Эпицентр - Евгений Филенко Страница 67

Все развивалось по сценарию, вам обоим прекрасно известному. Резкое торможение, потеря ориентации, частичные разрушения и неуправляемый полет к черту на кулички. Один из суперкарго, тот, что был в гибернации, сразу погиб. Второй попытался бороться за сохранность груза, свою жизнь и свою честь — а он действительно рисковал ею по обычаям империи: там считалось дурным тоном пропасть без вести, не завершив дел по передаче наследства и титулов! Автоматы пострадали не так сильно, как можно было ожидать, и совсем уж по счастью невредим оказался бортовой компьютер.

— Компьютер? — переспросил Кратов рассеянно. — Какая-то счетная машина?

— Не совсем. Это архаичное название электронно-механических прототипов наших когитров. То, что было на «Азмасфохе», имело более прогрессивную элементную базу, но не являлось когитром, поэтому я лишь использую термин… Вот упрощенная схема грузовика, — Спирин эффектно размашистыми движениями выступал на сенсорной панели код, и на экране видеала возникли очертания экзотического овоща, не то огурца, не то баклажана, самых совершенных форм. Гравигенная секция расположена в центре… грузовые отсеки позади, впереди и частично снизу… а вот это центральный пост. — В унисон с его словами овощ вскрывался, демонстрируя свое содержимое. — Удар был один, и пришелся он вот сюда… то есть накрыл жилые помещения, большую часть груза и вскользь генераторы. Хотя есть основания полагать, что главной целью его был все же источник экзометральных возмущений. Сиречь генераторы.

— Почему? — быстро спросил Кратов.

— Всему причиной конструктивные особенности кораблей тахамауков. Сами генераторы упрятаны в сердцевине корабля, между тем как их эмиттеры выведены далеко наружу и шлейфом охватывают грузовые отсеки в передней части корпуса. Вот это вздутие — главная гроздь эмиттеров. ЭМ-зверь польстился именно на них.

— ЭМ-зверь? — удивилась Рашида.

— Абсолютно условное обозначение той твари, что атаковала корабль тахамауков. Согласитесь, что как-то ее нужно было обозначить!

— Почему же зверь? — не отставала женщина.

— Потому что известно, что экзометрия обитаема. Доказано очень давно.

— Кем? — выжидательно осведомился Кратов.

— Что значит — кем?! — растерялся Спирин. — Я не знаю — кем… Это, если хотите, аксиома. Просто все знают, что экзометрия обитаема.

— Давайте на мгновение допустим, что я этого не знаю, — сказал Кратов. То есть, трудно допустить, что я не подозреваю об обитаемости экзометрии: все же, у меня есть корабль-биотехн. Я просто хочу получить историческую справку.

— Хорошо, давайте таковую справку наведем, — промямлил Спирин и развернулся к видеалу всем корпусом. За его спиной Рашида строила Кратову презрительные гримасы и совершала жесты самого уничижительного свойства. Гм-м… Э-э… Вот! — встрепенулся наконец Спирин. — «Бюллетень экзометрической физики», издание Института физики пространства-времени и сопространств при Сфазианском Экспонатериуме за 105 год — по нашему летоисчислению, разумеется «Детальными исследованиями, проведенными с помощью вышеуказанной модели ЭМ-сканера, было установлено существование в экзометрическом сопространстве мобильных объектов конечной массы и устойчивой формы, что выразилось, во-первых, в равномерных, неволновой природы, искажениях структуры сопространства, а во-вторых, в торможении и рассеянии сканирующего импульса, каковое явление впоследствии было обозначено как «экзометрическое отражение». Таким образом, математическая теория неоднородности экзометрического сопространства, предложенная Атмиагутидом и Инхаомтом еще в 55 году, нашла свое неожиданное практическое подтверждение…»

— Кто сии? — справился Кратов, успокаивающе поглаживая приунывшую Рашиду по плечу.

— Атмиагутид, Иэльхи-ккап Ам-ваа, — прочитал Спирин. — Родился в 40708 году по нкианхскому летоисчислению, покинул материальный мир, иначе говоря умер, в 43005 году, что соответствует нашему 97 году. Выдающийся ученый в области полиметрической математики и физики сопространств, один из создателей теории неоднородности экзометрического сопространства, а также нескольких теоретически непротиворечивых моделей ретротемпорального прокалывания.

— Это что, машина времени? — усмехнулся Кратов.

— Что-то вроде того… Инхаомт, Асвиш-фуор Ивда-лудх. Родился в 40750 году, покинул материальный мир в 43050 году, то есть приблизительно в нашем 102 году. Тоже выдающийся, и в тех же областях познания, как представляется ближайший ученик, соратник и сподвижник Атмиагутида. Вы удовлетворены?

— До некоторой степени, — сказан Кратов. — Пускай будет зверь… Что же получается? Если я что-то понял из той наукообразной беллетристики, что вы давеча процитировали, то не так давно нкианхи испытывали некий прибор, условно именуемый «ЭМ-сканером». И на порождаемые им возмущения в экзометрической ткани реагировали некие предположительно живые твари. То есть бросались на треки от этих возмущений, как черт на грешную душу. Тем самым выдавая свое до той поры ото всех скрытое существование.

Спирин кивал ему в унисон, но лицо его с каждым словом делалось все более озабоченным.

— То, что эти зверюги себя проявили во плоти, оказалось подтверждением какой-то умозрительной теории, возникшей в нкианхских же головах тоже весьма недавно…

— Я уже все понял, — поспешно сказал Спирин.

— …между тем, как первое документальное свидетельство о нападении ЭМ-зверя на корабль Братства состоялось гораздо раньше. За несколько веков до того, как доктора Атмиагутид и Инхаомт сообразили, что коли есть сопространство, так наверняка в нем кто-то должен пастись и щипать травку.

— Ужасно! — воскликнула Рашида. — Запомнить, а главное — повторить эти языколомные имена с первой же попытки!..

— Приведенная вами цитата убедительна, — заключил Кратов, — но не иллюстрирует ничего, кроме поразительного эгоцентризма нкианхов, не удосужившихся порыться в исторических хрониках Галактического Братства. Хотя мы с вами, пожалуй, первые, кто их в том может уличить.

— Здесь какая-то нестыковка, — сказал Спирин. — Телега впереди лошади. Может быть, мы что-то напутали с летоисчислениями… хотя вряд ли. Нужно поискать более глубокие отсылки.

— Поищите, поищите, — сказал Кратов. — Возможно, наткнетесь и на другие замечательные исторические казусы.

— Что вы хотите сказать?

— Только то, что история исследований экзометрии, или как это обозначено в вашем инфобанке, «экзометрического сопространства», покрыта флером недомолвок и лакун.

— Вам это, я вижу, не очень-то нравится, — заметил Спирин.

— А вам?

— Тоже не по душе.

— И правильно. За недосказанностями зачастую таятся мрачные дела.

— В экзометральной навигации-то? — спросил Спирин с недоверием. — Корабли Братства столько лет бороздят его вдоль и поперек, что там уже и места не осталось для малейшей кляксы мрака… Э, бросьте вы! — вдруг отмахнулся он. Наверняка изрядное количество исторического материала попросту утрачено за давностью. Кому три тысячи лет назад могло прийти на ум, что двое… пардон, трое теплокровных вертикальных гуманоидов вдруг захотят докопаться до изначальных истин?!