Экстремальная археология - Артем Каменистый Страница 7

Лучше посторонним на глаза не попадаться.

Но здесь и сейчас мне можно все. Сюда разве что лесовики в такую пору могут забрести, но я точно знаю, что всех их спешно отозвали в факторию. Эш расчистил путь для меня.

И моих помощников.

Дело за малым – прикончить снежного паука и разобраться наконец, что же из них выпадает. Если атрибуты и навыки Стихий – один важный вопрос я полностью или частично закрою.

Но появится новый вопрос: как же мне забраться подальше на север да накосить там этих пауков и родственных им тварей побольше?

Призванные умертвия тут же приступили к работе. Из отчета лесовиков я немного представлял размеры и повадки ледяной твари. Используя эти познания, постарался успеть предпринять все возможное ради того, чтобы заработать преимущества в бою.

Чем меньше паук успеет навалять моим умертвиям, тем дешевле обойдется их ремонт. Или, если экономить знаки, тем меньше придется ждать полного восстановления.

Строжайшая конспирация привела к тому, что сегодня моим мертвым помощникам придется сражаться без доспехов и качественного оружия. Если сами умертвия можно за большие деньги переносить в скрытом виде, с предметами такой фокус не работает. У рядовых обитателей фактории возникнут вопросы, если я отправлюсь в опасный лес с огромным баулом, набитым звенящим железом. Поэтому все, что смог, – раздал слугам то, что носил на себе.

Копье ари, способное колоть, рубить и резать, топорик и лук. Рурмису досталась лишь наскоро вырезанная дубина. Ну да этот помощничек в ближний бой не лезет, он, выражаясь языком компьютерных игрушек, маг-дебаффер. Тот, кто гадко гадит издали, не подставляясь под раздачу.

При помощи голых (и в придачу лишенных мяса) рук и топорика умертвия заготовили десятки кольев и основательно вкопали их в землю под наклоном в сторону вероятного появления паука. Под толстым слоем снега она почти не промерзла, да и трескучие морозы давно уже миновали.

На этом, собственно, приготовления пришлось счесть исчерпанными. В ближайшей округе мы перевели все деревца, пригодные на то, чтобы пойти на крепкие колья. Отправлять за ними умертвий дальше – плохая идея. На снежном пауке нет моей метки, я понятия не имею, где сейчас находится эта тварь.

Остается лишь одно – ждать.

Первый на его пути спуск к Черноводке северный монстр не пропустит.

Паук появился далеко за полдень. Я уже начал опасаться, что придется затевать сражение в сумерках, а то и ночью. Понятия не имею, что его задержало. Хорошо, что сегодня не холодно, не замерз ждать.

Тварь выдала себя треском деревьев на краю почти вертикального склона, нависавшего над тропой. Как я и предполагал, паук, двигаясь вдоль берегового обрыва, наткнулся на преграду. И теперь ему оставалось два варианта: попытаться спуститься или обойти с юга.

Юг – это тепло, а на тепло у тварей пустоты аллергия. Однако ловкости у лжепаука маловато, чтобы по кручам карабкаться, да и обходить здесь недалеко, сверху это легко просматривается. Поэтому монстр выбрал спуск.

Задевая деревья и кусты, тварь шумно прошлась вдоль края обрыва. Вскоре поступь ее затихла, но почти сразу возобновилась. Только теперь паук шел не поверху, а спускался к нам по тропе. Шагал неспешно, устал, наверное. В печенках уже сидит Пятиугольник – изнуряющий, жаркий край для подобных тварей. Мечтает выбраться наконец к реке, перемахнуть на другой берег, и ходу отсюда.

До следующей зимы.

В просвете между деревьями что-то промелькнуло. И тут же новое движение наметилось. Я не разглядел детали, но увиденного хватило, чтобы определить: эта белесая масса не зверь в зимней шкуре. Это нечто, с чем я до сих пор не сталкивался.

Отошел за частокол, где встал рядом с Рурмисом. Умертвия расположены по местам заранее, я тоже давно готов.

Паук действительно на паука совсем не похож. Когда эта тварь позволила наконец себя разглядеть, я даже разочаровался. Больше смахивает на сильно растолстевшую и неимоверно мохнатую гориллу-альбиноса, передвигающуюся на четырех гипертрофированных, нереально длинных конечностях, вздернув при этом зад и опустив насаженную на плечи голову почти до земли. Размером не со слона, как представлялось из «традиционно правдивых» рассказов охотников, но с крупного африканского буйвола точно.

Я ощутил намек на разочарование. Даже без помощи умертвий я, бывало, справлялся с созданиями, близкими по габаритам. Вспомнить тех же тсурров, которых чуть ли не голыми руками удавалось добывать.

Этот паук выглядел попроще.

Но поспешно составленное мнение осталось в прошлом, когда тварь, почуяв неладное, приподняла голову.

На меня будто весь холод севера посмотрел. В этой личине не просматривалось ничего хотя бы раз увиденного, ни одной знакомой черты. Нечто абсолютно чуждое всему живому уставилось на меня и мое воинство единственным выпуклым глазом, занимавшим всю переднюю часть шаровидной башки. Нет ни намека на уши, нос.

Да у этой страшилы даже пасти нет. Как ОНО вообще питается?!

И чем?..

Паук будто мысли прочитал и решил любезно продемонстрировать ответ на мой вопрос. Сорвался с места с прытью, которой я не ожидал от создания, не рискнувшего спуститься с берегового обрыва Черноводки. Разбрасывая в стороны центнеры слежавшегося влажноватого снега, тварь понеслась на нас, будто разгоняющийся автомобиль с мощным мотором.

– Тройка, осторожный фас! – скомандовал я.

Умертвия у меня дрессированные, коммуникация хорошо отработана. Тройка – это значит, что приказ отдан Атто, Гуго и Девилу. Осторожный фас – атаковать основным оружием. То есть Атто не помчится врукопашную, а возьмется за лук.

Стреляет он, к сожалению, гораздо хуже, чем при жизни. И не уверен, что против такого монстра лук хоть что-то стоит.

Но почему бы не попробовать.

Гуго с Девилом метнулись наперерез твари, замахиваясь своим не слишком серьезным оружием. А паук, не замедлившись и даже не попытавшись применить какой-нибудь навык, промчался по умертвиям, небрежно втоптав обоих в снег и проигнорировав раны, которые ему успели нанести. Оставляя за собой след, испачканный прозрачной слизью, заменявшей кровь, обитатель далекого севера продолжал разгоняться.

А ведь он не к реке торопится. Северный монстр на меня нацелился. Похоже, ему очень нравятся теплокровные. Ни о чем другом не способен думать, когда видит их перед собой.

– Рурмис! Ослепить! Понизить всё! – приказал я.

Скелет, некогда принадлежавший нехорошему и очень не любившему меня аборигену, подчинился, как всегда, беспрекословно. Из костяной руки заструилась дымка, несмотря на полное безветрие стремительно срывавшаяся в сторону набегающего монстра.

Похоже, подействовало, тварь дернулась, бег ее стал неуверенным, лапы норовили подогнуться. Негативные эффекты кратковременные, но для нашего уровня мощные.