Земля - Валера Дрифтвуд Страница 7

–Почему нет? Я ничуть не против, Сэм, правда. Там очень чистенько, а комната светлая и тёплая. И потом, какие у нас варианты?

–Ну хорошо,– бугайчик кладёт вилку в опустевшую алюминиевую посудину перед собою.– Про насекомых мы уже наслушались, про коз – тоже. А что насчёт страфилей?

Ох, человек. Ну и что именно ты хочешь услышать? Сам-то хоть знаешь?

Ййр, желая понять, смотрит Сэму в лицо – лицо гладкое, без отметин, только слабая сердитая складочка меж бровей да мелкий светлый пух по щекам, ха, вроде птенцового.

–А что – насчёт – страфилей?– уточняет орк.

Тот было сбивается с толку, но – молодец – довольно быстро подхватывается:

–Хотя бы… сколько их? Примерное число. Если отчёты Фонда последние шесть лет были фальшивыми, то…

Красиво или хоть бойко закруглить мысль у Кнабера не хватает запала, но это ничего, бывает.

–Много,– отвечает Ййр и кивает, будто сам себе.– Расплодились, саври крылатые. Хоть на материк беги.

Кнабер набирает побольше воздуху, небось огромадными словами хочет об чём-то высказаться, но тут раздаётся негромкий голос Аришки:

–Это замечательная новость. Дедушка Ибрагим был бы счастлив узнать, что страфилей стало много. Я бы очень хотела узнать поточнее, если это возможно.

–Живых семей – двадцать восемь. Три вдовы. Старикан Ю, но за этого не скажу. Его давно не видно. С самых первоцветок… Холостёжи чинарём две ватажки, примерно по дюжине. Может, меньше. А слётков и маляшек ихних считать – зря время терять.

Девчура сидит прямо, глаза будто шпаренные, взгляд уплыл во что-то невидимое. А улыбается…

–Ходжкин в своих ложных отчётах был не настолько смел. Ты слышишь, Сэм? Это потрясающе!

На мгновение Ййру чудится, что курносая девчура вот-вот выкинет какой-нибудь фортель – то ли обнимет орчару в охапочку, то ли влепит поцелуй, что есть духу. Что ж, если у неё и мелькнула такая блажь, то скороуспешно и миновала, слава шальным горхатам.

Комментарий к главе 5

* Примечание просто так. Анетум – ето наш родной огородный укроп, ботаническое его заглавие. «Морковная ботва» – не что иное, как морковная ботва; не зря я её в детстве жрал, когда никто не видит, в ней, как позже выяснилось, туча витаминов и пользительных элементов, и хотя гурманы рекомендуют её подавать к рыбным блюдам, думаю, что к жареной тушёнке с картохой она тоже великолепно пойдёт.

Луковый сок и жёваная петруха действительно периодически помогают от укусов некоторых миссикомых, но если у вас под рукой какой-нибудь супрастин, то наверное лучше он, чем огородные средства (хотя наверное кому как). А гвинора/обнимка – увы, трава, знакомая мне исключительно по Тисовушью.

Вот такая вот краткая ботаническая справка.

Вторая половина дня наполнена бытовой вещественной жизнью и разного рода важными мелочами – обычными и неожиданными.

Именитая царь-койка, которую подсобщик не намерен никому уступать, оказывается низким престарелым диванчиком, притаившимся в дальнем углу большой кухни; рыжая обивка местами успела высветлеть до песчаного цвета, на спинке лежат скатанные в рулетики штаны, свитер, пара футболок и бог знает что ещё. Сиденье без лишней аккуратности накрыто клетчатым пледом. Вроде бы ничего такого, но Рина ощущает, что этот уголок станции является, несомненно, очень личной территорией, куда соваться лишний раз не следует.

В Дальней комнате громоздится разная мебель: несколько обычных скромных кроватей и тумбочек, солидный шкаф, пара столов – многое разобрано на части и по порядку отставлено к стене. Видимо, не-человек убрал лишнее сюда после того, как остался на станции один, не считая коз. Дальняя такая же просторная, как и «козлятник», в конце концов, каждая из жилых комнат когда-то была рассчитана на проживание трёх-четырёх человек. Из шкафа Ййр извлекает две стопки постельного, пару тонких стёганых тюфяков и несколько шерстяных одеял, предоставив Рине и Сэму самостоятельно распорядиться этим богатством.

Сэм посматривает на выданное ему добро с некоторым сомнением, а Рина утыкается в стопку белья лицом и глубоко втягивает носом воздух. Ткань не то чтобы нежная – хлопок-перакль, если такую и любишь, то за долговечность. Рина почти готова была к тому, что ощутит плесневелый дух залежавшегося на полке тряпья, но суровый перакль пахнет почему-то сеном и сухой пижмой. Ждал Ййр или не ждал, что на станции Страфилева края когда-нибудь снова станет… людно?

Вскоре комната – по крайней мере, её значительная часть – приобретает почти обжитой вид, да и Сэм, как всегда, не падает духом, пусть пододеяльник и не сразу ему покорился.

–Торжественно клянусь, что сегодняшняя ночёвка не нанесёт урона ничьей репутации,– произносит Сэм бодро, расправляя шерстяное тонкое покрывало поверх своей кровати.

Наверное, он и не догадывается, что это не очень приятная Рине шутка, но ей не трудно и усмехнуться. Всё-таки славно, что у Сэма снова хорошее настроение.

–Ну, если клянёшься…

В дверном проёме возникает подсобщик, кидает на пол какую-то длинную желтоватую скатку, разворачивает её пинком – толстая циновка укрывает голый дощатый пол как раз между застеленными кроватями. На тумбочку бледноглазый ставит плошку с короткой непалёной свечой и коробком спичек.

–Подожгёте дом – убью,– сообщает он самым будничным тоном, опять же ногами передвигая циновку подальше от тумбочки. Обводит невыразительным взглядом очень притихших людей и добавляет, скалясь: – Ладно, шутка. Но если чё, спасать буду Миньку.

–В таком случае мы постараемся не поджечь. Правда, Сэм?

Ох, сплошные комики вокруг, надо же. Только, хм, юмор подсобщика причиняет Рине меньше немой тоски.

* * *

Потом следует весьма познавательная экскурсия через дом. Заранее не угадаешь, что и в какой момент может пригодиться, поэтому Сэм старается подключить всё своё внимание. Всё-таки немного досадно, что не получится оборудовать здесь проявочную, но менять драгоценные плёнки впотьмах, наощупь, Сэм умеет. Один из здешних чуланов для этой цели подойдёт вполне.

Орк называет первый чулан «хламовником». Что ж, вполне исчерпывающее описание, комнатёнка в нежилой части станции действительно забита разным хламом, оставшимся, надо думать, с лучших времён. И ещё там полно отчищенных и пустых жестяных банок. Глупость, конечно, однако выглядят эти жестянки жутковато. Все они отсортированы по размерам и аккуратно составлены вдоль стены – банда к банде, рядами, этажиками. Если нечаянно всё это обрушить, шум будет отвратительный…

–Склеп,– произносит орк, открывая следующую дверь. Несмотря на такое жуткое название, за дверью нет ничего пугающего – только громада давно сломавшегося генератора, укутанная пыльной плёнкой, и смотанные провода. А, ещё здесь хранятся некоторые инструменты для грубой работы вроде пары лопат, ручной пилы, топора, ящика с разными железками и другие подобные штуки, названия которых никогда не задерживались у Сэма в памяти за ненадобностью.