Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра - Джаспер Ффорде Страница 69

— Спасибо, кисонька, — сказала Полли. — Как твои дела?

— Честно говоря, не очень, тетушка.

Полли прожила с Майкрофтом больше сорока лет и, внешне оставаясь в тени, являлась едва ли не столь же блистательным изобретателем, как и ее муж. Ей уже перевалило за семьдесят, и она относилась к раздражительному и забывчивому Майкрофту с терпением, которое меня вдохновляло. «Просто надо воспринимать его как пятилетнего ребенка с коэффициентом интеллекта в двести шестьдесят единиц», — поделилась она со мной однажды. Полли взяла чай и подула на него.

— Ты по-прежнему хочешь поставить Пачкуна в оборону?

— На самом деле я думала о Биффо.

— И Пачкун, и Биффо в защите — пустая трата сил, — пробормотал Майкрофт, нанося напильником тонкий штрих на бронзовый многогранник. — Поставь туда Змея. Опыта у него маловато, согласен, но играет он хорошо, и на его стороне молодость.

— Командную стратегию я оставляю на откуп Обри.

— Надеюсь, он в этом разбирается. Что скажешь?

Он протянул мне многогранник размером с грейпфрут, и я повертела его в руках. Некоторые грани имели четное количество сторон, другие — нечетное, а третьи, как ни удивительно, одновременно четное и нечетное! Глаза мои отказывались воспринимать увиденное.

— Очень… мило, — ответила я. — А для чего это?

— Для чего? — улыбнулся Майкрофт. — Положи его на верстак и увидишь!

Я повиновалась, но странная отливка, закачавшись на той грани, на которую я ее поставила, перекатилась на другую. В следующую секунду штуковина снова качнулась и оперлась на третью грань. Так, рывками, она перемещалась по верстаку, пока не наткнулась на отвертку, где и застыла.

— Я назвал его нонетотаэдром, — заявил Майкрофт, снимая многогранник со стола и опуская его на пол, где он продолжил свои судорожные перемещения.

Пиквик не сводила с него глаз, полагая, что эта штука охотится за ней, и в итоге сбежала.

— Твердые тела даже самой неправильной формы неустойчивы только на одной или двух гранях. А нонетотаэдр неустойчив на всех! Он будет катиться, пока не упрется во что-нибудь.

— Потрясающе! — пробормотала я, как всегда пораженная гениальностью изобретателя. — Но зачем он?

— Ты знаешь эти инерционные генераторы для самоподзавода ручных часов? — воодушевился Майкрофт.

— Ну?

— Если в нонетотаэдр сунуть один такой генератор весом в шесть тысяч тонн, то, по моим подсчетам, мы сможем вырабатывать до ста ватт мощности!

— Но… но этого же хватит только для одной лампочки!

— Учитывая нулевую мощность на входе, мне это кажется замечательным достижением, — слегка обиделся Майкрофт. — Для производства значительных объемов энергии пришлось бы обточить в виде нонетотаэдра нечто более массивное, например Марс, да еще обеспечить ему бесконечную плоскую поверхность с постоянной гравитацией. Энергию можно передавать на Землю по лучу Теслы, и…

Он принялся набрасывать в блокноте идеи и уравнения, речь его становилась все тише. Я наблюдала за нонетотаэдром, который падал и перекатывался по полу, пока не наткнулся на моток проволоки.

— А если серьезно, — доверительно произнесла Полли, ставя на стол свою чашку, — не поможешь ли ты нам идентифицировать некоторые устройства в мастерской? Поскольку мы с Майкрофтом оба поставили себе Большое Белое Пятно, спросить больше не у кого.

— Попробую, — кивнула я, окидывая взглядом странные устройства. — Вот это подсчитывает, сколько семечек в неразрезанном апельсине. То, с рожком, — олфактограф для измерения запахов, а вон та маленькая коробочка превращает золото в свинец.

— А вот это?

— Точно не помню.

Полли делала пометки в списке, а я еще минут десять пыталась припомнить назначение тех изобретений Майкрофта, какие сумела опознать. Задача оказалась не из легких, ведь дядя показывал мне далеко не все.

— А насчет этого я не уверена, — сказала я, показывая на устройство размером с телефонную книжку, лежащее на верстаке.

— Как ни странно, — ответила Полли, — его мы как раз помним. Это овинатор.

— Откуда ты знаешь, раз вы все забыли?

— Оттуда, — ответил Майкрофт, заканчивая свои наброски и присоединяясь к нам, — что на нем так написано. Видимо, это устройство предназначено для получения яиц в отсутствие курицы или, наоборот, кур в отсутствие яиц. Хотя, возможно, для чего-нибудь совсем другого. Давай включим.

Майкрофт щелкнул выключателем, и зажегся маленький красный огонек.

— Оно?

— Оно, — ответила Полли, внимательно глядя на маленькую невзрачную коробочку.

— Что-то ни яиц, ни кур не видать, — заметила я.

— Ничего, — вздохнул Майкрофт. — Может, это просто машинка для красного огонька. Черт бы побрал мою стертую память! Кстати, а какое именно устройство очищает память?

Мы оглядели мастерскую на предмет самых странных и наиболее непонятных штуковин. Любая из них могла оказаться очистителем памяти, но точно так же могла являться устройством для выемки яблочных сердцевинок.

Мы немного помолчали.

— Я по-прежнему считаю, что в защиту надо поставить Пачкуна, — сказала Полли, наверное, самый большой фанат крокета в нашей семье.

— Может, ты и права, — кивнула я, внезапно устав барахтаться против течения. — Дядя, твое мнение?

— Полли лучше знает, — ответил он. — Я несколько притомился. Кто хочет посмотреть «Назови этот фрукт» по телику?

Мы согласились, что это самый подходящий способ расслабиться под конец дня, и вскоре я впервые в жизни смотрела тошнотворную викторину. Только на середине шоу я осознала, какую дрянь мне показывают, и с головной болью отправилась спать.

НЕАНДЕРТАЛЬЦЫ «ПРИМЕНЯЮТСЯ» В УЧЕБНОМ ЗАВЕДЕНИИ ДЛЯ ПОЛИТИКОВ

Неандертальцы, генетически воссозданная собственность корпорации «Голиаф», нашли неожиданное применение в Гранитогрыззенском колледже для политических деятелей. Вчера четыре особи были официально назначены в класс «Публичный кабинет правдивой экономики». Неандертальцы, чье высокое искусство чтения по лицам предрасполагает их к распознаванию лжи, используются студентами для оттачивания искусства вранья — эта способность может оказаться полезной будущим политикам. «Ребята, эти неандеры замечают всё! — заявил мистер Диксон, студент-первокурсник. — От них не ускользает даже легкое преувеличение или тактическое упущение!» Преподаватели колледжа полностью довольны неандертальцами и сообщают частным образом следующее: «Если бы пролетариат улавливал ложь хотя бы вполовину так хорошо, как они, нам пришлось бы очень несладко!»

«ЖАБ-политикс», 4 июля 1988 г.

Охота за «Застарелой похотью» заняла все утро, но особого успеха не принесла. Ган опережал нас почти на два года. Из ста напечатанных экземпляров шестьдесят два за последние восемнадцать месяцев сменили владельца. Поначалу за них запрашивали скромную тысячу фунтов, но нашелся некий таинственный покупатель с бездонными карманами, который взвинтил цены, и последний экземпляр ушел на аукционе «Агата» за семьсот двадцать тысяч — беспрецедентная сумма даже за довоенную Фаркитт.