КвазаРазмерность. Книга 1 - Виталий Вавикин Страница 7

– Ни одного, – сказал Орлан. – С акеми невозможно общаться.

– Боишься нашей философии? За ней будущее, понимаешь? Когда-нибудь такие, как ты, смогут окончательно разорвать связь тела и сознания и тогда все люди переселятся в Квазар. Это новый уровень бытия. Вознесение человечества.

– Научитесь для начала менять ментальный образ сознаний, – сказал Орлан. – Какой смысл отказываться от тела, сохраняя его образ в мире энергии?

– Мы умеем, – заговорщически подмигнул Ми-Аль. – Акеми вообще умеют намного больше, чем думают жители Размерности. И знаешь, что? Только благодаря акеми Квазар все еще остается свободным, не поддаваясь контролю Всемирной иерархии.

– В Квазаре скрываются террористы, преступники, убийцы…

– Здесь скрываются лишь их сознания. Тела остаются в Размерности. Найдите их и перекройте воздух физической оболочке. Без тел все эти преступники угаснут за месяц… Ты видел хоть раз, как это происходит?

Ми-Аль нетерпеливо огляделся – отсутствие Сид-Джи начинало нервировать. И чем дольше приходилось говорить ненужных слов, тем сильнее становилось волнение. Даже призрачный пейзаж отраженного фоном в Подпространстве настоящего, сохранившегося в тот момент, когда была создана эта Петля, становился, казалось, более зловещим.

– Представляешь, как здесь было до того, как над миром поработали резонансные инженеры и ученые акеми? – неожиданно спросил Ми-Аль отца Саломеи. – Представляешь, что чувствовали люди, когда ученые только открыли Подпространство трехмерного времени и поняли, что узнав нужный резонанс, можно заглянуть в хвост прошлого, отпечатавшийся в Подпространстве. Конечно, тогда все это было на примитивном уровне. Никто не понимал природу колебаний времени, но…

– Кажется, этих людей называли хронографами, – подал голос появившийся Сид-Джи, – и если архивы не врут, то процедура переноса сознания была настолько сложной и болезненной, что могла убить неподготовленного человека. Его тело, по крайней мере…

Они познакомились и отправились к месту, выделенному для игровой площадки. Отец Саломеи не знал, как работает созданная акеми транспортная сеть в этом мире, возведенном среди оттисков настоящего. Восприятие менялось. Горизонт линейного времени терял стройность, смысл. Везде и Нигде. Всегда и Никогда. Если отталкиваться от призрачного настоящего, составлявшего каркас, то игровая площадка находилась где-то в районе средних ярусов Galeus longirostris. Присмотревшись, можно было увидеть, как живет мир отпечатавшейся линейности: люди выходят из пневмо-тоннелей общественного транспорта, транспорт движется по расчерченным нейронными сетями дорогам… Вот только оставив тело, утратилась возможность принимать нейронную реальность Размерности. Так что мир, затянутый тенями, эхом отражаясь в абсолютной энергии Подпространства, жил и вращался в каком-то диком, непонятном хаосе. Мир без нейронных прикрас, запретов, ограничений, порядков. Такой близкий, но в то же время недосягаемый мир. Вернее, не мир, а всего лишь отголосок, мираж того, что осталось в прошлом монолитной линейности времени.

Отец Саломеи осматривал новую игровую площадку проекта, в который намеревался вложить все свои сбережения, и надеялся, что его дочери никогда не придется работать в этом шатком, нестабильном мире теней… пусть его и называют миром, сотканным из света.

Саломея. Не успела она осмотреться в своем новом кабинете, выделенном ей в игровом проекте «Мекка», как дверь открылась, и заглянул, широко улыбаясь, один из двух братьев, возглавлявших проект.

– Я старший и самый беспутный, – сказал Прай-ми. – К тому же я – генетическая ошибка. Поэтому мне многое прощается… И еще говорят, что я гений…

В отличие от отца Прай-Ми не был высок, да и кожа его была не такой бледной и нежной. Он выглядел… словно проект «Мекка» – не материальный «Голод» и не квазо-волшебные «Фивы», а что-то среднее. Так же и Прай-Ми. Вроде житель Квазара, но при желании может стать коренным представителем Размерности.

– Что значит: ты генетическая ошибка? – растерянно спросила Саломея.

– Черт! – скривился Прай-Ми. – Я назвался старшим братом, распутником, гением… Почему люди всегда цепляются за «генетическая ошибка»? Это, между прочим, не этично.

– Считаешь это не этичным – не упоминай, – пожала плечами Саломея.

– Я предпочитаю оставлять это на откуп слушателя.

– Понятно, – Саломея отошла назад, окинула своего нового начальника претенциозным взглядом.

– Ну, спрашивай, – поторопил Прай-Ми.

– И в чем твоя аномалия?

– А разве незаметно?

– Нет. В «Голоде» моим начальником был мужчина с генетической аномалией. Его зовут Думах. Знаешь такого?

– Мерзкий тип.

– Мерзкий самодостаточный карлик, – уточнила Саломея.

– Я слышал, что отец карлика сохранил ему жизнь, потому что женщина, которая должна была стать матерью Думаха, умерла, и нового шанса завести ребенка не было.

– Да, я тоже это слышала.

– Романтика.

– Ну, а ты?

– Со мной все просто. Отец в очередной раз проигрался, поэтому пришлось воспользоваться услугами бесплатного Репродукционного центра. Слышала о том, как во время роста один эмбрион поглощает другого? – Прай-Ми дождался, когда Саломея кивнет. – Так вот, мой младший брат поглощал меня. Работники центра заметили это, сообщили отцу и предложили хорошо заплатить, если он даст разрешение на эксперимент. Мать всегда говорила, что отец должен был спросить: что за эксперимент? Но он спросил: и сколько единиц Влияния мне заплатят? В общем, так на свет появился я. Врачи отделили поглощенный эмбрион, восстановили, насколько это было возможно, дождались, когда мы созреем, и устранили последние недочеты…

– По тебе и не скажешь, – призналась Саломея.

– Думаю, мое лечение находилось в стадии «альфа», поэтому мне повезло, в отличие от тех, на ком ставили эксперименты на стадиях «гамма» и «дельта».

– Да уж… – Саломея передернула плечами.

– Ну, а какая у тебя история? – спросил Прай-Ми.

– Не умею выбирать партнеров.

– И часто?

– Иногда хватает одного раза, чтобы испортить всю жизнь.

– Обращалась в Репродукционный центр, да?

– Угу.

– А теперь не знаешь, как избавиться от ребенка?

– Если бы… – Саломея без особого желания рассказала о хранителе и почему лишилась работы.

– Странно, когда я наводил о тебе справки, мне сказали, что ты просто не справилась с обязанностями.

– Несколько лет справлялась, а в последний месяц не смогла? – скривилась Саломея.

– Вот и я так сказал, – подмигнул Прай-Ми.

– Жаль, что ваш проект не может помочь решить проблем социального статуса, – тяжело вздохнула Саломея.