Нельзя так говорить о капитане - Анна Крылатая Страница 7

Со всех сторон послышались возгласы разочарования, но капитана это не смутило.

– Вы все до конца своих дней обречены скитаться на торговой сардельке в компании «некрасивого капитана», – эти слова Тэрон выделил голосом, – и семи прекрасных, но одиноких женщин! Браво, девочки! – капитан громко захлопал в ладоши. Каждый удар ладони о ладонь будто забивал гвоздь в гроб счастливого будущего. – Вопросы есть?

– Значит, мы не полетим на Ивтейрвейрс-13? – тихо уточнила Джули.

– Нет! – отрезал Тэрон.

– Ну, капита-а-ан! – дружно завыли все, кроме Стей и близняшек.

– Ага! Вот теперь у вас капитан появился? А где был капитан до этого?.. – со смехом уточнил Тэрон. Бра’ас схватила его за рукав куртки и шёпотом спросила:

– Что такое «гомосятина»?

– Пусть Нимпа расскажет, – с недовольным видом Тэрон высвободил свой рукав и махнул рукой в сторону медиума: – В аристократических кругах это любимое извращение.

– А что такое «брут»? – задала вопрос Тарити. Нимпомена, поморщившись на замечании об аристократах, решила блеснуть знаниями:

– Это игристое вино…

– Нет, Нимпа, – отрезал капитан. Его тон был недоброжелательным. – Ваше очередное извращение называется «брют». А «Брут» был лучшим другом Цезаря. И потом его предал.

– У нашей сардельки был друг? Как это? – озадачилась Глиа. Капитан вздохнул и с видом «не о том вы думаете» ответил:

– Нет. Мой прекрасный корабль, – Тэрон сделал акцент на последних двух слова, – назван в честь великого полководца Гая Юлия Цезаря. Он жил очень давно.

– Когда я была маленькой? – с любопытством влезла Бра’ас.

– Ты и так маленькая, – фыркнула Нимпомена, отмахиваясь от принцессы, как от мухи. – Сколько тебе? Двенадцать?

– Ну, мне-то шестнадцать, – хмыкнула Бра’ас, приложив аккуратные кулачки к щекам. – Это я на сколько младше тебя? Лет на пятьдесят? – она с кокетливым видом провела руками по лицу и подбросила свои золотистые кудряшки.

Медиум удостоила принцессу презрительным взглядом, а Глиа хохотнула и хлопнула довольную Бра’ас по подставленной ладони. Принцесса надеялась, что так же сделает и Тэрон, но тот лишь осуждающе покачал головой.

– Где капитан? – раздался ещё один тихий вопрос. Тэрон устало выдохнул:

– Да здесь я. Что надо?

– Папочка! – маленькая девочка, бросилась к Тэрону и обняла его за пояс. Судя по ошалевшему лицу всех присутствующих, никто и не подозревал, что у капитана есть дочь.

Третья и последняя ядерная война поставила точку в демографической проблеме Земли. Всех выживших женщин уводили и силком заставляли рожать снова и снова, пока организм мог выдерживать эту безумную гонку воспроизводства. Все средства защиты оказались под строжайшим запретом, а какие-то намёки на отношения и чувства высмеивались и подвергались осуждению остатками общества. Пытаясь найти спасение, женщины то и дело устраивали восстания, но всё время оказывались проигравшей стороной, ведь с таким вынужденным укладом смирились многие другие женщины. Тогда самые продуманные занялись маниакальным основанием всевозможных религий, которые запрещали обрывать жизни нерождённых. Со временем пробитые нищетой корабли верований потонули в море безумств.

Правительство в лице аристократов и имперцев, захвативших власть, перестало интересоваться делами жалких самовоспроизводящихся тараканов – они начали делить кормушки и территории. В итоге неограниченные ничем люди расплодились до такой степени, что сыпались бы с планет, если б не законы притяжения. Задавленные собственной численностью, люди вынужденно искали спасения в космосе на других планетах. А средства защиты остались пережитками дикого прошлого.

Время, когда ребёнок являл собой центр Вселенной, кануло в чёрной дыре. Сейчас маленький человек, не умеющий работать, был всего лишь немощным бездонным ртом. Заниматься воспитанием одного означало, что десять других назавтра помрут с голоду. Выход оказался прост – всех мелких отдавали на воспитание детям постарше, не обязательно своим же. Ну и «воспитание» зачастую сводилось к обучению простейшим навыкам, вроде самозащиты или быстрого бега. Какое там самообслуживание?.. Разве будет тебе дело до мокрой попки, когда кто-то собрался тобой отобедать? На втором месте по важности стояло собирательство – от любой съедобной крошки до ценных металлов, по недоразумению оказавшихся на местной свалке. Таинство изувечить, но не убить себя завершало список обязательных умений.

Никто не расстраивался, если под вечер возвращалось не пятнадцать целых, а двенадцать покалеченных детей. Лучше бы, конечно, чтобы выжили и не пострадали старшенькие, которые не сегодня-завтра смогут помогать отцу в шахтах да матери на фабриках или любым другим взрослым. Налоги-то были общими на селение. Ещё старших могли похитить работорговцы или угнать в солдаты империи. И тут на выручку приходил только третий навык – калек нигде не жаловали. А младшенькие не ценились никем… кроме людоедов. Да и те забирали мелких детей, чтобы под тщательным присмотром вырастить из них сочненькое мясцо. А в случае, если какой-то дерзкий малец убивал людоедыша, то он по праву занимал его место в общине. Надо ли говорить, что людоедыша съедали?..

Многие выходцы даже из благородных семей не знали своих родителей. Конечно, в аристократических кругах не стоял вопрос добычи пропитания, но и карты сами в себя не сыграют, и изысканные вина себя не пропьют. За детьми тут стайками бегали няньки, обучением занималась толпа репетиторов, а охранял всех целый эскорт вооружённых вояк. Для них же строились школы и другие учебные заведения с позолоченными стенами. Дети из бедных семей даже книг не видели.

* * *

Тэрон хоть и был взбешён самовольной выходкой его команды, но времени зря не терял. Пока они с Бра’ас медленно шли до центрального зала, пропустив вперёд Стей с близняшками, капитан выспрашивал последние новости. Принцесса рассказала много чего интересного: на Огордин-14 ожидаются перебои с поставками угля, вулкан на Ивлюменсе-19 наконец-то проснулся, имперцы перекрыли сектор линейки Дартарне, Симент умудрился прославиться вспышкой неизвестной эпидемии, на Штойлине-5…

– Стоп, – хмуро прервал капитан. – Что-то тут не сходится… Ладно, потом подумаю…

Они добрались до центрального зала, и разговор пришлось отложить…

…Но отложить ненадолго. Мысль о необычном рвении самых ленивых вояк во всей известной Вселенной показалась Тэрону важной сейчас, когда счастливая девочка прижалась к «своему отцу». Отточенным движением капитан отодвинул от себя ребёнка и обратился к Бра’ас:

– Разузнай, что имперские шавки забыли в этой помойке. Доложишь мне и Стей.

Девочка немного изменилась в лице, но по-прежнему продолжала тянуться в сторону «родителя». Тот не подпускал её к себе, положив руку на крохотное плечо. Стей внимательно сощурилась, рассматривая капитана, который как будто не замечал ребёнка.