Темный дом - Максим Хорсун Страница 69

А болит у него.

Только не было слышно больше Старого и Хабардала. Даже находясь на грани смерти, сталкер отчетливо понимал, что теперь они замолчали уже навсегда.

В Зону! Поглубже – в Зону! На одной лишь «чуйке»! Словно раненый зверь, который стремится спастись от охотника в дремучей чаще, но одновременно понимает, что оттуда ему уже не выйти.

Филя преследовал сталкера до полосы серого тумана. Там видимость серьезно ухудшалась, к тому же цепочка кровавых пятен на земле стала прерываться. В то же время на глаза Фили то и дело попадалась трепещущая на ветру «серебряная паутина» и уродливые кляксы вдавленных в землю «плешью» деревьев. «Шевелящийся мох» тянул к помощнику сенатора жгутики, а комья «пуха», которые возникали будто из ниоткуда, из воздуха, так и норовили спикировать за шиворот.

Сначала Филя сбавил ход, а потом в нерешительности остановился. Его окружали мертвые деревья, туман пульсировал, глуша звуки. Он был один, и его окружала таинственная бесчеловечная Зона. С каждым шагом продвижение вперед становилось все опаснее.

Филя лихорадочно размышлял. Взгляд его маленьких крысиных глаз бегал по переплетению похожих на кости мертвецов ветвей, по стволам, обжитым беспокойно дергающимся мхом.

«И чего шеф потащил в Зону меня? – думал он. – Взял бы своего начальника охраны: ведь это Зурабову платят, чтоб он бегал со стволом и отстреливал „куропаток“!»

Решение пришло в голову быстро. Помощник сенатора поднял оружие стволом вверх и пальнул в воздух. А потом повернулся и поспешил назад. Весь обратный путь он ощущал направленный в затылок тяжелый взгляд. От этого тряслись поджилки и немело сердце.

Сенатор ждал помощника на кромке Зоны, прохаживаясь туда-сюда на безопасном пятачке. Виталик сидел на земле, отвернувшись от отца. Появление Фили он проигнорировал – даже не поднял головы.

– Все о’кей, шеф! – торопливо отчитался Филя. – Он был уже готов, но я сделал контрольный.

– Отлично-отлично, – похвалил сухим голосом сенатор, а потом вынул из кармана ветровки «вальтер» и выстрелил Филе в лицо.

Виталик вскочил на ноги. Уставился дикими глазами на бьющегося в агонии человека, затем – на отца, замершего с дымящимся пистолетом в вытянутой руке. Он не сказал больше ни слова, просто повернулся и побежал назад в Зону. Как и сталкер, мальчишка мчал наобум, как зверь, интуитивно обходя «порчу» и аномалии.

– Виталька! – заорал ему вслед Шимченко. – Как же ты не понимаешь! Стой, дурак! Филя так же опасен, как и сталкер! Он тоже слишком много знал! Ну хочешь, мы еще раз все обсудим? Как отец и сын?

Филя упорно цеплялся за жизнь, он сдавленно мычал, закрывая ладонями то, что осталось от лица. Шимченко порывисто шагнул к нему и пятью выстрелами превратил голову верного помощника в месиво.

А после, отдышавшись, сенатор снова заорал в сторону Зоны:

– Беги, трус! Беги, предатель! На тебя никогда нельзя было положиться! Знать больше не желаю! А если заявишься – кончишь как и твой приятель Костыль! Нет у меня больше сына!

В ответ ему не донеслось ни звука. Зона молчала. Сенатор постоял еще несколько минут, бестолково переминаясь с ноги на ногу, затем он чертыхнулся, повернулся на пятках и пошел быстрым шагом – назад, в нормальный лес, в сторону скрытого от посторонних глаз мини-отеля «Зебра».

* * *

…Виталик бежал до тех пор, пока его несли ноги. Затем он, выжженный изнутри тем, что довелось увидеть, загнанный и обессиленный, начал спотыкаться. Чтобы не упасть, он хватался за стволы мертвых деревьев, тревожа «шевелящийся мох», и ломал ветви.

Ноги отказали у границы обширной «плеши». Он падал в аномалию, осознавая этот факт, но не испытывая никаких эмоций. Ни страха, ни сожаления, ни желания жить.

Сильная рука подхватила младшего Шимченко в миллиметре от неминуемой смерти.

– Жизнь можно потратить впустую, а можно – на дело. Пусть мальчик решает!

Виталик очумело уставился на возникшего словно из-под земли человека.

На незнакомце, несмотря на летний зной, был длиннополый плащ. Лицо его скрывала потрепанная маска противогаза без окуляров, голову – низко надвинутый капюшон. На руках темнели кожаные перчатки, из-под них выпирали слишком густые и слишком длинные, чтобы это показалось нормальным, волосы. Такими же странными были и глаза – коричнево-черные, без намека на белки.

Человек был вооружен – на плече висело потертое гладкоствольное ружье «сайга», за поясом блестел охотничий нож с зазубренным лезвием.

Кроме того, этот странный тип в плаще был не один. Чуть в отдалении стояла девушка в заношенной «горке». Ее миловидное личико прикрывали огромные и непроглядно черные очки. Каким-то неведомым образом сын сенатора понял, что девушка слепа.

– Я знаю, кто вы, – неожиданно для себя сказал Виталик. – Вы – мутанты.

Человек скрипуче рассмеялся.

– Мы говорим – «дифференты». Или «дети Зоны». – Он протянул мальчишке руку и произнес без тени сомнения: – Нас много, и ты теперь – один из нас. Добро пожаловать в группу Громова!

* * *

…Сенатор брел, не выпуская из руки пистолет. Шимченко был разочарован и даже удручен собой из-за того, что работа сделана «грязно». Долбаная проводница слиняла, словно предвидела исход их вылазки. Труп Костыля он так и не увидел, приходилось полагаться на слово Фили, земля ему пухом. Да еще и Виталька учудил… щенок еще слишком зелен, чтобы понимать, насколько важно вовремя «подчистить хвосты». Нужно было уничтожить всех! Всех, кто хоть немного проник в тайны, которые некогда хранил особняк сенатора. Виталька вообще конкретно спутал карты своим внезапным воскрешением. У него был шанс остаться единственным живым свидетелем произошедшего – у Шимченко не поднялась бы рука на сына, – но мальчишка воспользоваться шансом не пожелал. Впрочем, сенатор был уверен, что Виталик вернется. Немного остынет – и обязательно вернется.

У «Зебры» сенатора ждали. Не особенно таясь, в то же время – не афишируя своего присутствия. Вряд ли он успел бы понять, что случилось, как оказался бы в руках людей, пришедших по его душу.

Если бы не женщина. Она выглянула из-за угла «Зебры» в явном нетерпении, и Шимченко, осматривая территорию мини-отеля сквозь ветви лещины, мгновенно узнал ее. Анна Грабштатте – штучка из UFOR, а скорее всего – не только из UFOR. Они не были знакомы, но Шимченко давно выяснил, кто копает ему яму в Новосибирском округе.

В планы Шимченко не входило быть арестованным «касками», тем более – если они действуют по инструкциям Госдепа. Глазом моргнуть не успеешь, как очутишься где-нибудь в Гуантанамо, в камере пыток. А это – билет в один конец. Шимченко не сомневался, что «западные партнеры», получив законные основания для ареста, живым его не выпустят.

Он стал осторожно отступать. Снова – в сторону Зоны, прячась за стволами и кустарниками.

– Добрый день, господин сенатор, – прозвучал за его спиной тихий вежливый голос.