Наблюдатель - Николай Буянов Страница 66

Айлин шел четким размеренным шагом, не отпуская спусковой крючок автомата, пока не щелкнул пустой магазин. В наступившей вдруг тишине, нарушаемой только тихим гудением пламени, он почувствовал такую опустошенность, что руки бессильно опустились, будто тело неожиданно лишилось мышц и превратилось в кусок безвольного желе. Пахло обгорелой плотью, кровью, раскаленным металлом.

Стив отбросил ненужный автомат, равнодушно перешагнул через мертвого помощника прокурора и, ссутулив спину, медленно побрел прочь.

«Рамзай - Центру.

С благодарностыо принимаю ваши приветы и пожелания в отношении отдыха, однако, если я прекращу работу в Шанхае, это резко сократит количество стратегической информации, поступающей от нашей сети. Прошу вас подтвердить возможность моего приезда после войны.

Старик»

Политическая разведка - самое неблагодарное занятие в мире. Если ты погиб от пыток и допросов во вражеских застенках - твое имя навечно войдет в историю. Если остался жив - пеняй на себя.

Агент японской контрразведки Стив Айлин мог бы положить конец существованию Рихарда Зорге и его группы. И лишь ценой невероятных усилий он отсрочил их провал до середины 1944 года, и за это время им удалось добыть для Москвы много поистине бесценной информации.

Работа русского разведчика была оценена соответственно: в августе 1940 года в Москве органами НКВД были арестованы два самых дорогих для Зорге человека - его жена Катя и шеф ГРУ Ян Березин, завербовавший Рихарда в 1932 году.

По возвращении в СССР самого Зорге также ждал немедленный арест, и он понимал, что своим отказом приехать он лишь ненадолго отодвигает свой конец.

Сестрички

В телефонной трубке шершаво скреблись электрические разряды. Стив Айлин вот уже три раза собирался набрать номер, и трижды руки его бессильно опускались. Он не мог заставить себя совершить эти на первый взгляд нетрудные действия и бестолково стоял в телефонной будке, рискуя привлечь к себе внимание.

Наконец он собрался с духом.

- Алло, - послышалось в трубке.

- Господин прокурор?

- Это вы, Айлин-сан?

Голос у прокурора был тихий и равнодушный, какой бывает у смертельно уставшего человека.

- Жданковская у меня. С ней все в порядке.

- Да.

- Я звоню из автомата.

Йадзава-сан помолчал. Тишина в трубке была тяжелой, вязкой, давящей на барабанные перепонки.

- Янтава Кадзиоку убит, - наконец сообщил Йадзава. - Вчера в девять утра, возле магазина. Стрелой в затылок. Мы нашли арбалет в доме напротив. Естественно, никаких отпечатков.

И господин прокурор положил трубку на рычаг. Впервые в жизни он почувствовал себя дряхлым стариком.

К вилле Стив добрался лишь к вечеру. С полчаса он ходил вокруг и наблюдал, стараясь заметить чужое присутствие. Все выглядело вполне пристойно. Света в окнах не было, входная дверь была заперта. Дом казался необитаемым.

Айлин вошел внутрь, не воспользовавшись ни дверью, ни окном. Для человека, про шедшего школу ниндзюцу, это труда не составило. Он бесшумно прошел по темному коридору и толкнул дверь спальни, из-за которой выбивалась узкая полоска света. Наденька зажгла там ночник, потому что это была внутренняя комната без окон. Она сидела перед зеркалом в своем розовом пеньюаре, распустив белокурые волосы и подперев ладонью подбородок. Одну половину ее лица освещал оранжевый свет ночника, другая была в тени, и оттого вся она походила на картину, написанную весьма талантливым художником-абстракционистом.

Она увидела его отражение в зеркале и обернулась.

- Стив!

Айлин, расстегнув плащ, устало сел на стул.

- Значит, это ты - Ханум? - спокойно спросил он. - Ты работаешь на полковника Седзина?

Свет ночника скользнул по ее лицу, изменив его, точно картинку в калейдоскопе.

- Что ты говоришь! Почему ты так решил?

- Все сходится на тебе. Твоя квартира использовалась тайной полицией для фотосъемки и подслушивания. Зачем ты убила фон Гедерика?

- Стив… - Наденька в отчаянии покачала головой, и волосы ее заметались из стороны в сторону, образуя некий волшебный ореол. - Ты ошибся, я не убивала его.

- Что? - вдруг в ярости закричал он. - Ты не убивала? А кто же тогда? Кто планировал обвинить в убийстве меня? Кто вывел меня на разведгруппу русских?

В ее глазах плавал страх.

- Стив, ты не прав. Если хочешь… Да, я работаю на контрразведку. Седзин подозревал, что из его ведомства идет утечка, и приставил меня к тебе. Я должна была установить, связан ли ты с русской разведкой, и подготовить канал для стратегической дезинформации…

Она прикусила себе язык, но Стив закончил за нее:

- О том, что Япония готова напасть на СССР летом 1941 года?

- Но кто-то подставил и меня. Убийство секретаря посольства не было запланировано, тем более в моей квартире. Ну подумай сам, Стив!

Наденька посмотрела на него с надеждой.

И увидела направленный на нее пистолет.

Айлин сидел верхом на стуле, положив руки на спинку, как на упор, наведя пистолет в грудь Наденьке.

- Ты не сказала мне главного, - глухо сказал он. - Кто ты на самом деле.

- Я не понимаю тебя, - прошептала она.

- Настоящую Жданковскую нашли мертвой три года назад возле железной дороги, недалеко от Токио. Ты убила ее, чтобы занять ее место. И если я не услышу от тебя правду… - Его палец красноречиво лег на спусковой крючок.

- Что ты говоришь! - завизжала Наденька. Только сейчас она ощутила себя загнанной в угол, когда сзади вдруг вырастает холодная стена, которую можно грызть зубами, биться головой, стучать ногами, и все равно только растратишь последние силы.

Стив выстроил барьер между ними. Его не трогали ее слова, он не верил им.

- Я рассказала тебе все, что знала, - раздельно сказала она. - К остальному я не имею отношения.

Голос ее вдруг стал тише, она почти шептала, будто в любовном томлении:

- Ты не сможешь меня убить… Ты всю жизнь будешь мучиться из-за своей ошибки. Я буду стоять у тебя перед глазами… Как сейчас…

Медленным, сводящим с ума своей сексуальностью движением Наденька начала стягивать с себя пеньюар. Казалось, она гипнотизировала Айлина, заставляя пристально следить за трепещущей женской плотью, появляющейся из-под тонкой материи. Голова Стива как-то вмиг отяжелела, он почувствовал, как его собственная плоть восстает против его желания, и жар, родившийся в паху, заливает волной все его существо.

- Не оставляй меня, - шептала она. - Ты же видишь, я вся горю! Я хочу тебя… Делай со мной все, что хочешь. Да, я виновна, я обманывала тебя, я все делала по приказу, так, как мне велел Седзин. А перед тем, как приставить меня к тебе, он взял меня силой, прямо в кабинете, на своем столе!