Черный выход - Денис Бурмистров Страница 7

Шагать по снегу было утомительно. Несмотря на мороз и ветер, Игорь изрядно взмок, ощущая, как неприятно липнет к спине футболка. Идущий рядом Ряба поминутно отдувался, приподнимая край шапки и вытирая варежкой красный мокрый лоб. Лишь Грифу, казалось, все было нипочем, старый сталкер двигался с размеренностью метронома, иногда подкидывая на плечах набитый рюкзак.

Словно почувствовав взгляд Фомина, Гриф обернулся и спросил:

– Мотор на секретке?

– Да, – ответил Фомин. – Ключ не нужен.

– Это хорошо. Что за секретка?

Игорь лишь ухмыльнулся. Щас, ага, так он и скажет этому жулику как заводится спрятанный в камнедробилке снегоход. Дураков нет.

– Ну-ну, – не дождавшись ответа, прищурился Гриф и добавил: – Не доверяешь?

– Нет, – не стал врать Игорь.

– Пра-а-ильно, – протянул сталкер. – Доверять – шею подставлять. Не подставляй шею, малой, дольше проживешь.

Фомин не успел ничего буркнуть в ответ на банальность. Они как раз прошли здание управы с разбитыми окнами и черными разводами копоти на стенах, когда с душераздирающим скрипом распахнулась дверь подсобки ближайшего бокса и из темноты вышел жующий человек в дутом камуфлированном костюме «под снег» и вязаном подшлемнике, закатанном на манер шапки. Смуглое лицо с узкими черным усиками, «нерусские» черты лица, за спиной – короткий карабин и загнутая дуга антенны радиостанции. На рукаве – ооновский флаг, в руке – обертка с надкусанным шоколадным батончиком.

Патрульный! Да еще испанец или француз – с таким не договориться по-хорошему!

Военный вышел и замер, наткнувшись взглядом на остановившуюся троицу. Застыли и сталкеры, опешившие от такой встречи. Миг продолжались безмолвные «гляделки».

– Опачки, – выдавил Гриф.

– Стоп на месте! Руки за голову! – истошно заорал ооновец с ярко выраженным акцентом. Рывком сдернул оружие на грудь.

Прежде чем на снег упала оброненная им шоколадка, Игорь, Ряба и Гриф прыснули в разные стороны.

Подгоняемый адреналином, Фомин пробежал по своим же следам и свернул за спасительный угол управы. Не останавливаясь, побежал вдоль постройки, обходя место встречи с ооновцем, пригибаясь, промчался за смерзшейся горой дробленого камня. Успел увидеть, как Ряба большими тяжелыми прыжками несется в сторону карьера. За ним, размахивая оружием, бежал военный.

Валера, дурак, там же спрятаться некуда! А где Гриф? Он словно сквозь землю провалился!

До него донеслись гортанные крики патрульного, злое шипение рации, выплевывающей хриплые фразы. Где-то совсем рядом взревел мотор армейского квадроцикла – тяжелый, басовитый. Звук завибрировал между пустыми постройками. В другое время Фомин не выдержал бы и рванул обратно, к спасительному туману. Но сейчас он уже не тот сопляк, что вышел первый раз на тропу, теперь он способен думать и принимать решения. Нужно добраться до своего снегохода…

Игорь почти добежал до первого технического бокса, над которым нависала громадина камнедробилки, как до боли знакомо рыкнуло, кашлянуло и затарахтело, монотонно и сыто.

– Сволочь! – успел крикнуть Игорь, как мимо него, чуть не сбив с ног, пронесся Гриф. Его худая фигура пригибалась к рулю небольшого снегохода с кисточкой под сиденьем, который тянул притороченные сани.

Фомина обдало волной снега, хлестнув по глазам. Пока парень, щурясь и матерясь, возвращал себе зрение, старый сталкер лихо заложил вираж и скрылся за деревьями.

– Аргх! – Игорь в бессильной злобе ударил по земле.

Этот гоблин угнал его Барсика!

– Стоп, aborto! [1]

Чья-то огромная пятерня обрушилась сверху, хватая за ворот. Фомин рванулся, жалобно затрещала рвущаяся ткань бушлата. Но парень высвободился и с низкого старта побежал в сторону камнедробилки, через плечо бросив взгляд на торчащего из окна военного с куском лохматого воротника в пятерне.

Со стороны карьера донесся выстрел. Игорь понадеялся, что это предупредительный в воздух, а не на поражение по улепетывающему Рябе. Впрочем, о нем будем думать во вторую очередь, сейчас самому бы ноги унести.

А с потерей снегохода это виделось проблемой. Хорошо еще, что он в свое время озаботился планом Б.

Тяжело дыша, Фомин добежал до массивной стены цеха, оглянулся, выругался и вновь побежал – миротворец, отдуваясь, настигал его. Чуть не падая, влетел под своды камнедробильной мастерской, уткнулся в огромный самосвал с выбитыми стеклами, оттолкнулся и свернул за высокие металлические корыта с массивными ушками. Эхо его шагов, как и частое дыхание, разносилось под высокими сводами, отражаясь от застывших механизмов. Секундой позже его перекрыл грохот ботинок патрульного, бряцанье амуниции и громкий крик:

– Коля, слева заходи!

Черт! Какой еще Коля? Вот засада!

Игорю пришлось резко забрать вправо, когда в спасительном дверном проеме внезапно показалась массивная фигура второго ооновца. Из-под подошв полетел замерзший керамзит, пришлось ухватиться за ржавый уголок стальной конструкции, поддерживающий короб обросшей пылевой бахромой дробилки.

Фомина загоняли как зайца, с гиканьем и азартом. Он чудом уходил от военных, затравленно мечась по цеху. Бушлат съехал на сторону, унты то и дело норовили слететь с ног, а бесполезный рюкзак стучал по пояснице, но Игорь и не думал сдаваться. Вот только никак не удавалось выскользнуть из ставшего ловушкой здания. Как только Фомин бросался к выходу, его маневр предугадывали и пресекали. Хорошо еще, что решили брать живым, а может, просто боялись рикошета.

Когда в очередной раз рука преследователя царапнула по плечу, тщетно пытаясь схватить, Игорь понял, что больше так продолжаться не может. Ноги уже начинали наливаться свинцом, колени дрожали, глаза разъедал пот, и перед ними плыли разноцветные круги. Еще чуть-чуть – и все будет кончено. Ведь надо всего-то выбраться наружу! Да лесочком до железки! А там… Эх!

Что придумать? Что?

Решетчатая конструкция транспортера выросла впереди словно по волшебству. Шальная мысль мелькнула и пропала, но тело словно само сообразило как быть. Фомин прыгнул на металлическую перекладину, подтянулся, забросил ногу, прыгнул выше…

– Стой! – Внизу щелкнул предохранитель карабина.

Старая ферма из стальных уголков ходила ходуном, казалось, что вот-вот развалится, разломится, рухнет и похоронит под острыми обломками отчаянно карабкающегося человека. Но Игорю было не до фантазий, он хватался, сдирая кожу, за покрытые ржавчиной перекладины, бился коленями о металл, шипел, но лез вверх. Не сразу сообразил, когда что-то оглушительно бахнуло и что-то просвистело над головой.

В ленту транспортера он вцепился как в родную. Оттолкнулся, подтянулся и втащил себя на широкое полотно, пачкаясь о рыжую пыль. Бросил по сторонам ошалелый взгляд. С высоты третьего этажа открывался контрастный черно-белый мир, от которого тянуло холодом. Внизу метались военные, выкрикивая угрозы, а вдалеке, за пределами стен камнедробильного цеха, уходило в землю глубокое блюдо карьера с торчащим пальцем экскаватора.