Война за Врата - Василий Сахаров Страница 64

— Так просто? — удивился я.

Мастер Абу невозмутимо продолжил:

— А что вы хотите, командор? Это вам, людям, избалованным техническими новинками и благами цивилизации, все просто. А наш великий герой Измар Поджигатель Городов, прежде чем открыл свои первые Врата, пять месяцев жил подле них в одиночестве, соблюдая пост и молясь духам предков. Откуда он мог знать в те дремучие времена, что такое астрономия и математика? Для него голос псевдоразума, звучащий в мозгу, уже был чудом из чудес.

Я представил себе этого древнего героя, который почти полгода просидел в одиночестве, и мне стало его жаль. Хм, немудрено, что после таких длительных скитаний по дебрям он стал города поджигать. Мне, конечно, проще — дал запрос в компьютерную программу, и все, точно знаешь, когда наступает благоприятное время.

— Допустим, просидел он полгода возле Врат, открыл, а дальше что? — продолжил я расспросы.

— Он со своими верными друзьями, которые присоединились к нему, два года шел к следующим Вратам. Когда же он пришел к ним, то через три месяца открыл и телепортировался к тем, с которых и начал свой путь.

«Оба-на, а вот и камрады-соратники всплывают, — подумал я. — Ну-ну, что там дальше».

Видимо, мудрец Абу все-таки обладает какими-то паранормальными способностями, поскольку вопроса я не задал, а он уже отвечать начал:

— Да, были у Измара помощники, и в разное время их число колебалось от пяти до сорока. И предваряя ваш вопрос, командор, скажу, что действительно его соратники — это то же самое, что и ваши братья по крови.

Выставленный на часах будильник резко запищал, и пришлось ретироваться в сторону города. Как ни увлекательно раскладывал мастер Абу все здешнее мироустройство по полочкам, но дела мои пока никто не отменял.

Полтора десятка пехотных транспортеров «Бегун» мчались по выжженной жарким осенним солнцем степи, словно стая гончих псов, загоняющих добычу под выстрелы охотников. Комбат-росс, сидящий в башне передовой машины, смотрел на технику и радовался, ведь всеми транспортерами управляли его воины, а не одолженные в других частях водители. Эту простейшую в управлении и не требующую ремонта технику россы все же освоили, пусть не сразу, но научились не страшиться неумолимого бега стальных колесниц.

Сам по себе транспортер представлял открытую коробку из бронепластика, на четырех парах колес, длиной шесть метров и шириной три с половиной, высота борта метр шестьдесят. Впереди торчали две небольшие башенки, предназначенные для водителя и носового стрелка, ведущего в бою огонь из обычного ПКМ, установленного на станке. Позади торчал еще один пулемет, а в самом транспортере располагалось три десятка бойцов, готовых поддержать огонь своих товарищей через бортовые стрелковые бойницы. Конечно, БТРам землян по броне и вооружению «Бегун» проигрывал, но для транспортировки бойцов на дальние расстояния подходил идеально.

Степь, по которой шла бронеколонна росского батальона, казалась безлюдной, но это было не так. Кублаты, понесшие огромные потери во время совместного похода с хунами, были здесь. Они затаились по балкам, рощам, распадкам и приречным плавням, ожидая неминуемой расплаты за все содеянное в Изборском наместничестве и окрестных селах. Союзники-хуны, получив известие о подписании мира и напоследок разграбив несколько кочевий, почти месяц как ушли домой, а степняки остались один на один со всем мобилизованным росским войском, которое уже получило первые партии стрелкового вооружения и рвалось посчитаться за все. Да, нелегкое это дело — спрятать почти полтора миллиона человек с табунами лошадей, стадами скота, кибитками и нажитым добром в бескрайней степи. Вот и у хана Бурытая, возглавлявшего племенной союз кублатов, это не получилось.

Пятый день подряд, делая лишь короткие привалы и растянувшись цепью по левому берегу полноводной реки Герон, которая разделяла степь надвое, двигались семь мотострелковых батальонов отряда «Акинак». Их задача была несложной — гнать кублатов перед собой и сгонять в излучину Герона и его притока Мальго-Шула, где степняков уже ждали пятьдесят тысяч росских воинов и две тысячи уцелевших тарков. Конечно, всю степь за один поход не вычистишь, даже имея войск и техники втрое больше, но с чего-то начинать надо. В этом походе планировалось очистить только левобережье, причем успеть сделать это до начала месячного сезона дождей, который в этих широтах ожидался через две недели.

Поначалу Ратмир не понимал, зачем «акинакам» вмешиваться в дело по истреблению кублатов. Но спрашивать никого из вышестоящих не стал, а попробовал разобраться сам. И действительно, резон был — отряду требовалось золото, а у степняков, пограбивших на своем пути с востока на запад не одно государство, оно было. Опять же, кублатов можно было продавать на рабских рынках, а если попадутся работяги или просто неплохие мастера, то и на свои земли посадить. Даже лошади, овцы, козы и крупный рогатый скот, захваченные у них, и те могут принести какой-то небольшой доход.

Ратмир с трудом повернулся в тесной стрелковой башне и надел на голову наушники связи.

— Радист, здесь комбат, что нового от летчиков? — спросил он.

— Все в норме, комбат, — услышал он в ответ. — Через двадцать километров кублаты к бою готовятся, около двух туменов, а за ними, у реки, триста тысяч гражданских — скотом и кибитками, весь берег забит. Пытаются переправу наладить, но вертолетчики и пехота наша росская, которая из судовой рати, все их самодельные лодки топят. Комполка-1 Пахомов радировал, что в течение получаса все должны быть в сборе, начинаем атаку туменов, а россы сортировкой добычи займутся.

— Нормально, отбой.

Все так же мотоколонна мчалась по степи, а через некоторое время уже стали видны клубы пыли слева и справа, оставляемые техникой других батальонов, спешащих к месту сбора.

Вскоре все были на месте, и из транспортеров, лязгая металлом и снаряжением, посыпались пехотинцы, сразу же группирующиеся подле своих боевых машин. «Акинаки» ожидали, что будет бой, ведь два тумена — это все же двадцать тысяч сабель, которые могли бы ударить в лоб и попробовать пробиться-прорубиться в степь. Но, видно, после ухода хунов что-то надломилось в степняках, и от густой массы всадников, клубившихся в хаотичном движении вдоль берега, отделился один. Этот одиночка, сжимая в руках небольшой мешок, быстрым галопом пересек разделяющее два войска расстояние и остановился напротив группы машин, над которыми реяло отрядное знамя.

С полчаса ничего не происходило, а затем по всей командной сети прошел приказ Пахомова:

— Здесь комполка-один, кублатов выпустить. Повторяю, кублаты уходят, не стрелять.

Всадник вернулся к своим, а через некоторое время все находящиеся на берегу Герона степняки двинулись на юго-восток, ища удобные места для переправы на правый берег. Они уходили, оставляя все, что имели, а также всех рабов, независимо от того, где и когда те были добыты или куплены. Следом за кублатами неспешно двигались конные дружины росских князей, ждавшие хоть малейшего намека на агрессию.