Ликвидация последствий отстрела негодяев - Василий Головачев Страница 7

– Под моим контролем находится с десяток спящих джамаатов на территории России, – сказал Озокхан. – Все они воевали в Ливии, Сирии и на Украине на стороне ИГИЛ и нацистских батальонов, хорошо подготовлены и ненавидят русских.

– Но развернуть их будет сложно, – сказал Ван-Янг. – Российские спецслужбы заточены на ликвидацию боевиков ИГИЛ. Потеряем бойцов.

– Их и потерять не жалко, – ухмыльнулся турок. – Наберём новые группы, расходного материала хватает. Зато при задержании они не выдадут наши истинные планы, русские будут считать их боевиками исламистов.

– Эзра?

– Идея неплохая, но у меня есть получше: частная военная компания. В России таких две – ЧВК Вагнера и ЧВК «Чёрный орёл». Создаётся ещё одна – «Белая ночь». Мы внедрили в командный состав отряда своих людей, они и смогут начать ликвидацию под благим лозунгом «борьбы с криминалом и коррупцией».

– Почему бы и нет? – проворчал Лотингейл, в ведении которого был информационно-пропагандистский пул Клуба, снабжающий все телеканалы и интернет-сети Запада дезинформацией о «злобной России». Особенно хорошо структура Лотингейла проявила себя в деле с «отравлением Скрипалей», обвинив российские спецслужбы в нападении на семью предателя. И хотя впоследствии обвинение развалилось, будучи фейком изначально, простой народ Европы остался в уверенности, что Россия населена «секретными сотрудниками» спецслужб и террористами.

– Предлагаю подсоединить к операции наши силы, – добавил лорд. – Мы развернули в России правозащитный «Мемориал», связи которого тянутся к Администрации президента, и филиал РЭНД, неплохо устроившийся в Ельцин-центре.

Речь шла об американском стратегическом исследовательском институте, совместно с институтом Эйнштейна разрабатывающем схемы ненасильственных переворотов. Опирался центр на идеологию подкупа чиновников (в России это была поистине золотая жила), манипуляции сознанием обывателей, жаждущих «жить красиво», и на финансовое мошенничество.

– Мы подумаем, – пообещал Эзра.

– Тогда ещё один момент, – сказал Озокхан. – В нашем ведении находится деятельность «Мизантропик дивижн». Могу подключить к операции зачистки своих людей, входящих в состав организации.

Фрик помолчал.

«Мизантропик дивижн» был экстремистской организацией, запрещённой в России, а его боевики входили во все военные структуры Европы, в том числе – в добровольческий украинский полк «Азов», прославившийся насилием над гражданским населением Донбасса, пытками, грабежами и убийствами стариков и детей. Тем не менее эти отморозки служили хорошим прикрытием деятельности Бильдербергского клуба, и к их услугам можно было прибегнуть.

– Хорошо, – сказал наконец куратор Внедрения. – Подготовьте мне план зачистки. Действовать надо осторожно, но быстро и эффективно! Первыми должны исчезнуть все сотрудники Национальной гвардии России: полковник Гаранин, майор Барсов, лейтенант Яшутин. Они слишком много знают! Даю добро на любой экстрим!

Эзра Хаус плотоядно улыбнулся и потёр ладонь о ладонь.

Россия, Москва

Он не смог спустить лифт в подземный бункер Лавецкого, оборудованный под станцию мини-метро. Причина была простой: взрыв повредил лифтовой механизм, обрушил стены шахты, и теперь спуститься туда, на стометровую глубину, можно было, лишь очистив ствол от обломков конструкции и породы. Но Барсов расстроился так, будто сам был виноват в случившемся.

Проводив президента и сделав несколько попыток реанимации подъёмника, он поднялся из подвала на первый этаж особняка и, встретив спешащего Гаранина, сказал мрачно:

– Там остались наши ребята…

– Надо было подстраховаться, – не менее мрачно отозвался полковник.

– Как?

– Надо было проверить бункер на предмет подрыва и лишь потом лезть вниз. Представляешь, что было бы, останься там президент хотя бы на минуту?

Барсов опустил голову.

Гаранин ощупал его фигуру глазами, помолчал.

Майор до попадания в группу особого назначения командовал спецотрядом быстрого реагирования «Рысь», принадлежавшим Силам специальных операций (руководил которыми Гаранин) и предназначенным для обеспечения общественной безопасности, охраны важных государственных объектов, а также для обнаружения и задержания террористов и членов бандформирований. За год службы в Росгвардии он проявил себя отличным командиром. Но попал в ряды спецназа, можно сказать, случайно. С детства Вениамин занимался единоборствами, стал чемпионом Владивостокского университета (учился на юрфаке), потом чемпионом города по боевому самбо, его заметили в краевом СОБРе и предложили пойти к ним на «адреналиновую службу». Будучи молодым и сильным, Барсов согласился и после окончания университета стал спецназовцем.

К своим нынешним тридцати пяти он получил звание майора, став командиром серьёзного антитеррористического подразделения, но семьи так и не завёл в отличие от самого Гаранина. И выглядел он внушительно: рост метр девяносто, широкие плечи, мощная шея, широкие ладони с сильными пальцами, способными гнуть гвозди, открытое лицо с широким подбородком, карие глаза, иногда светлеющие до янтарной желтизны – когда ему что-то не нравилось. А ещё майор был, как родной брат, похож на знакомого Гаранина, полковника ГРУ в отставке Максима Олеговича Калёнова, присоединившегося к отряду ГОН. Разве что цвет глаз у них был разный.

– Разберись тут, – сказал Гаранин. – Вызови ребят Маслова, пусть попробуют очистить шахту и спуститься в бункер.

– Я уже вызвал, будут через час.

– Дождись.

– Непременно.

В холле коттеджа появились Калёнов и лейтенант Яшутин. Лицо бывшего полковника ГРУ украшали два синяка и царапина, доставшиеся ему во время схватки с Лавецким, левую руку он прижимал к боку и при ходьбе прихрамывал.

Яшутин, попавший в ГОН после разного рода обстоятельств из подразделения Росгвардии «Гром», такой же высокий и мощный, как Максим Калёнов и сам Барсов (Гаранин вдруг по-новому взглянул на всех троих, обнаружив, что они действительно похожи друг на друга), выглядел мрачновато спокойным. Хотя характером обладал взрывным, что не раз становилось причиной разборок Яшутина с плохими парнями и чиновниками, пренебрегающими своими прямыми обязанностями.

– Ранен? – поинтересовался Гаранин, глянув на скособоченность Калёнова.

– Похоже, сломал ребро, – ответил новоиспечённый советник Росгвардии, вынужденный демонстрировать навыки рукопашного боя при захвате усадьбы Лавецкого.

– «Скорую» вызвать?

– Не надо, Костя меня отвезёт домой, а там я утром покажусь врачам.

– Хорошо, езжайте, через пару дней я к вам наведаюсь.

Калёнов и Яшутин пожали оставшимся руки, ушли.

– Идите и вы, Владимир Силович, – сказал Барсов. – Я справлюсь.