапно вынырнул из-за угла, но в самый последний момент Морок успел среагировать.

Они смогли вздохнуть спокойно, только когда переступили порог санчасти. Здесь предстояло дождаться вечера, когда сервусы понесут ужин. Иначе в казарму незаметно не попасть.

Опустившись рядом на пол, Морок стянул маску и вытер вспотевший лоб:

— Чёрт, да я чуть в портки не наложил! Выскочил, падла, прямо перед носом.

— Ты отлично справился, — Харо ткнул его кулаком в плечо.

— Я не ослышался? Это ты сейчас меня похвалил, что ли? — Морок ошеломлённо округлил глаза. — Эй, ты кто такой? Что ты сделал с Сорок Восьмым?

— Отвали, мать твою!

Отодвинувшись подальше, Харо прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Старался не думать о случившемся, но образ Ровены всё никак не выходил у него из головы. До сих пор ощущал её прикосновение на своей щеке, её губы… такие нежные, такие чувственные.

Не верилось, что это произошло с ним, с выродком, от которого шарахались даже стражники, стоило им посмотреть ему в глаза. Разве вообще возможно, чтобы столь безупречное, невинное существо влекло к такому уроду, как он?! Может, это просто игра? Но в чём тогда смысл?

Нет, на обман не похоже — девчонка казалась вполне искренней. Подвох сразу бы учуял.

Единственное, что не давало покоя — слова принцессы о предсказании. Звучало бредово, но она верила в это без единой капли сомнения, и это настораживало. Как знать, может, у неё были причины поверить дикарю? Если скверна даёт особые способности, почему бы и не допустить, что одна из них может быть как раз предвидением? Раз Твин умеет останавливать время, значит, кто-то способен, например, ускорить его у себя в голове или заглянуть вперёд, в будущее?

Стоило только задуматься, и предсказание уже не казалось таким абсурдным. Что, если и вправду Твин суждено убить принцессу? Что могло бы заставить её сделать это? Ненависть? Ревность? Предательство?

Недаром Ровена упомянула Семидесятого, ведь тот и впрямь пошёл против своих, а Твин с ним заодно.

Интересно, а если остановить их заранее? Умрёт ли тогда девчонка? Вряд ли — убивать-то её будет некому.

Но сможет ли он навредить Твин? Или Семидесятому? Разукрасить друг другу морды — это одно, а вот убить… От этой мысли он невольно содрогнулся. Нет, на такое он точно не способен! Рука не поднимется.

Время, как назло, тянулось медленнее обычного. Морок не выдержал долгого молчания и доставал своей болтовнёй до самого заката. Харо был несказанно рад увидеть наконец серые фигуры сервусов, тащивших очередное варево.

— Приготовься, — предупредил Харо.

Морок наигранно вздохнул, мол, всем что-то от него нужно, и, напустив наваждение, жестом позвал следовать за ним.

Сервусы так же не видели их, как и стражники, потому пришлось постараться проскочить побыстрее, пока двери снова не закрылись снаружи на замок.

— А вот и наши герои! — Девятнадцатый стоял прислонившись спиной к кровати. — И как поживает принцесса? Что-то ты, Сорок Восьмой, зачастил к ней. Да как она вообще не боится смотреть на твою рожу!

Харо прошёл к своему месту, даже не взглянув в его сторону. Другого от этого мудака ждать не приходилось.

Не получив ожидаемой реакции, Девятнадцатый удивлённо присвистнул:

— Вот это да! Быстро же она тебя, Сорок Восьмой, в оборот взяла! Слышал, у свободных бывают странности. Может, эта ваша принцесса — извращенка? Сначала этот, — он кивнул в сторону Морока, который уже занял очередь за своей порцией, — теперь ты. Эй, Двадцать Первый, признавайся, ты, часом, не засовывал свой ключик в её скважинку?

В голове у Харо что-то щёлкнуло. Говнюк явно переступил черту. В секунду он оказался рядом с Девятнадцатым, одним ударом сбил его с ног, обхватил рукой шею ублюдка и, упёршись коленом в спину, сдавил горло со всей силы.