Халявинг.exe - Руди Рюкер Страница 65

Они двинулись по улице, проталкиваясь к группе совершенно голых морфов, тело каждого из которых, играющее крупными искусственными морфо-мышцами, было окрашено в один из основных цветов. У нескольких морфов в этой компании были хвосты. На ходу они шутливо боролись друг с другом и кувыркались, ловко, как акробаты, сопровождая действо оживленной мимикой.

Некоторое время семейство Муни двигалось вместе со счастливой хохочущей толпой, наблюдающей за акробатами, но потом Стен и его семейство повернули и углубились в переулок, менее запруженный народом, уводящий в глубь Миссии.

– Мы еще не решили насчет ужина, – объявила Вэнди. – Я хочу есть, было бы вам известно. Давайте что-то решать.

Кто-нибудь еще желает идти в ресторан?

– Я хочу есть, – подал голос Сент. – Но куда мы пойдем?

– Я знаю отличное местечко в испанском стиле, совсем недалеко отсюда, – сказала Бабе. – Оно называется «Каталаника».

– Тогда давайте пойдем туда, – сказал Стен.

Они двинулись по направлению к ресторану, перед которым Бабе принялась срывать со своего прилавка коробочки с товарами, аккуратно расставляя на ступеньках.

– Это для бездомных, – объяснила она. – Кроме того, мне просто надоело в этом ходить.

Она сняла через голову свой картонный прилавок и что есть силы запустила им в Сента. Сент ловко поймал прилавок, разбежался, бросил прилавок на мостовую, прыгнул на него и сумел прокатиться несколько метров на скользкой вощеной стороне, балансируя руками словно серфер, потом полетел кубарем, но не упал, а ловко перекувырнулся, все это время не переставая выкрикивать: «Э-гей! Счастливый Доллар! Э-гей! Счастливый Доллар!»

Перед «Каталаникой» был широкий тент в красную и желтую полоску, под которым располагались несколько столиков, освещенных теплым электрическим светом. Внутри, в комнате в пастельных тонах, было довольно суетливо. На стенах висели милые украшения в испанском духе: старые часы, несколько нанокопий Сальвадора Дали («Настоятельность Памяти» и «Дали в возрасте шести лет поднимает шкуру вод, чтобы посмотреть на пса, спящего в тени моря»), пара нанокопий Джоан Миро, изображающих ярких волосатых хромоногих созданий («Датский интерьер I» и «Датский интерьер 2»). Посетителей было довольно много, гости сидели за столиками перед тарелками с тапа, но – «Да, конечно, сенатор Муни» – нашелся и столик для четверых. Стрекоза Вэнди пристроилась на карнизе на противоположной стороне улицы, дожидаясь выхода семейства.

Муни весело уселись за свой столик и быстро составили заказ, включающий в себя испанское шампанское, тарелку французской картошки, креветки, шпинат, свиные шарики, свежевыжатый сок, цыплят, мидии, эндивий и еще одну тарелку картошки фри. Шампанское и первые блюда прибыли почти мгновенно.

– Видите, вон там, молди в компании типов вроде богемы? – спросила Бабе, махнув кому-то рукой через всю комнату. – Это моя знакомая, ее зовут Салли. Она очень хорошая и смешная. Однажды мы уже были здесь с ней, и Салли очень много и умно рассуждала о Дали.

Салли сидела в окружении пяти молодых людей в черном, похожих на художников. Сама Салли имела вид цветной женщины Пикассо, но, едва заметив Бабе, Салли почему-то сразу же приняла облик растекающейся в кресле медузы, со сморщенным и каким-то обвисшим, набросанным условными мазками человеческим лицом.

– Смотрите, – рассмеялась Бабе, – Салли изображает медузу из «Настоятельности Памяти». Привет, Салли! Покажи нам мягкие часы!

На глазах восхищенных художников Салли неспешно приняла вид огромного мягко растекшегося по стулу диска циферблата, опустившегося по стулу к полу и с удобством откинувшегося на спинку. Поверхность тела Салли сделалась блестящей – золото на черном фоне и стеклом впереди, за которым виднелись округло искривленные длинные стрелки. Мягкое тело Салли, высокая расчетная способность которого позволяла проделывать такие сложные метаморфозы, свешивалось со стула словно яичница-глазунья. Сальвадор Дали предсказал появление молди, это было само совершенство.

Однако Стен был пока что более отвлечен борьбой с внутренними противоборствами похмелья и разной степени переработанности отходняков, чтобы суметь получить удовольствие от зрелища, устроенного Салли.

– Честно сказать, я удивлен, что они пускают сюда молди, – раздраженно заметил он. – От запаха-то никуда не деться.

– А как насчет меня? – мгновенно подала голос Вэнди. – Я, случайно, не пахну? – раздраженно спросила она. – Некоторые из нас достаточно цивилизованы, чтобы понимать, когда нужно закрыть свои поры. Кстати говоря, не тебе. Стен, болтать про запах – сам-то ты не так давно пернул.

Услышав это, Сент прыснул.

– Па воняет. У нас па – молди. Это круто.

Стен молча подлил себе в бокал шампанского.

– Как вам понравился парад, ма и па? – спросила их Бабе.

– Я бы сказал, что от парада я протрезвел. А это не то состояние, к которому я привык.

– Мужчины никак не могут расстаться с мечтой выглядеть настоящим мачо, – подала голос Вэнди.

– Можно оставить меня в покое? – попросил Стен. – Что вы на меня набросились все разом?

– Никто на тебя не набросился, – подал голос Сент, протянув руку, чтобы погладить Стена, но потом быстро, но легонько ущипнул.

– Наш па не в форме, – доложила Вэнди. – Большую часть прошлой ночи он ел наркотики.

– Что ты принимал, па? – поинтересовался Сент.

– Это не важно.

Стену совсем не улыбалось рассказывать детям про камот. Ему было очень неловко от того, что сам он был живой пример неумеренности в употреблении наркотиков; за последние годы он здорово сдал, и никакой воли у него не осталось.

– Кстати, то, над чем я сейчас работаю, связано с новым способом управления молди.

– Значит, ты придумываешь способ, при помощи которого сможешь управлять мной? – внезапно поражение воскликнула Вэнди. – Мной, Плащом Счастья Вэнди?

– Нет, – смущенно ответил Стен. – Я даже не думал об этом. Хотя иногда н ты могла бы попробовать на себе действие суперпиявки, это совсем не больно. Говорят, это как наркотик для молди. Тогда тебе многое станет лучше понятно. Вместо того чтобы все время быть такой трезвой хорошей девочкой.

– Последние недели я занимаюсь обустройством червячной фермы, – сообщила Бабе, чтобы переменить тему разговора. – Я вам уже рассказывала? Это здорово интересно. Нужно положить влажный гумус между двумя стеклами и добавить одну пинту красных червей – и вуаля!

– Для чего ты этим занимаешься – для собственного развлечения? – поинтересовался Стен. – Или это новый вид искусства?

– Если ты хочешь спросить, не собираюсь ли я продавать фермы для червей, то, что сказать, старик, – я еще ничего не решила. Наверное, пока я занимаюсь этим для собственного удовольствия. Но, господи, если я сумею добавить к настоящим червям ДИМ-червей, то кто знает, быть может, у меня получится новая художественная инсталляция и я смогу ее продать. Но сами коробки со стеклянными стенками сделать совсем не просто, и стоит это довольно дорого. Слышь, Сенти, ты не хочешь сделать для сестры несколько ящиков для червячных ферм? Ой, мамочки! Что это за штуки ползают у тебя по голове?